Через полчаса они уже прогуливались в парке Макартура.

Кроме обычных ораторов, выступавших на ящиках из-под мыла, там болталось множество пьяниц, хиппи и рокеров. Люди посолиднее и побогаче приходили сюда полежать на травке и поглазеть на тусовки нетрадиционной молодежи.

Обойдя большой куст, они остановились.

Справа от них стояла бетонная скамья. На ней сидели двое алкоголиков с небритыми и осунувшимися от перепоя лицами. Рядом, почти у самого края, дремал молодой человек. Его красивое лицо обрамляли длинные, грязные, белокурые космы; на подбородке и щеках проступала трехдневная щетина. Одежда казалась еще более грязной и рваной, чем у пьяниц. Его локоть упирался в картонную коробку из-под бананов — примерно полтора квадратных фута в основании.

Анана начала о чем-то говорить, но внезапно замолчала. Ее кожа стала мертвенно-бледной, глаза расширились; она сжала руками горло и жалобно закричала.

Причиной подобного ужаса мог быть только сигнал, который сейчас звенел в ее ушах. Этот звон генерировало специальное устройство, вживленное в мозг Ананы десять тысяч лет назад. Оказавшись в непосредственной близости от матрицы Звонаря, устройство автоматически включилось. Нервы взвыли, как мембрана сирены, и Анану охватил вековечный страх перед пожирателями разума.

Блондин вскочил со скамьи, схватил коробку и побежал. Кикаха помчался за ним. Крик Ананы превратился в истерический визг. Пьяницы тоже завопили. К бетонной скамье начали сбегаться люди.

В любое другое время Кикаха от души посмеялся бы над такой ситуацией. Первоначально он планировал отнести псевдоматрицу в какое-нибудь место, где ошивались алкоголики и отбросы общества. Для этой цели они выбрали парк Макартура. Кикаха рассчитывал создать какую-нибудь суматоху, о которой потом расскажут газеты. Он надеялся, что весть о «колоколе» выманит Орка из его логова.

И по иронии судьбы они наткнулись на настоящего Звонаря.

Если бы у того хватило ума припрятать матрицу, он находился бы в полной безопасности. Кикаха и Анана прошли бы мимо, так ничего и не заметив.

Внезапно Кикаха замедлил бег. Зачем преследовать Звонаря и брать его живым? Погоня только привлечет внимание.

Он вытащил лучемет, замаскированный под авторучку, и, сдвинув бегунок на металлическом корпусе, перевел оружие в режим максимальной мощности. Потом прицелился в спину Звонаря, но Табююз, резко свернув, упал на землю. Очевидно, он понял тактику своего противника. Его коробка отлетела в сторону, а сам Звонарь, прокатившись кубарем, вскочил на четвереньки и исчез за невысоким бугром. Луч Кикахи прошел над его головой и, попав в дерево, прожег в стволе дыру, откуда повалил дым. Кикаха отключил оружие. На такой мощности заряд мог иссякнуть через пару секунд, а запасного аккумулятора у него не было.

В тот же миг из-за бугра высунулась голова Звонаря, и в его руке появился тонкий темный предмет. Он прицелился, но Кикаха успел отпрыгнуть на пару шагов, подбросив в воздух шляпную коробку. Белый луч скользнул по ней, и коробка вместе со всем содержимым развалилась пополам. Вспыхнув, она упала на подстриженный газон.

Кикаха выглянул из-за куста и снова выстрелил. Трава на бугре стала коричневой. Табююз провел свою атаку. Кикаха откатился вбок, вскочил и зигзагами побежал к ближайшему дереву.

Анана приближалась с другой стороны. Она вытянула руку вперед, нацеливая кольцо на бугор. Кикаха оглянулся и увидел Звонаря, который вернулся за своей коробкой. Схватив матрицу, Табююз помчался прочь. Через поляну к ним со всех сторон бежали люди. Неподалеку, у фонтана, появились двое полицейских.

Кикаха представил себе, насколько странной и идиотской казалась со стороны его схватка со Звонарем. Двое молодых людей носились по поляне с картонными коробками, прыгали и целились друг в друга авторучками, изображая сцены из вестерна о ковбое и индейце. А за ними бегала женщина, которая минуту назад вопила так, словно увидела монстра Франкенштейна.

Один из полицейских что-то закричал.

— Только не позволяй им поймать себя, — напомнил Кикаха. — Иначе нам конец! Скорее, за Звонарем!

Они побежали изо всех сил. Полицейские подняли крик. Кикаха оглянулся. Никто из них пока не вынимал оружия, но этого оставалось недолго ждать.

Кикаха и Анана настигали Звонаря. Полицейские отставали. Однако Кикаха начал задыхаться. Но каким бы ни было его состояние, Табююз чувствовал себя еще хуже. Звонарь перешел на быстрый шаг. Через миг-другой он мог обернуться и открыть стрельбу, поэтому Кикаха решил прибавить темп. Еще несколько секунд, и враг оказался бы в пределах досягаемости его луча. Кикаха даже зарычал, представив, как подрежет Табююзу ноги. Это станет концом угрозы, нависшей над человечеством, — не считая, конечно, тех опасностей, которые люди создают себе сами.

Собрав последние силы, Звонарь побежал по бетонной лестнице, которая вела из парка на улицу. Кикаха замедлил бег и, одолев лишь первый пролет, остановился. Он подозревал, что Табююз, затаившись наверху, только и ждал того момента, когда головы его врагов появятся на линии прицела. К нему подбежала Анана.

— Где он? — спросила она, тяжело переводя дыхание.

— Если бы я знал, то не стоял бы тут как столб.

Кикаха повернулся и, спрыгнув на откос земляного вала, отбежал на сорок шагов от лестницы. Потом лег на живот и по-пластунски пополз к вершине подъема. Конечно, Звонарь мог догадаться о подобном маневре. Сообразив, что Кикаха не собирается подниматься по лестнице, он наверняка начнет осматриваться. Но это займет время, и, возможно, Табююзу не удастся выстрелить мгновенно.

Кикаха взглянул направо. Анана, уловив его идею, поднималась по валу с другой стороны лестницы. Она посмотрела на него, усмехнулась и махнула рукой. Он жестом объяснил ей, что им следует одновременно выглянуть из-за края насыпи. Если Звонарь растеряется и промедлит с выстрелом хотя бы на секунду, его можно считать покойником.

Однако дело осложняли полицейские. Их крики стали громче. Раздался звонкий хлопок, и рядом с Кикахой взметнулся фонтанчик песка.

Кикаха махнул рукой, они высунули головы, и в этот момент на улице, прямо перед ними, прогремел выстрел.

Табююз согнулся и, сделав несколько шагов, повалился на спину. Рядом с ним остановился большой черный «линкольн». Несколько мужчин подняли Звонаря и затащили его в машину.

Заметив среди них Клейста, Кикаха шепотом выругался. Он загнал Звонаря прямо в руки Орка! Его люди, очевидно, объезжали этот район и разыскивали человека с большой коробкой. Или, наоборот, кто-то из них увидел Кикаху с его шляпной коробкой и решил, что он Звонарь!

Кикаха кивнул Анане. Они выскочили на улицу и побежали к машине. Полицейские снова подняли крик, но выстрелов, к счастью, не последовало. Люди Орка не стали искушать судьбу. Швырнув в лимузин безвольное тело Звонаря, они торопливо забрались внутрь, и «линкольн», визжа тлеющими покрышками, вырвался на свободную полосу.

Надеясь пробить шины или, по крайней мере, бензобак, Кикаха прицелился в бампер машины, нажал на кнопку, но ничего не произошло. «Линкольн» на полной скорости свернул за угол, и Кикаха снова выругался. Заряд его лучемета иссяк.

На ахи и вздохи не оставалось времени. Вне всяких сомнений, полицейские успели вызвать подкрепление. Анане и Кикахе вновь пришлось бежать. Пока их спасали только дорожные пробки — в час «пик» движение на дорогах становилось настолько интенсивным, что полицейские машины двигались с черепашьей скоростью.

Через полчаса Кикаха и Анана поймали такси, а еще через двадцать минут — сняли номер в мотеле. Управляющий с любопытством осмотрел клиентов и, не увидев багажа, удивленно поднял брови. Кикаха представился агентом небольшой рок-группы и пояснил, что их багаж прибудет позже. Остальные музыканты, ожидая его уведомления о предстоящих концертах, решили задержаться в Сан-Франциско.

Взяв ключи, путешественники пошли в свой номер. Осмотрев комнату, Кикаха закрыл дверь, придвинул к ней шкаф, а затем составил Анане компанию на широкой двуспальной кровати. Проспав около пятнадцати минут, они поднялись, приняли душ и натянули на себя влажную от пота одежду. Кикаха узнал у управляющего адреса ближайших магазинов. Прогулявшись по некоторым из них, они обновили свои наряды и приобрели предметы первой необходимости.