– Так ты богат?

– Я не богат. Но на жизнь хватает.

Вонь на площадке лестницы палубы 5 была очень сильной, как Мэдди и ожидала. Входы в коридоры, вдоль которых располагались каюты, были скрыты в темноте. На нижней ступеньке Мэдди заколебалась. Она даже не могла представить, насколько темно может быть сейчас внутри корабля. Бархатная чернота… Хотя нет, вздор! Не было в ней ничего мягкого.

– Подожди меня здесь. Пойду проверю, не открыта ли какая-нибудь из дверей.

– Как ты собираешься там что-то рассмотреть?

Он ухмыльнулся и показал ей цепочку для ключей, на которой висел мини-фонарик.

– Я припрятал вот это.

Вцепившись рукой в перчатке в перила лестницы, она смотрела, как его поглощает мрак. Страх рассеивался.

Вернувшийся к жизни дух-покровитель… Это просто нелепо! Теперь, выйдя из каюты, как-то дистанцировавшись от того места, она это уже и сама видела. И даже начала привыкать к зловонию, которым тянуло снизу. Появился дергающийся огонек фонарика, приближающийся к ней.

– Все в порядке. Одна дверь открыта.

Мэдди пошла за ним, не отрывая глаз от луча фонарика впереди и прижимая ладонь к лицу. Боже мой! Ковровая дорожка была влажной и неприятно податливой – казалось, ноги тонут в ней, как будто корабль собирается их поглотить. Ксавьер придержал дверь. Мэдди, переступив порог, пересекла небольшую площадку, приблизилась к узкой шахте служебной лестницы и отступила в сторону, пропуская Ксавьера, который протиснулся мимо нее. Их окружали грязные белые стены, на потолке мигали тусклые лампы аварийного освещения. Этот мир сильно отличался от зоны для пассажиров: строго утилитарный, обнажающий скелет корабля, с воздухом, который здесь казался вдвое тяжелее, чем на верхних палубах.

Вдруг Ксавьер резко остановился, и она чуть не уткнулась лицом ему в спину. Послышался шум приближающихся шагов. Вверх по лестнице бежал маленький филиппинец, который, заметив их, остановился.

– Вам нельзя здесь находиться. Пассажиров внизу нет.

– Нам необходима помощь, – сказал Ксавьер.

– Вам нужен доктор? Вы должны вернуться.

Мэдди выглянула из-за плеча Ксавьера, чтобы разглядеть его имя на бейдже: Анджело.

– Нет, не доктор. Нам нужно пройти к сцене. Театр «Позволь себе мечтать», знаете?

Мужчина нахмурился.

– А почему вы не зашли с переднего входа?

– У нас… были на то причины.

– Там эта женщина? Миссис Дель Рио?

– Дель Рей. Да.

– Вы ее знаете? – спросила Мэдди.

– Нет. Но я слышал о ней. Как у нее получается то, что она делает? Какой-то фокус?

– Да, – ответил Ксавьер.

– А для чего вы хотите ее видеть?

– Знаете, если вы покажете нам, как туда добраться, я вас отблагодарю.

– Сколько?

Ксавьер вытащил стодолларовую купюру, и та мгновенно исчезла в руках мужчины.

– Я покажу. Но если нам встретится кто-то из секьюрити, вы должны сказать, что я вовсе не собирался вам помогать.

– Спасибо. Мы так и скажем. Мы не станем втягивать вас в неприятности, обещаю.

Мужчина взмахом руки позвал их за собой. Пройдя еще два пролета вниз, он провел их через массивные металлические двери, и они оказались в коридоре с низкими потолками, где пахло краской, сигаретным дымом и еще какой-то гадостью. Красная краска, которой был покрашен пол, в середине прохода совсем стерлась.

Послышался шум голосов, и Мэдди вздрогнула. Анджело быстро шел вперед, и им с Ксавьером приходилось бежать, чтобы не отстать от него. Воздух становился все горячее, ее тело уже было липким от пота. Лязганье металла о металл, какое-то громыхание… По пути они миновали несколько комнат, обложенных кафелем. В одной из них двое угрюмого вида мужчин в пластиковых перчатках разделывали зеленый перец, вырезая из него испорченные куски. Они взглянули на них без всякого интереса.

– Сколько у нас еще осталось еды? – спросил Ксавьер у Анджело.

Тот пожал плечами.

– Некоторые холодильники до сих пор холодные. Есть еще крупы. Замороженные продукты. Нам нужно электричество, чтобы готовить, но есть несколько газовых плит, которыми можно пользоваться.

Они перешли в другой коридор, и Мэдди окончательно потерялась. Густой воздух уже не проникал глубоко в легкие.

Господи…

Она не могла дышать.

Анджело открыл белую металлическую дверь и протолкнул их в более широкий безликий проход, которому, казалось, нет конца.

Он показал куда-то налево.

– Теперь все, что вам нужно сделать, это…

Внезапно он застыл на месте. А потом бросился наутек.

К ним направлялась коренастая фигура, что-то рявкающая в рацию.

– Стоять!

– Вот черт, – прошептал Ксавьер, когда стало понятно, что к ним приближается охранник.

– Здесь нельзя находиться. Как вы вообще сюда попали?

– Простите, – попыталась оправдаться Мэдди. – Мы заблудились.

У этого мужчины – судя по бейджу на груди, его звали Рэм – были самые черные и пронзительные глаза, какие ей только приходилось видеть.

– Как вы сюда попали?

– Остыньте, – сказал Ксавьер. – Мы просто…

– Вам нельзя здесь находиться.

– Послушайте. Вы ничего не говорите, держите нас в неведении. Мы, в конце концов, имеем право знать…

– Если вы немедленно не сбавите тон, я буду вынужден действовать силой.

Ксавьер мгновенно закрыл рот. Было очевидно, что Рэм за свои слова отвечает.

– Я провожу вас отсюда. И если вас обнаружат здесь еще раз, позабочусь о том, чтобы вас заперли в каютах.

Решительным жестом он приказал им идти вперед.

– Черт… – пробормотал Ксавьер.

Они прошли еще через несколько коридоров и поднялись по узкой металлической лестнице, после чего мужчина распахнул какую-то дверь и вытолкал их. Мэдди узнала это место: они были на палубе «Променад Дримз». После зловонных глубин корабля воздух здесь казался особенно свежим и даже благоухал лугом.

Рэм захлопнул дверь у них за спиной.

– Что теперь?

Мэдди стянула перчатки и вытерла влажные руки о джинсы.

– Можем подняться на спортивную палубу, я там кое-кого знаю.

Мэдди вспомнила сварливую женщину в очереди к буфету на «Лидо», толпы толкающихся людей… Мужчин, писающих за борт… Нет, она этого не вынесет! Они прошли мимо казино, где несколько человек соорудили небольшую загородку из матрасов рядом с игровыми автоматами. Женщина с больным лицом и с ведерком в руках шла к тонированным дверям столовой. Они обогнули атриум, и Мэдди увидела вход в театр. Рэй был на посту. Он сделал шаг в сторону, пропуская невысокого мужчину, черные волосы которого были подстрижены с челкой, и женщину в униформе стюардессы. Вздрогнув, Мэдди узнала в ней Алтею. Теперь она поняла, что мужчина рядом был одним из заместителей директора круиза. Она несколько раз связывалась с ним по поводу технических моментов выступления Селин. И была очарована его жизнерадостной манерой поведения.

– Не ходи туда, Мэдди, – сказал Ксавьер.

– Я должна узнать, Ксавьер.

– Узнать что?

– Почему Селин отреклась от меня. Почему она…

– Давай убираться отсюда, Мэдди. Вернемся в каюту Селин.

Она не могла этого сделать. Не могла возвратиться туда. Мотив, который напевала Лиззи Бин, до сих пор крутился у нее в голове. Ее передернуло.

– Подожди меня здесь.

Рэй широко улыбнулся, когда она подошла ближе.

– Привет, Мэдди! Что, раунд номер два? Или попытаешься подкупить меня еще чем-нибудь? – Выражение его лица неожиданно изменилось, стало серьезным, и он доверительно наклонился к Мэдди. – Послушай, лучше тебе туда не ходить. Не стоит принимать в этом участие. Они, блин, уже относятся к ней вообще как Иисусу Христу.

Внезапно Рэй заметил что-то у нее за спиной, и его лицо вновь стало непроницаемым.

Обернувшись, Мэдди увидела Джейкоба, направлявшегося к ним с бутылкой чистящего спрея подмышкой. На руках у него были фиолетовые хирургические перчатки – в тон галстуку-бабочке.

Он улыбнулся ей, похоже, вполне искренне.