В котле с кипящей водой нет холодного места. Так говорил кто-то из древних китайских мудрецов. А если поискать такое место? Вода тоже не сразу вся закипает. Горячая вода поднимается кверху и вначале начинает закипать там. А немного ближе ко дну, несмотря на близкий огонь, как ни странно, она остается прохладней. То есть, следуя этой мудрой логике, мне сейчас следует быть ближе к Крастонову?»
— …Дик Чейни «закусил» удила. Так, американский вице-президент на Балтийском форуме вновь угрожает России холодной войной… — очередной диктор с очередной страшилкой на экране.
Барсентьев снова раздраженно щелкнул кнопкой пульта.
— …вино раздора. Опять политические страсти бушуют вокруг запрета на продажу некачественных грузинских вин, — заявлял записной аналитик. — Негодуют по этому поводу западные политики. А, спрашивается, с чего? Они же сами всю жизнь этим занимались, непрерывно вводя всякие ограничения и эмбарго, и принимая поправки Джексона-Вэнса, сначала против СССР, а затем и против России. А сейчас обвиняют нас в экономическом шантаже и негодуют, или делают вид…
Барсентьев направился в спальню и еще раз внимательно осмотрелся, прикидывая, где можно занять позицию в случае вторжения непрошенных гостей.
«А почему бы и не Крастонов? — продолжал анализировать Барсентьев. — Пока я буду с Крастоновым, меня не тронут. Получится, что он будет последним, кто видел меня в живых, а это уже вызовет подозрение. Мне необходимо протянуть время. Может, к вечеру попросить его составить мне компанию в ресторане? Ничего удивительного, приезжему москвичу одиноко. А затем и напроситься ночевать в его квартире? Предлог подвыпившему человеку всегда найти несложно. Безопасней всего отсидеться в логове самого зверя. Все, решено. План, вроде, неплох. А, пока, надо отвлечься…»
Барсентьев вновь зашел в зал, прилег на диван и взялся листать газету «АиФ», купленную накануне.
«Несостоявшийся юбилей. 10 мая 2006 года Владиславу Листьеву исполнилось бы 50 лет, а органы предварительного следствия так и не смогли раскрыть это нашумевшее преступление…»
Барсентьев был знаком с этим уголовным делом не понаслышке. Это было одно из первых серьезных заказных убийств. Следствие велось уже одиннадцать лет. Пытались поручить расследовать это дело и Барсентьеву. Он едва отбился. В почти двух сотнях томов этого дела скопилось столько грязи и столько замотанных клубков и невысказанных подозрений, что их хватит разгребать и распутывать еще десятилетие. Вряд ли это дело уже будет раскрыто. Хотя, следствие пользу все же принесло. Встряхнуло этот прогнивший телевизионно-коммерческий мир. И попутно раскрыло еще полтора десятка убийств, в том числе, несколько заказных.
Неясная тревога вновь кольнула виски невидимыми остриями. Барсентьев потер их, встал и опять нервно зашагал по номеру. Затем он зашел в ванную комнату и посмотрел на себя в зеркало. Что-то неуловимо изменилось в его облике. Глаза настороженно блестели, щеки впали, лоб прорезали глубокие морщины, которые раньше были незаметны. Даже волосы на голове, казалось, непокорно встопорщились.
«Ну, еще бы! — Барсентьев невесело усмехнулся своему отражению. — Охотник превратился в дичь…»
Вдруг в запертую дверь легонько постучали.
— Кто там? — громко спросил Барсентьев, не выходя из ванной. Он следил за дверью, отозвавшейся стуком, не напрямую, а через зеркало ванной комнаты. Правая рука легла на рукоятку служебного «Макарова», покоящегося пока в наплечной кобуре под левой подмышкой. Большой палец уже отстегивал ее кнопку.
— Простите, — послышался тонкий девичий голос, — я у вас сегодня не убирала, вы все время в номере. Не могли бы вы…
— Сегодня не надо, — перебил горничную Барсентьев, — завтра уберете, у меня еще чисто.
— Ну, хорошо, — девушка замолкла.
Барсентьев постоял еще с полминуты. За дверью было тихо. Он осторожно подошел к окну в кабинете и слегка отодвинул тяжелую штору. Образовавшаяся щелка показала ему большой кусок улицы с обычной шумной городской жизнью. Сновали автомобили, лениво передвигались прохожие, на улице вовсю светло яркое солнце. Обыденная уличная суета…
«Да что это я, совсем… — тихо ругнулся сквозь зубы следователь, — скоро своей тени стану пугаться. Так, дочитываю газету и схожу в ресторан, хоть пообедаю».
Он вновь лег на диван и взял в руки «АиФ».
Ничего любопытного, однако, Барсентьев в газете для себя не нашел. Разве только рубрика под названием «Уголок О. Бендера», где обычно рассказывалось о различных способах обмана наших доверчивых людей. Как правило, это были наивные статейки, не имевшие ничего общего с действительностью. Анонимный автор обычно выдавал на-гора всякие необычные случаи мошенничеств.
Иногда Барсентьев, изумленный вычурностью методов наших искусных жуликов, расписанных в рубрике, звонил своему старому знакомому — начальнику Московского уголовного розыска: «Что, действительно, так бывает?» Тот лишь смеялся в ответ — пускай себе журналисты выдумывают, поднимая бдительность граждан и стращая жулье.
Иной раз, однако, эти статейки содержали настоящие подробные рекомендации по объегориванию населения, и могли служить прекрасным учебным пособием, и не только для начинающих преступников.
В некоторых случаях обыватели, в самом деле, оповещались и предупреждались о наиболее ходовых способах облапошивания простаков, особенно людей пенсионного возраста. Но все эти статьи грешили одним — юридической безграмотностью.
Барсентьев открыл последнюю страницу. Статейка на этот раз называлась «Сбить жулика». Он рассеянно стал ее просматривать, однако мысли заняты были лишь одним. Что делать? Как протянуть время и дождаться помощи из Москвы? Что они отследили с помощью миниатюрной видеокамеры и, возможно, других устройств? Пожалуй, все. Они понимают, что раскрыты. И начнут действовать. Как скоро? Звонок заместителю Генерального прокурора Долинину они засечь не могли. Он точно был вне сферы их слежения… Значит? Необходимо дать им понять, что он, Барсентьев, пока не слишком серьезно относится к откровениям следователя Мирчука. Тем более, что тот был пьяницей — отчего, якобы, и умер… Просто не предпринимать пока никаких активных действий. Показать свою беззаботность…
Барсентьев поудобнее взял газету и постарался сосредоточиться на статье.
«Новая афера на дорогах уже опробована на российских водителях. Она может стоить неосторожному автолюбителю не только крупной суммы денег, но и свободы. Чаще всего это происходит в месте, где машины едут со скоростью не более 30 км в час… На дорогу выскакивает человек, который движется боком или спиной к Вашей машине. При этом он разговаривает по мобильному телефону. В действительности мошенник получает инструкции от напарника, как и в какую сторону идти, чтобы локтем задеть зеркало Вашей машины и упасть на капот…
… На локтях под курткой у жулика защитные щитки. Поэтому при контакте зеркало выламывается. И при этом раздается такой звук, словно ломается крыша с дверью. Дальше аферист говорит водителю, что вроде не пострадал, милицию вызывать не хочет. И — исчезает. Но через час „пострадавший“ заявляет в милицию о том, что вы (будьте уверены подельник мошенника записал и, возможно, заснял на видео все происшествие) скрылись с места наезда на пешехода. Далее требуют выплатить денежную компенсацию до десяти тысяч у. е. Противодействовать мошенникам можно, если быть предельно внимательными и обязательно вызывать милицию после ДТП».
Барсентьев, пораженный прочитанным, аж присвистнул.
На каких же идиотов рассчитана эта стряпня?
Автор, вообще, что-нибудь слышал о таком понятии, как «грубая неосторожность потерпевшего»? Которая, при определенных условиях, как в описанной ситуации, ведет к освобождению причинившего вред от ответственности. И, которую, свидетельствующую напрямую в пользу водителя, «подельник» записал на видео. Да еще собирается представить в качестве «доказательства»?
Автор имеет понятие, что водитель, даже признанный виновным в ДТП, может быть привлечен к уголовной ответственности лишь при причинении потерпевшему менее тяжкого телесного повреждения? Он представляет себе, что такое «менее тяжкое телесное повреждение» с юридической точки зрения?
