«В былые времена, моего желания помочь, было достаточно, для осуществления любой мечты», с горечью подумала я, а потом успокоилась, осознав, что теперь я знаю второй подарок, который я обязательно сделаю, как только обрету свою силу.
— Хорошо, — сказала Ревекка, очень спокойно, — если в данный момент от меня ничего не зависит, то лучше даже не думать об этом, чтобы не зацикливаться. Я и сама чувствую «запах» перемен, хотя каких, понять пока еще не могу.
Маркус с Дарием неспешно возвращались. Их размеренный шаг, создавал иллюзию обычной прогулки двух друзей, что сейчас, при нынешних обстоятельствах, выглядело дико и неуместно.
— Дарий поделился со мной своими планами, и я думаю, что он абсолютно прав. До Монпелье осталось чуть больше часа бега. Объявляться у Нинон, лучше ночью, неизвестно что там за прислуга, так что, у нас почти целый день на отдых, — Маркус выразительно посмотрел на меня, а затем на Дария, — да и подумать надо, может, появятся достойные мысли и предположения.
— Еще одна легенда — знаменитость, — усмехнулась Ревекка, — Нинон, можно уже готовиться к колкостям и насмешкам.
— Ты тоже, частенько не сахар. — грустно сказала Ника.
Дарий снова лег под навес, скрываясь от солнца, по тому, как он щурил глаза, я поняла, что сейчас, когда он еще не восстановился, оно причиняет ему боль. Моника подошла к Маркусу и они, устроившись в тени одного из ближайших деревьев, стали тихо что-то обсуждать. Ревекка посмотрела на нас поочередно, словно обдумывая что-то, скрывшееся от нашего внимания, а потом, порывисто поднявшись, заявила:
— Пойду, обойду периметр, не хочу непредвиденных сюрпризов еще и сегодня.
Маркус коротко кивнул, а Дарий просто закрыл глаза.
— Это хорошая идея. — кивнула я, и Ревекка быстро скрылась за ближайшими деревьями.
Я сидела одна, разрываемая своими сомнениями и страхами на болезненные кусочки. Мне очень хотелось подойти к Дарию и просто посидеть рядом, но что-то словно удерживало меня. Я так и осталась сидеть на месте, молча глядя на его изможденное серое лицо. Вдруг, словно почувствовав мой пристальный взгляд, он открыл глаза, в них было столько боли и тоски, что я с трудом удержалась, чтобы не отвести глаз. Удерживая этот взгляд, словно связующую нить, я подошла к нему, села и молча, положила его голову себе не колени. Его лицо, было для меня сейчас центром вселенной. Я гладила его волосы, нежно водила пальцами по лицу, а в моих мыслях в это время звучали слова Ревекки, с той разницей, что сейчас все сказанное обо мне было так же верно для Дария в моей жизни. Даже когда мы не могли, а может, боялись найти общий язык, когда наше общение сводилось к колкостям и «шпилькам», сам факт этого, скрываемого ото всех и от самой себя, знания, что Он существует — давал мне силы жить дальше! Дарий смотрел на меня так, словно слышал все мысли, которые проносились сейчас в моей голове.
— Все будет хорошо. — прошептал он.
— Все уже хорошо, мы вместе, а со всем остальным, мы разберемся.
Он улыбнулся моим словам и, хотя это было больше похоже на хищный оскал, я увидела лишь нежную улыбку, такую любимую и родную, что мое сердце затрепетало, ускоряя пульс. В глазах Дария появился блеск радости.
— А я боялся, что мой вид сейчас отвратителен для тебя… — прошептал он, с тревогой глядя мне в глаза, в поисках ответа.
— Мессир, вы невыносимо прекрасны! — только отчасти пошутила я.
— Мне всегда казалось, что моя природа стоит между нами, что ты ненавидишь эту мою часть…
— Глупости! — пылко возразила я, — Имеет ли для Моники значение то, что Маркус азарий?!
— Маркус не убийца!
— Мы все убийцы, просто делаем это по-разному, кто словом, кто отношением, кто физически, какая разница КАК, суть одна, я не знаю никого, кто мог бы похвастаться безупречной чистотой и незапятнанностью.
— Я рад, что ты так думаешь, но давай все же, оставим эту тему, это слишком зыбкая почва, которая в любом случае приведет к разногласиям.
— Согласна.
— Какие у тебя планы?
— Свернуться калачиком, рядом с тобой и еще поспать, эта слабость раздражает меня, и я очень надеюсь, что скоро это пройдет.
— Иди ко мне. — прошептал он, открывая мне свои объятья.
Время близилось к закату, когда я проснулась. В нашем лагере мало что изменилось. Маркус с Моникой занимались приготовлением для нас ужина. Ревекка наблюдала за их действиями с непонятной, блуждающей на ее лице полуулыбкой. Дарий по-прежнему обнимал меня, и его поза не изменилась, словно он не шевелился все это время.
— Привет, соня. — прошептал он.
— Привет.
— В этот раз без сновидений?
— Да и в этот раз мне удалось выспаться.
— А как ты?
Дарий смутился, потом упрямо тряхнул головой.
— Будет лучше, — он стиснул зубы, — на пробежку сил хватит, если ты об этом.
— Вот и хорошо, — примирительно сказала я, — а дальше разберемся.
— Вот — вот, — подала голос Моника, — пора бы разобраться.
— С чем именно, леди желает разобраться? — рассмеялся Дарий.
— У нас тут образовалось стойкое убеждение, что кое-кто из присутствующих, не совсем откровенен с нами, точнее совсем не откровенен.
— В чей огород камень? — поинтересовалась я.
— Ну вот, на воре шапка погорела! — ухмыльнулась Ревекка.
— О чем речь? — Дарий поднялся и сел.
— Расскажи нам о Батистене. — просто сказал Маркус.
— Вы тоже считаете, что нас преследует он? — неуверенно спросила я, глядя на своих друзей поочередно.
— Теперь мы в этом практически убеждены, раз ты сразу догадалась, о чем речь ведется. — кивнула Ревекка.
— Может, вы сначала накормите рассказчика? — с усмешкой спросил Дарий.
— Тогда совместим приятное с полезным, — миролюбиво постановил Маркус, — все к столу, ты Дарий тоже, коньяк тебя немного разогреет, да и Ревекка удачно поохотилась.
Ужин прошел, на удивление, в превосходном настрое, поразительно, как у нас получалось чувствовать настроение друг друга, где необходимо — поддерживать того, кто в этом нуждался, когда надо — остудить ненужный пыл. Пуда соли вместе мы не съели, но ситуация в которую мы попали, все больше и больше сплачивала нас между собой, устраняя шероховатости и притирая нелегкие характеры, смягчая привычку к жесткому лидерству каждого из нас неподдельным уважением друг к другу.
Меня поняли в том, почему я никогда раньше не рассказывала всей правды о Батистене, но настояли на этой информации, когда пришло время. Единодушное мнение о том, что нас преследует именно он, меня не удивило, в свете уже известных фактов, а вот о цели его преследования, мнения разошлись.
— Вероятно, мы как-то связаны с предсказанием. — предположил Маркус.
— Может он хочет нам что-то сообщить? — пробовала возразить Моника.
— Я больше склоняюсь к мысли, что это месть. — отрезала Ревекка.
— Думаю, что это связано с твоим становлением, как хранителя. — задумчиво проговорил Дарий.
— Я не понимаю, почему он просто не пришел. — высказала я свое сомнение.
— Вот поэтому, я и думаю, что он опасен! — опираясь на мои сомнения, заключила Ревекка.
— Сколько времени мы выиграли нашим марш-броском? — уточнила я.
— Три — четыре дня. — ответил Маркус, — Это хорошо, но цена нас не устраивает, так что нам срочно необходимо достойное пристанище. К счастью Дарий позаботился об этом и, уверен, владения Нинон нам подойдут, кроме того, она наверняка поддержит нас и в дальнейшем, с ней просто необходимо поговорить.
— Я уже хочу ее увидеть. — пробормотала я.
— Я тоже хочу увидеть ее, а главное ее выражение лица, при виде нашей пестрой компании. — съязвил Дарий.
— Ее замешательство не будет долгим. — рассмеялась Ника.
— Собираем лагерь. — закончил все препирательства Маркус.
Когда все вещи были собраны, встал вопрос о том, кто понесет меня. Дарий уперся на том, что он справится и ничего другого даже слышать не хотел.
Ревекка только неодобрительно качала головой, но не спорила, зная, чем обычно это заканчивается, явно имея уже такой плачевный опыт в прошлом, в отношении Дария.
