Я рассмеялась. Передо мной предстал совсем не тот Ремингтон, с которым я встретилась вначале. Этот мужчина больше напоминал того, о ком рассказывал мне Эндрю.

– Ты вообще ни с кем не встречаешься? – А где же мать Эдриена? Я сдержалась и не стала спрашивать об этом вслух. Мы так хорошо проводили время, и мне не хотелось портить настроение подобными вопросами.

Вдруг на его лице промелькнула тень, но прежде чем я смогла понять, что это, всё исчезло.

– Время от времени. Ну что, пойдём? – он сменил тему. Потом встал, собрал тарелки и выбросил их в ближайшую урну, а после этого закупорил бутылку с вином и протянул мне руку. Я сидела и глазела на раскрытую ладонь до тех пор, пока Ремингтон не приподнял вопросительно одну бровь. Возможно, это был вызов.

Я собиралась прикоснуться к нему. На самом деле дотронуться до него.

Пульс барабанной дробью отдавался в ушах. Я схватила свою сумочку и потянулась к нему. Когда наши руки соприкоснулись, я прикрыла глаза, наслаждаясь контактом кожа к коже. Он крепко сжал мою ладонь, и я почувствовала себя в полной безопасности. Глупо, конечно, но это правда.

Как только я встала, Ремингтон нежно сжал мою руку, а потом отпустил. Мне хотелось, чтобы он снова взял меня за руку и не отпускал, но я не решалась сделать первый шаг.

– Так мать Эдриена где-то поблизости? – Не удержавшись, наконец, спросила я.

– Нет, – ледяным тоном ответил он, остужая мой пыл. – Она умерла.

Я замерла на полушаге и, повернувшись, посмотрела ему в глаза.

– О боже, прости.

Он какое-то время изучал моё лицо, а потом покачал головой и горько рассмеялся.

– Не стоит извиняться.

Вот чёрт! Мне не нравилось, что именно из-за меня он так помрачнел.

Мы молча шли назад к машине, я нервно покусывала губу, а Ремингтон размышлял о чём-то.

– Я снова потерял несколько очков, да? – спросил он, нарушая тишину.

Я покачала головой.

– Боюсь, это я потеряла свои. Спасибо за ланч. И я очень сожалею, что спросила тебя о ней.

Отмахнувшись от моих слов, Ремингтон засунул руки в карманы.

Впереди я заметила лавку со сладостями, и мне вдруг нестерпимо захотелось чего-то вкусненького. Надеюсь, смогу найти там что-нибудь лакомство.

– Ты не мог бы немного подождать? Мне нужно кое-что купить.

Он кивнул, и я оставила его стоять в тени дерева.

Я заказала сладкую вату и отошла в сторонку, ожидая заказ. А потом вспомнила о крохотной бумажке, которую подобрала с пола в лицее. Вытащив клочок, я нахмурилась, увидев вырезанную из газеты букву «К».

Что за чертовщина? И что означает эта буква?

Я обернулась и посмотрела на Ремингтона, а потом убрала листочек обратно в сумку. Эндрю и тот крупный мужчина выглядели взволнованными, а заметив меня, вообще прекратили разговор.

– Нашла то, что хотела? – прямо возле моего уха раздался сексуальный голос Ремингтона, ворвавшись в мои мысли. Щетина слегка царапнула по коже, когда он заглянул мне через плечо.

Я кивнула и указала на сладкую вату, которую наматывали в огромный шар.

– Сладкая вата – решение всех проблем.

Я забрала у продавца лакомство и расплатилась за покупку. А потом оторвала кусочек и положила себе в рот. Глаза Ремингтона проследили за моими пальцами, как только вата исчезла у меня во рту.

Он отвел взгляд от моих губ и рассмеялся.

– Это касается и мировых проблем тоже?

– Особенно мировых. Если бы кто-нибудь выделил время и меня послушал, мир мог бы стать гораздо лучше, – я улыбнулась и, оторвав кусочек, протянула Ремингтону угощение. – Хочешь немножко?

И не успела убрать руку, как его губы, тёплые и влажные, сомкнулись на моих пальцах. Он облизывал их языком, а в потемневших глазах блестел лукавый огонек.

О господи!

–Вкусно? – поинтересовалась я хриплым голосом, когда он освободил из восхитительной темницы мои пальцы.

– Пища богов, – Ремингтон облизнул губы, не отрывая взгляда от моего рта. Сейчас его лицо находилось гораздо ближе, чем раньше. Я могла разглядеть каждую золотую крапинку в его глазах.

Я машинально наклонила голову к нему. Мы собирались поцеловаться? Не слишком ли рано для этого? Господи! Почему вечно я во всём сомневаюсь? Почему продолжаю раздумывать, когда знойный парень выглядит так, словно готов проглотить меня целиком?

Мысленно я отвесила себе подзатыльник, когда он немного отстранился, изучая меня. Я опустила взгляд на его подбородок, пытаясь собраться с мыслями. Я была так поглощена им, что чуть не пропустила то, что скрывалось за этой сексапильной щетиной.

– Это что…ямочка? – мой палец неожиданно оказался прямо на ней.

Я заметила, что рядом с Ремингтоном совершаю необдуманные поступки. И прежде чем я успела одернуть руку, он схватил её и поднёс ко рту.

Снова.

– Если одна маленькая ямочка сводит тебя с ума, то тебе стоит увидеть вторую, – и он повернул голову.

Господи,  кажется, я только что кончила.

Сен-Жермен кружил языком вокруг моего пальца и нежно покусывал зубами подушечку. Я застонала и попыталась вырвать руку, прежде чем поставлю себя в неловкое положение перед всеми этими людьми, которые наводнили кондитерскую.

Сердце бешено колотилось в груди, и я задыхалась. А он всего лишь показал мне свои ямочки и пососал палец.

Вот чёрт! Кажется, я конкретно влипла.

– А ты очень опасный мужчина, Ремингтон Сен-Жермен.

Он рассмеялся, и мир снова обрел краски и вернулся на круги своя.

– Разве это плохо?

– Нет, – ответила я. В голове мелькнула мысль: как, должно быть, замечательно хоть разок в жизни рискнуть. И наплевать на то, что думают окружающие. – Очень даже хорошо.

Пока мы шли к машине, нас словно магнитом тянуло друг к другу.Даже плечи и пальцы случайно соприкасались на ходу.

В отеле он остановился перед лифтом.

– Ну что, сегодня я заработал максимальное количество очков?

Я покачала головой, наслаждаясь искорками в его глазах.

– Почти. Могу я спросить тебя кое о чём? Только обещай сказать мне правду.

– Всё, что угодно. Я всегда буду стараться говорить тебе только правду.

– Мне показалось, что ты очень удивился, увидев меня в первый раз.

Выражение его лица стало замкнутым.

– Это вопрос или утверждение?

– Думаю, и то, и другое.

– Да. Ты напомнила мне кое-кого из прошлого.

Из прошлого? Кого? Подружку? Жену?

– А теперь? – спросила я. – Что изменилось?

– Я понял, что вы разные, как день и ночь. В тебе много света и доброты. Да любая другая девушка на твоём месте давно бы послала меня куда подальше, если бы я обращался с ней так же, как с тобой. Но ты… ты меня просто поражаешь.

– А вы, сэр, хорошо влияете на мою самооценку, – я рассмеялась, но его лицо оставалось невероятно серьёзным.

– Я искренне сожалею, что вёл себя так с тобой, Селена. Ты меня простишь?

Я кивнула, размышляя о том, что же на самом деле случилось с матерью Эдриена. И почему  лишь от одного моего вопроса хорошее настроение Ремингтона вдруг куда-то улетучилось. Он стал отчужденным и равнодушным.

Естественным, словно дыхание, движением его пальцы обхватили меня за затылок, притягивая ближе. Мой рот приоткрылся. Я предвкушала поцелуй, но он всего лишь поцеловал меня в обе щеки.

– Bonne nuit, Селена, – прошептал он возле моего уха, после чего развернулся и быстро ушёл.

– Спокойной ночи, Ремингтон, – пробормотала я, потирая пальцами местечко, где только что были его губы.

В следующие несколько дней не происходило ничего особенного. После нашего ланча в парке я Ремингтона не видела и ничего о нём не слышала. Тем не менее, он сделал так, что я постоянно ощущала его незримое присутствие. Сен-Жермен выполнил своё обещание и заранее позаботился о том, чтобы меня хорошо кормили. Только вчера кто-то из персонала принес мне огромный пакет со сладкой ватой и уже привычное письмо, запечатанное красной восковой печатью. В некоторой степени я по нему скучала, хотя немного бессмысленно тосковать о том, с кем едва знаком.