Больно может быть всем! Подтверждение этому я легко находила и среди моего человеческого опыта жизни и из моих воспоминаний прожитой вечности. Однако, кому интересна чужая боль, когда своих страданий предостаточно?!

Нинон быстро провела меня через весь замок, и мы оказались на вертолетной площадке, удобно расположенной вблизи заднего двора.

Оранжево черный вертолет, с большими, панорамными окнами, уже был готов к взлету. Жак устроился за штурвалом так привычно, что я внезапно задумалась, а был ли он просто слугой, чем-то напомнив мне Юру. Однако Нинон быстро переключила мое внимание.

— Участники уже готовы, Моника, тоже, все ждут нас. Запрыгивай. — весело скомандовала она и подала мне пример.

Салон оказался комфортным, его планировка, предполагала не только панорамный просмотр местности, но и всевозможные роскошные излишества, например барную стойку. Я понятия не имела, был ли этот вертолет личной собственностью Нинон, либо принадлежал организации. И то и другое, было в равной степени вероятно.

«Однако?!» быстро пронеслось в голове, «Я ведь даже не знаю, как выглядит сейчас организация изнутри! И Маркус еще настаивает на том, что мы не так много упустили…», с горькой усмешкой, я устроилась в кресле, возле огромного окна и стала всматриваться в темноту.

Мы поднялись в воздух и Жак, словно повинуясь беззвучной команде, выхватил прожектором «стартовую площадку».

Все четыре машины стояли ровненько, под невидимую линейку, а между ними стояла Моника, маленькая и до ужаса хрупкая. Ее золотистые локоны развевал ветер, то открывая, то пряча ее сосредоточенное личико.

Свет луны, смешиваясь с белым светом прожектора, окрасил все вокруг серебром. Ночь изменила краски машин, и теперь серебристый перламутр Pagani Zonda стал вызывающе ярким, почти белым, красный Ferrari менее кричащим, бардовым, оранжевый Lamborghini в темноте приобрел еще большую яркость, в то время как Koenigsegg практически слился с тьмой из-за своего матово-черного окраса.

«Вот уж действительно, бредовая идея, эти гонки!» быстро неслось в голове, «Каждый представитель трех кланов, мог двигаться в пространстве гораздо быстрее любого из существующих транспортных средств, однако именно ограничение своих возможностей, техническими характеристиками человеческих изобретений доставляли столько удовольствия участникам». Я была неприятно удивлена своими переживаниями, т. к. с одной стороны, я прекрасно понимала, что ничего плохого случиться не может, и ужасно беспокоилась с другой.

Момент старта я пропустила, отвлекшись на открывшийся прекрасный вид замка, великолепно продуманная подсветка, делала его сказочно нереальным, Нион схватила меня за руку и гаркнула:

— Они стартанули!

Мгновенно впившись глазами в полотно трассы, я увидела несущиеся нос к носу Koenigsegg и Lamborghini, которые лавировали, оттирая Ferrari с Pagani, не давая обойти себя и отчаянно соревнуясь между собой, используя малейшую возможность вырваться вперед.

Моника бежала рядом с Pagani, и мне на мгновение показалось, что Ferrari, пытавшееся обойти Pagani справа, вот-вот ее заденет или собьет.

Мою руку сильнее сжали и я, наконец, услышала то, что мне повторяла Нинон, судя по всему, уже не впервые:

— Расслабься! — звучало, словно команда, — ей ничего не угрожает.

— Ага, поняла… — это все, что я смогла пробормотать в ответ, продолжая волноваться, не отрывая взгляда от мчащихся машин. Дорога, по которой они неслись, сверху выглядела серой лентой волнистой реки, русло которой строго ограничивалось сплошной стеной леса, с обеих сторон. Когда свет фар и прожектора вырывали у тьмы зелень деревьев, я понимала, что «река в ущелье» это всего лишь иллюзия, хотя спокойней мне не становилось, скорость была бешеная. Я знала, что лес выглядел сплошной стеной лишь для моих глаз, мои друзья легко отличали малейшие детали и даже ночь, для них не помеха. Передергивая плечами, словно сбрасывая с них резко навалившийся груз, я напряженно смотрела вниз.

Внезапно, Pagani протиснулся между лидеров, пытаясь их обойти, но Lamborghini, подрезав его, снова сравнялся с Koenigsegg, после чего, добавив газу, вырвался вперед.

— Кто за рулем Lamborghini? — не удержалась я.

— Дарий… — насмешка в голосе Нинон, ничуть меня не задела. — На Pagani Zonda Маркус, за рулем Ferrari Мишель.

— Ясно… — я сдержала улыбку.

Неизвестно по какому принципу выбирались машины, но характер своих водителей, они отражали достаточно четко.

Моника неслась теперь возле Lamborghini, словно контролируя Дария, хотя, судя по постоянно мечущимся локонам, головой она при этом крутила на все 360 градусов.

Ревекке сложно было самой оттирать то и дело напиравших конкурентов, и вот Pagani Маркуса, напирая справа все же удалось не только поравняться с ее Koenigsegg, но и обойти на полкорпуса. В появившийся слева зазор, тут же просунулся Ferrari Мишеля. Ревекка, оказалась зажатой с двух сторон, а Lamborghini метался впереди, пресекая любую возможность кому-либо вырваться вперед.

Поворот вправо, резко изменил ситуацию, Ревекка, используя обочину, вырвалась вперед, поравнявшись с Lamborghini Дария и почти вытолкнув Ferrari Мишеля с дороги.

Градом взметнулся гравий, посыпая кроме машин, еще и беззащитную Монику.

Я ойкнула, мой возглас эхом повторила Нинон, сжав мою ладонь до невыносимой боли, явно не контролируя себя и свою силу.

Lamborghini Дария, повторило маневр Koenigsegg Ревекки, оттирая на обочину теперь уже ее саму…

Моника была зажата между ними…

В тот момент, когда сближающиеся машины, должны были уже столкнуться, хранительница прыгнула, приземлившись плашмя на крышу Lamborghini и, распластавшись на ней, постаралась слиться с самим корпусом, чтобы падая не оказаться под колесами.

Едва я перевела дыхание, как напряжение вернулось с новой силой.

Pagani Маркуса поравнялся с Lamborghini Дария с левой стороны. Отчаянно сигналя, Pagani несся параллельно Lamborghini и Koenigsegg.

Теперь три машины неслись практически вровень, капот в капот. Монике явно некуда было деваться, она так и осталась лежать на крыше, держась изо всех сил.

Ferrari Мишеля, что называется «дышал в спину» этой троице, в полной готовности использовать любую возможность вырваться вперед, едва таковая появится.

Поворот трассы влево, снова дал возможность для рокировки.

Дарий взял резко влево, вынуждая Маркуса сбросить скорость и уйти назад, чтобы не выбросило с дороги, что дало возможность Koenigsegg Ревекки вырваться вперед.

Ferrari Мишеля поравнялся с Lamborghini Дария, маневрируя таким образом, чтобы Pagani Маркуса не смог прорваться во вторую линию.

Какое-то время движение продолжалось в таком порядке, без видимых изменений. Ревекка, неслась вперед на своем Koenigsegg, явно нацеленная на победу, за ней Lamborghini Дария иPagani Маркуса, соревнуясь между собой и одновременно мешая Ferrari Мишеля обойти себя.

Моника спрыгнула с крыши Lamborghini и, поравнявшись с Koenigsegg, бежала теперь рядом с новым лидером.

Приближался финиш, его можно уже было четко различить по огню факелов горящих впереди.

Этот огонь, очевидно, подстегнул всех участников, т. к. Pagani Маркуса, настырно втирался между Lamborghini Дария и Ferrari Мишеля, а Ревекка в это время, пыталась оторваться от других участников, выжимая из Koenigsegg все, на что он был способен.

Однако Дарий, взяв круто вправо, оттер Ягуар Pagani Маркуса назад и, пройдя прямо перед носом Ferrari, втиснулся рядом с Koenigsegg. После чего, его Lamborghini, медленно и уверенно, поравнялось с Koenigsegg, набирая скорость…

Финиш.

Моника, то махала нам руками, показывая на Koenigsegg Ревекки, то грозила Дарию кулаком.

— Ревекка победила. — спокойно констатировала Нинон. — Жак, возвращаемся.

— И это увлекательно?! — я почти негодовала.

— В тебе все еще много человеческого.

— Моника могла пострадать. — гневно возразила я.