Оказывается, именно Клыч и приводил воровские приговоры в исполнение, изобретя при этом изощренный способ сокрытия трупов. Тела жертв, а, иногда, и живых, упаковывали в большие мешки из-под торфобрикета, который производил местный заводик. Мешок плотно завязывался, в нем проделывали маленькое отверстие, через которое закачивался раствор бетона. Раствор, поступающий из трубки с небольшим металлическим наконечником, состоящий из цемента марки 400 и небольшой примеси песка, плотно обволакивал жертву и быстро застывал.

Небольшая криминальная строительная фирма, примыкавшая к забору, огораживающему дом Косаря, имела для этого все необходимое. В том числе и портативную электрическую бетономешалку, полной загрузки которой как раз хватало для проведения этой устрашающей экзекуции. Ее владельцем числился василий Клычев, по кличке Клыч.

Ночь была почти безлунной, от реки веяло свежестью и прохладой. Небольшой цех с различным оборудованием ярко освещался, и было хорошо видно, как двое коротко остриженных и крупнотелых братков в спортивных костюмах, с двух сторон удерживали на полу длинный извивающийся мешок из плотной желтой бумаги. Оттуда доносилось приглушенное мычание. Третий, худощавый и высокий, придерживал двумя руками металлический наконечник с суживающимся концом в маленьком отверстии, проделанном посередине мешка. Толстая гибкая гофрированная трубка вела от наконечника прямо к вращающейся бетономешалке.

Мешок постепенно наполнялся, приобретая округлые формы. Жертва продолжала свои конвульсивные движения. Наконец, жидкий цемент стал вываливаться из отверстия. Худощавый закрыл клапан и положил наконечник на пол. Рукой он смахнул остатки цемента с мешка. Затем поднял с пола моток широкой клейкой ленты, отодрал кусок и заклеил отверстие в мешке.

Конвульсии стали все слабее. Худощавый с интересом наблюдал за тем, как они в скором времени затихли.

— Готов, — с нескрываемым удовлетворением произнес худощавый, — преставился раб божий василий…

Двое амбалов загоготали в ответ.

— Отправляйте, — скомандовал худощавый, — пока довезете — засохнет.

Один пошел открывать небольшую дверцу с тыльной стороны цеха. Другой с трудом поволок мешок по полу в этом направлении. Послышался плеск воды.

Первый достал откуда-то сбоку сходни и один конец опустил вниз, оставляя второй конец на пороге. Затем он осторожно спустился по набитым на сходни перекладинам.

Сойдя вниз, бандит перевернул сходни гладкой стороной вверх.

— Спускай! — крикнул он.

Второй затащил мешок на сходни и толкнул его вниз. Мешок, скользя по поверхности сходней, плавно съехал. Послышался глухой удар мешка о дно лодки. Заплескалась вода.

Второй вновь перевернул сходни перекладинами вниз и спустился в лодку сам.

Худощавый убрал сходни и закрыл дверцу цеха.

Лодка некоторое время плыла по черной ночной воде, были слышны удары весел. Огни города стали постепенно отдаляться.

— Ну, хорош, приплыли, — решил первый.

Они приподняли мешок за специальные концы и тихо опустили его в реку и только затихающие концентрические круги пошли по воде.

Авдеев читал потрепанную книжку в мягкой обложке, сидя за рулем джипа. В машине тихо гудел кондиционер. Он, как обычно, дежурил возле длинного двухэтажного здания с вывеской «Фитнесс-Клуб», на специальной площадке, где были припаркованы автомашины, в основном дорогие иномарки. Наконец из дверей под вывеской вышла жена директора: эффектная дама, с хорошей фигурой, слегка располневшей. Ее, пожалуй, можно было даже назвать красивой, но обилие макияжа смазывало это впечатление. Кроме того, поражало обилие украшений, подбор которых был, явно, безвкусен.

Дама развинченной походкой, в подражание манекенщицам, подошла к джипу, открыла переднюю дверцу и плюхнулась на пассажирское сиденье рядом с водителем. Она немедленно подняла вверх юбку, полностью обнажая полные красивые бедра.

— Соскучился, красавчик? — женщина закурила длинную тонкую сигарету с золотым обрезом и лихо пустила клуб дыма.

— Куда ехать, Лилия Родионовна? — Авдеев нажал на кнопку на панели двери, и боковое стекло водителя опустилось вниз до отказа.

— Домой рули, — дама забросила ногу на ногу, — пупсик мой сегодня рано приедет.

Бедро обнажилось почти до талии. Создавалось впечатление, что под юбкой нет никакого белья.

Дама искоса посматривала на Авдеева, ожидая его реакции. Тот был абсолютно невозмутим, никак не выдавая своих чувств.

Джип тронулся с места.

— Слушай, а ты, наверное, точно голубой, — она снова выпустила клуб дыма. Хоть это сейчас и входит в моду, но — фи… Мужик с цепочками, кольцами и серьгами? Вообще, настоящих мачо не осталось… Только в кино… Да и то потом выясняется, что тоже и не мужик вовсе… Куда наш мир катится?

Она вздохнула.

Авдеев сосредоточенно наблюдал за дорогой.

— Неужели я тебе совсем неинтересна? Другие мужики слюнки пускают…

— Лилия Родионовна, — Авдеев улыбнулся, — если я буду любоваться на Ваши прелести, так мы точно долбанемся. А я должен вас хранить, как…

— …Зеницу ока, — насмешливо продолжила она.

— Не угадали. Как свежую, только что распустившуюся розу.

— Вау! Как романтично! Вот можешь же ты быть милым и галантным, а не хочешь… Почему?

— Работа у меня такая…

— П-ф-ф-ф, — фыркнула дама, — вот и сверзился с высокой поэзии чувств. Работа — эта проза.

Она ловко выстрелила окурком мимо лица Авдеева прямо в открытое окно водителя. И на это Авдеев никак не отреагировал.

— Никуда не денешься, влюбишься и тра-та-та-та — все равно ты будешь мой, — стала фальшиво напевать женщина.

— Приехали, — с облегчением произнес Авдеев.

Джип подъехал к ухоженному кирпичному шестиэтажному дому. Авдеев открыл женщине дверцу, и она, с изящным изгибом талии и колыханием бюста, выпросталась из машины.

Женщина, покачивая бедрами двинулась к дому, и Авдеев последовал за ней.

Вызвав лифт, он сказал:

— Вы поднимайтесь, а я — пешочком.

— Почему всегда так? — возмутилась дама.

— По инструкции так положено, я должен проверить, чтобы на Вашем этаже не было никакой опасности. Вдруг там киллер какой…

Подошел лифт. Авдеев ловко оттеснил ее в кабину и нажал на кнопку четвертого этажа. Створки закрылись. Авдеев понесся по лестнице наверх.

— Врешь ты все, педик несчастный! — донеслось из поднимающегося лифта, — ты просто меня боишься…

Створки лифта открылись на четвертом этаже. Авдеев уже был тут и встречал выходящую из лифта женщину легким поклоном.

— А если бы лифт застрял?

— Тогда я, тем более, должен был быть снаружи, чтобы помочь вам выбраться. А чем я могу вам помочь, будучи с вами в лифте?

— Да уж смог бы, — неожиданно грустно и безнадежно произнесла она.

И Авдеев внезапно растерялся. Он неловко закрутил в руках ключи от машины и отвел взгляд в сторону.

— До свидания, Лилия Родионовна, — тихо произнес он и стремглав побежал вниз.

Ранний вечер выдался свободным и Авдеев ехал в джипе по уже расцвеченной огнями городской улице. В машине звучала негромкая музыка. Движение на улице было небольшим. Он зорко посматривал по сторонам, как бы кого-то высматривая в череде движущихся автомобилей.

На перекрестке, пытаясь проскочить на желтый мигающий сигнал светофора, Авдеев стал резко перестраиваться в правый ряд за черной «Волгой». Однако та на желтый не пошла и затормозила. Под визг собственных тормозов, Авдеев въехал стальной дугой своего джипа в бампер «Волги». Бампер отвалился, и от этого удара раскрылась крышка багажника.

Сзади, вплотную, полностью заблокировав «Ниссан», стал громадный «Опель-Монтеррей». Из него с двух сторон выскочили четверо здоровенных амбалов и бросились вперед, грамотно перекрывая пути отступления виновнику ДТП.