— Каким образом? — поинтересовался Маркус.

— С вертолета, конечно. — Нинон явно получала все больше удовольствия от того, что ее подготовка к встрече гостей дает ей именно то, что она ожидала получить в результате своих усилий.

— Да, мадам, вы восхитительны в своей изобретательности! — шумно воскликнул Дарий.

— Так кто будет судить? — хитро сощурившись, спросила Нинон.

— Дарий! — моментально послышалось со всех сторон.

Он застыл на месте под взглядами присутствующих, словно замерз. По его лицу почти ничего нельзя было понять, хотя по его выражению глаз, я бы взялась утверждать, что он расстроен и зол одновременно. Дарий окинул всех попеременно долгим взглядом, а потом ровным, ничего не выражающим голосом поинтересовался:

— В связи с чем, я удостоен столь высокой честью?

— Ну, это как раз объяснить не сложно! — весело сказала Нинон, — Твой дар обеспечивает тебя такими возможностями для «жульничества», которые отследить почти невозможно!

— Значит моего слова здесь не достаточно, для того чтобы мне поверили?!

Я четко ощутила его боль, умело прикрываемую сарказмом! Это прочувствовала не только я. Тишина, которая повисла внезапно, затянулась и я растерянно смотрела на присутствующих, по-детски ожидая от них помощи.

— Я так и не дождусь ответа? — голос Дария звучал чужим металлическим тембром, — Моего слова не достаточно?

— Нет, ребята, это не дело! — вдруг вмешалась Моника. — Я уверена, что гонки — это больше мужская страсть, чем женская. Что скажешь, Ревекка? Кажется, будет правильно, если судить будет кто-то из нас двоих.

— А что, это мысль! — оживилась Нинон, благодарно подмигивая Монике.

Ревекка молчала и, судя по выражению ее лица, она отчаянно хотела участвовать в гонке.

— Ты права, Моника, — наконец выдохнула она, справившись с собой единым усилием, — как будем разыгрывать жребий?

— Никак! — рассмеялась Ника, — Судить буду я, а Дарий будет у меня в долгу.

— Что именно леди желает взамен? — лицо Дария озарилось улыбкой, а в глазах появилось лукавство.

— Пока ничего, — Моника явно смутилась, а дальше ее голос стал еле различимым, несмотря на вновь воцарившуюся тишину, — возможно, когда-нибудь я и попрошу об услуге…

— Неужели я похож на того, кто может отказать даме в посильной помощи, без дополнительных долгов и обязательств? — Дарий был озадачен, а его шутливый тон всего лишь прикрывал возникшую неловкость.

— Имея дело с такими силами, никогда нельзя быть в чем-то полностью уверенным. — молниеносно парировала Ника, а потом, словно осознав свою дерзость, она резко потупила глаза и вся сжалась.

Глядя на состояние моей подруги, я впервые всерьез прочувствовала тот факт, что комфортным общение с нашей троицей вряд ли можно назвать.

— Мы можем быть непредсказуемыми, неудобоваримыми и колкими, но мы неизменно остаемся твоими друзьями. — быстро сказала я, обняв Нику за плечи.

— Я знаю… — тихо прошептала она.

— Что с вами делать, как дети, честное слово! — шутливо сказала Нинон, — Мне кажется, что роли распределены как нельзя лучше и Мишель тоже будет в полном восторге. Пойдем Дезирэ, тебе стоит одеться потеплее, а наши участники в это время СПОКОЙНО определятся, кто на какой машине сегодня будет участвовать в этом сумасшедшем развлечении.

— Вот этот вопрос точно придется решать жеребьевкой, — рассмеялся Маркус, — иначе спор может продлиться вечность.

Нинон взяла меня за руку, и мы вышли из гостиной.

— Атмосфера немного разрядилась и, я уверена, что за время нашего отсутствия ничего непредвиденного не произойдет, тем более что я дала Жаку четкие указания, как избежать возможных конфликтов.

— Спасибо, ты меня немного успокоила… но я хотела бы тебя кое о чем попросить… — пробормотала я и сразу почувствовала, как мои щеки зарделись.

— Да, кстати, — со смешком тихонько спросила Нинон, — я все ждала, когда можно будет спросить… там… хотя бы стены остались целыми?.. я имею ввиду номер для новобрачных…

— И не только стены… — пробормотала я в смущении, — я хотела попросить, чтобы там организовали уборку… — я запнулась, и в этот раз кажется окончательно замолчала, т. к. слова буквально застряли в горле комом и готовы были прорваться наружу, толи криком, толи плачем, совершенно независимо от моего желания.

— Уборка, и только?! — рассмеялась Нинон, — Вообще то, я рассчитывала на капремонт! — продолжала она веселиться, глядя на мое смущение.

Я шла за ней следом, влекомая за руку, почти насильно, судорожно сдерживая слезы, готовые вырваться наружу ниагарским водопадом в любой момент.

— Я так рада за вас! — внезапно провозгласила Нинон, светясь от восторга.

— Ты о чем?! — теперь, я окончательно запуталась.

— Ну, это же очевидно! Рано или поздно все должно было произойти именно так, ведь не прочувствовать то, что происходит между тобой и Дарием, просто невозможно! А тут, абсолютно неожиданно, ты являешься в человеческой ипостаси… очень удачно, тебе так не кажется?

— Я об этом не думала… — пробормотала я, понимая, что краска так и не покинула моего лица.

— Я уже приготовила для вас номер в другом крыле замка, чтобы в случае чего, вас не беспокоили ремонтные работы.

— Ты была готова к такому повороту событий?! — я так и не поняла, что именно меня так возмутило! То, что Нинон предвидела развитие событий лучше чем я, или то, что мы с Дарием оказались столь предсказуемыми.

— Я не могу сказать, что знала все наперед… однако, готовясь ко встрече со старыми друзьями, я старалась предусмотреть любой поворот событий. — сказала она серьезно и маленькая морщинка между бровями, выдала ее истинное напряжение.

— Что происходит на самом деле? Что тебя так беспокоит, выкладывай! — слезливость быстро сменялась нарастающим гневом.

— Я очень боюсь за тебя и всех нас! — выпалила она на одном дыхании и виновато потупила взгляд.

— А конкретнее! — потребовала я, останавливаясь и вырвав свою руку из ее маленькой ладони.

— Ты же все понимаешь…

— Конкретнее!

— Я не знаю, смогла бы я удержаться, будь я в такой ситуации… от искушения стать такой как мой избранник, и этим навсегда уничтожить препятствие, которое мешает вам быть вместе по-настоящему!

— Я перворожденная! — кричала я, выставляя это утверждение щитом, чтобы защититься от собственных сомнений, которые обуревали меня, и которым я сопротивлялась из последних сил.

— Ты Женщина!

— Я не имею права!

— Быть счастливой?! А что тогда делать вашим последователям… простым смертным… на что же тогда можем рассчитывать все мы?!

— Нинон, ты же знаешь… — внезапная слабость охватила меня, голова кружилась, и я продолжила менторским тоном излагать так надоевшие истины — перворожденные существуют для поддержания баланса и контроля между порожденными силами…

Нинон резко перебила меня, я вздрогнула, словно меня окатили ледяной водой из банной кадки:

— Но если Боги не могут быть счастливы в собственном мире, тогда на что могут надеяться жители оного?!

— Ты режешь меня без ножа! — сказала я, и тихо добавила, словно только для себя, — Я обязательно что-нибудь придумаю… нет! Мы ОБЯЗАТЕЛЬНО что-нибудь придумаем! — уверенно заключила я, стараясь вложить в это утверждение всю силу убеждения и веры, на которую только была способна.

— Думайте быстрее, а то этот мир разлетится ко всем чертям, пока вы определитесь и все вопросы снимутся сами собой! — заявила Нинон пылко, после чего она быстро закрыла себе рот рукой и посмотрела на меня затравленным, перепуганным взглядом.

Я смотрела на нее, а в моей голове, в это время, неслись мысли сплошным потоком: «Если у сильнейших из нас сдают нервы то, что же ожидать от остальных?! Как остановить эту панику, которая косит наши ряды, не минуя никого? Необходимо отстаивать не только свое право на счастье, но и на само существование этого мира! Маркус предвидел многое из ныне происходящего, но удалось ли нам просчитать все правильно?» Я не нашла ничего лучшего, чем окончательно разозлиться.