Они стояли в центре большой комнаты на круглой пластине из серого металла. Экзотическая мебель относилась к стилю раннего радамантского периода. Стены и пол украшали плиты из розового камня с извилистыми черными прожилками. Двери и окна отсутствовали, но сквозь одну из стен была видна обстановка следующей комнаты.

— Сейчас на пульте у Звонарей замигало два индикатора, — сказал Кикаха. — Они сигнализируют о нашем появлении в камере пыток. Будем надеяться, что Звонари не поймут их значения.

Все эти необъяснимые огоньки, очевидно, приводили Звонарей в состояние паники. И конечно же, те бродили по дворцу, пытаясь выяснить причину сигналов.

Часть стены отъехала в сторону, и Кикаха вышел в соседнее помещение. Там их ждал толос, облаченный в рыцарские доспехи. Его рост достигал шести с половиной футов. Он передал Кикахе черный кубический магнитофон.

— Благодарю тебя, — сказал Кикаха и добавил: — Внимательно рассмотри нас. Я твой хозяин. Этот человек — мой слуга. Ты должен выполнять наши приказы. Если этот человек, мой слуга, попытается нанести мне какой-то вред, ты должен удержать его от подобных действий.

Все остальные существа во дворце — мои враги, поэтому ты будешь убивать каждого, кого увидишь. Но прежде ты возьмешь этот куб и дашь прослушать мой приказ другим толосам. Сейчас я надиктую необходимые инструкции. Я приказываю вам нападать на моих врагов и убивать их любой ценой. Ты меня понял?

Толос отдал честь, подтверждая свою готовность к действиям. Кикаха продиктовал инструкции, установил число повторений на тысячу раз и отдал кубическое устройство толосу. Бронированное существо отсалютовало еще раз и зашагало прочь.

— Они прекрасно выполняют приказы, однако считают своим хозяином только того, кто отдает им распоряжения последним, — сказал Кикаха. — Вольф знал об этом недостатке, но не хотел менять их программу. Он сказал, что эта особенность может однажды нам здорово пригодиться. К тому же о ней не могли узнать гипотетические захватчики дворца.

Он растолковал До Шаптарпу, как управляться с лучеметом, если тот когда-нибудь попадет ему в руки. А потом они отправились в арсенал дворца. Чтобы попасть туда, им предстояло перейти в другое крыло, а затем спуститься на шесть этажей. Зная, что Звонари контролировали перемещение всех лифтов, Кикаха направился к лестничной клетке.

Великолепие дворца произвело на тевтона огромное впечатление. До Шаптарп трепетал от благоговения. В огромных комнатах и залах хранились сокровища, за которые можно было купить все королевства Дракландии. Баронет шел с открытым ртом, пуская слюну, и трепетно разглядывал восхитительное убранство. Ему хотелось остановиться и осмотреться. Руки сами тянулись, чтобы пощупать, прикоснуться и, возможно, наполнить карманы. Внезапно он испугался. Абсолютная тишина и неописуемое богатство напомнили ему, что он находится в священном месте.

— Здесь можно бродить по многу дней, но так и не встретить других людей, — прошептал он хриплым голосом.

— Ты прав, мы могли бы блуждать здесь месяцами, — ответил Кикаха. — К счастью, я знаю, куда идти.

Он начал сомневаться, что от его напарника будет какая-нибудь польза. Возможно, в обычных условиях До Шаптарп действительно считался прекрасным воином. И то, что он уцелел в комнате с водой, свидетельствовало о его отваге и сообразительности. Но дворец властителя пугал тевтона и казался ему обителью сверхъестественных сил. Подобные чувства испытывал бы любой земной христианин, если бы его поместили в божественный город, которым коварно овладели черти.

Около лестничной клетки Кикаха почувствовал запах расплавленного пластика и сгоревшей протоплазмы. Он осторожно выглянул из-за угла. В ста шагах по коридору на полу неуклюже лежал толос. Рядом с ним валялась бронированная рука, отрезанная от тела лазерным лучом.

Чуть поодаль распластались два мертвых Звонаря. Кикаха узнал их по ранцам, прикрепленным к спинам. Робот свернул им шеи. Другие двое, с лучеметами в руках, вели возбужденную беседу. Один из них поднял оплавленные останки черного куба. Кикаха удовлетворенно усмехнулся. Прибор повредили лучом, и теперь его воспроизводящая система безнадежно испорчена. А значит, Звонарям никогда не узнать, чей приказ исполнял толос и какое сообщение хранило в себе записывающее устройство.

— Двадцать девять долой. Остался двадцать один, — прошептал Кикаха. Он резко отдернул голову и повернулся к баронету. — Теперь они будут начеку, — тихо сказал он. — Если бы не нападение робота, они бы, возможно, оставили арсенал без охраны. Но теперь Звонари знают, что во дворец пробрались враги. И они наверняка усилят охрану. Ладно, попробуем взять их по-другому. Нам предстоит довольно опасный путь, но что в этом мире не опасно? Давай-ка обратно на лестницу. Вернемся немного назад.

Он повел До Шаптарпа на шестой этаж. В огромном зале, около шестисот футов в длину и трехсот в ширину, хранились чучела животных и некоторых разумных существ из множества вселенных. Кикаха прошел мимо прозрачного куба, в котором, подобно стрекозе в куске янтаря, находилось существо, напоминавшее одновременно и насекомое, и человека. У него имелись усики антенн и огромные, почти человеческие глаза. Узкая талия переходила в тонкие ноги, покрытые розоватым пушком. Над грудью из худеньких плеч свисали четыре тонкие руки, а из огромного горба на спине выступали большие, как у бабочки, крылья.

Их вот-вот могли застать Звонари, но До Шаптарп остановился, чтобы посмотреть на странное существо.

— Этому экспонату десять тысяч лет, — объяснил Кикаха. — Ты видишь перед собой квисваса, жесткокрылого человека, выращенного в биолабораториях Ананы — во всяком случае, мне так говорили. Однажды властитель нашего мира совершил набег на мир своей сестры и выкрал для своего музея несколько ее любимых существ. Этот квисвас, как я понял, одно время был любовником Ананы. Но нельзя же верить всему, что слышат уши, особенно когда один властитель рассказывает байки о другом. И все это, конечно, происходило много лет назад.

Огромные глаза квисваса смотрели на них сквозь толстый пластик десяти тысячелетий. Этот парень жил за пять тысяч лет до начала земной цивилизации. И хотя Кикаха видел его раньше, он вновь почувствовал благоговение, тревогу и свою незначительность перед ликом времени. Несмотря на силу и ловкость, это существо оказалось здесь. И наверное, оно тоже сражалось за свою жизнь, как сражался сейчас Кикаха, — а возможно, даже более решительно и яростно. Но и он может погибнуть, как этот квисвас. И потом, набитый опилками, он будет смотреть невидящим взором на борьбу другого существа. Все проходит по кругу…

Он тряхнул головой и быстро осмотрелся. Философия — штука хорошая, но не при таких обстоятельствах. И для нее сейчас совсем нет времени. Кроме того, смерть приходит ко всем — даже к тем, кто избегает ее так изобретательно, как он. Так что нечего печалиться. Любая минута жизни достойна хорошей драки — при условии, что остальное прошлое тоже имело смысл.

— Интересно, что за история была у этого существа? — прошептал До Шаптарп.

— Наша история закончится тем же, если мы не поторопимся, — сказал Кикаха.

Подбежав к стене, Кикаха начал вращать рукой выступ, который казался таким же неподвижным, как и все остальные украшения. Он повернул завитушку вправо на сто шестьдесят градусов, потом влево на тот же угол, а затем покрутил ее вокруг оси, сделав два полных оборота. Часть стены отъехала назад. Стараясь успокоиться, Кикаха задержал дыхание. Он сомневался в правильности набранного им кода. Прошло столько лет, и он мог забыть последовательность набора. И в таком случае его ожидала расплата в виде облака ядовитого газа или лучей, рассекающих тело.

Он толкнул До Шаптарпа вперед. Тевтон попытался оказать сопротивление и испуганно закричал, когда они покатились в темную шахту. Кикаха закрыл его рот рукой и скомандовал:

— Молчи! Все в порядке!