Что-то в лесу было не так. Недаром ведь его звали диким: здесь обитало такое количество разнообразной нечисти, что на остальных Плоских землях столько и в сумме не наберется. Чего же так испугались самые знаменитые монстры империи? Уж не того ли чудовища, что избавлялось от наших магов?

Я не знала, куда иду. С каждой минутой затея казалась все глупее, ночь – темнее, а лесная чаща – опасней. Если Лис решил ложиться спать, не дожидаясь моего возвращения (в дозор-то ему надо было рано заступать), то время до того, как он отправится меня искать, еще было. Но я знала этого прохвоста, как все свои котелки для зелий, а это значило только одно: благоверный уже рвет и мечет.

С такими беспокойными мыслями я не сразу расслышала посторонние звуки. Какие-то идиоты неподалеку разожгли костер и горланили что было мочи:

– Ой да я бы, да магинюшку, да родненькую, да с циклопиком, да обнял я бы… – хрипло напевал один. Что все слова известной народной песни он переврал, я уже вообще молчу.

Следом раздался голос более молодой и куда более трезвый:

– Учитель, может, вам уже хватит?

– Какое хватит?! Мы только начали! – Обладатель первого голоса засуетился.

После непродолжительного кряхтенья послышался звон разбитой бутыли, из которого я заключила, что младший все-таки выиграл.

Было ли их только двое или больше, опасны они были или нет, но это были люди, а люди в таких местах куда лучшие союзники, нежели василиски. Сразу я решила не выходить, поэтому засела в кустах и принялась подслушивать и подглядывать, что в темноте получалось не очень. Сидевшие у костра были похожи на большие угловатые тени, из которых в разные стороны торчали клоки непричесанных волос и лоскутья рваной одежды.

Тот, кого назвали учителем, уже сладко похрапывал, обнявшись с толстым щербатым пнем.

Помимо него, в кругу сидели еще семеро. Все разного возраста – мужчины, женщины. Разве что детей там не было, а так полный суповой набор. Объединял их, разве что, совершенно запущенный внешний вид, но даже степень запущенности у каждого была своя.

У костра царило такое безудержное веселье, что и подумать было нельзя, что все это происходит в самом опасном лесу земель, где регулярно пропадают люди. Причем не какие-нибудь, а маги не робкого десятка.

Понять что-либо из их приглушенных разговоров было трудно, поэтому я решила положиться на судьбу и вылезла из своего убежища.

Если я думала, что на меня сразу обратят внимание, то сильно ошибалась. Собравшимся было весело и без меня, и я еще раз убедилась в том, что не нужна никому, даже сумасшедшим лесным незнакомцам.

Последовав советам любимых фильмов, я негромко кашлянула, чтобы привлечь внимание. Когда это не сработало, я нагло подсела в круг между «учителем» и его молодым другом.

Первой со мной заговорила рыжеволосая женщина средних лет с прекрасным лицом, но только с одной рукой. Сохранившейся конечностью она заплетала маленькие косички сидевшей слева от нее девчушке, на вид чуть младше меня. Не отрываясь от своего занятия, женщина спросила:

– Так ты, выходит, новенькая?

Я не знала, что значит это «новенькая», но на всякий случай кивнула:

– Ну что-то вроде того.

Остальных, казалось, мое присутствие по-прежнему не колыхало. Бросив на меня пару любопытных взглядов, собравшиеся продолжили распевать песни, хлебать наваристый суп и запивать его чем-то явно спиртным.

– А чего это тебя не днем привели? – поинтересовался мужчина с таким длинным и прямым носом, что рыба-пила умерла бы от зависти.

– А должны были? – робко поинтересовалась я.

– Да ладно тебе придираться, носач, – обратился к нему тот самый паренек, споривший с учителем.

– Да, бери пример с леворучки: занимайся своими делами, – поддакнул мужчина средних лет с рябой от ожога щекой.

Носач, учитель, леворучка… Что это за компания такая? У них вообще имена нормальные имеются?

В конце концов мне без лишних вопросов выделили тарелку похлебки. От подозрительного спиртного напитка я вежливо отказалась.

Рядом с этими людьми было тепло и приятно. И не только потому, что они грелись у костра в такую промозглую ночь. Было в них что-то такое беззаботное, что становилось завидно. Хотелось тоже вот так забыть все свои проблемы и завести песню, перевирая и слова, и мелодию.

– Ну а теперь прошу на боковую, – объявила леворучка, когда угли костра начали потихоньку подергиваться пеплом.

Я поежилась:

– А вы что, спите вот так, без огня? А если нечисть…

– Фью-ю-ю… – протянул мужчина с длинным носом, покрутив у виска. – Ты, красавица, назавтра не вспомнишь, холодно тебе было или жарко. Так зачем зазря силы тратить?

В том, что подобное можно забыть, я сильно сомневалась, но все же послушно подложила руки под голову и попыталась заснуть.

Происходящее было слишком странным. Эти люди не отвечали ни на какие вопросы и сами спрашивали не много. Их не интересовало ни мое имя, ни откуда я пришла, ни что делаю поздно ночью одна в диком лесу. Оборотнями эти люди точно не были, уж тут-то я не ошибусь, а больше вроде никто человеческий облик принять не может, насколько мне помнится.

Не прошло и нескольких минут, как отовсюду стал доноситься заливистый храп, в котором утонуло сопение учителя. Я все лежала и гадала, что сейчас делает Лис. Волнуется ли он, злится ли на меня. Я бы, наверное, разозлилась. А еще я понимала, что в одиночку мне при всех моих благих намерениях не выстоять против таинственного существа, похищающего магов.

Я никого прежде не знала из своей новой лесной компании, лишь одна черноволосая девчушка мне кого-то напоминала. Я как будто то ли видела ее в кино, то ли встретила на улице кого-то очень похожего. Но, как я ни напрягала память, вспомнить не выходило.

А утром все мои новые знакомые таинственно исчезли. И только холодные угольки напоминали о том, что все это был не сон.

Первым тревожным звоночком оказалось гневное письмо, прикрепленное к лапке голубя-альбиноса, которого не спутаешь ни с кем другим даже в кромешной темноте.

– На мне отслеживающее заклинание, – пробормотала я себе под нос, разворачивая свиток. Злиться или нет, я пока не решила. В конце концов, Лис всегда отличался своей гиперопекой – чего-либо иного от него ожидать было трудно.

Записка гласила:

«Найду – сам убью!»

Относилось ли это к лесному монстру или ко мне лично, я старалась не думать. И если уж Лис даже не удосужился поставить подпись, дело дрянь.

Недолго думая, я отхлебнула зелья невидимости. Средство это сомнительное, особенно если действительно хочешь, чтобы тебя не нашли, потому что временами то одна, то другая часть тела все-таки становится видна окружающим. И да, не-люди все равно будут видеть меня так же ясно, как если бы я не пила никакого зелья. Но уж лучше так, чем неожиданно получить по шее от взбешенного мужа-мага.

Солнце было уже высоко. Прищурившись от яркого света, я оглядела место вчерашнего сборища. Если бы не примятая трава и оставшаяся после костра зола, то вполне можно было подумать, что случившееся накануне мне приснилось.

Куда же подевались все эти люди?

Не знаю, что во мне было сильнее: страх или любопытство. Скорее, последнее, ведь иначе бы у меня хватило мозгов не покидать деревню магов.

Я оглянулась. Крепость все еще была видна по левую руку. Правда, находилась она так далеко, что ее очертания едва угадывались. Если я потеряю этот ориентир, то мне останется уповать лишь на то, что отслеживающее заклинание приведет Лиса ко мне до того, как я начну разлагаться.

Оставалось идти дальше в лес. Следуя своей прежней стратегии, я выбирала самые нехоженые и неприметные тропки, ведь именно так, наверно, поступала бы на моем месте таинственная тварь, похищающая людей.

Спустя несколько часов, когда на мне уже место живого не было из-за репья и царапин от колючих ветвей, я заметила пещеру. Не такую, в каких гнездятся драконы, потому что такие обычно имеют характерные следы перед входом («Все, что вы хотели знать о драконах, но боялись спросить», глава четвертая, автор Дум Одноглазый; между прочим, очень уважаемый маг-теоретик, правда, с дурным характером). Эта пещера была… обитаемая.