Прежде всего, как тебе и самому известно, всякое Божественное Писание дано Духом в трояком виде, как троечастен и человек. Буквы и сам рассказ составляют как бы некоторое тело писания; душу – образные выражения его, переносящие читателя от чувствуемого к мыслимому; указание же и созерцание самого возвышенного и будущего преобразует как бы его дух. Первое приличествует подзаконным, второе – сущим под благодатью, и третье – тому блаженному состоянию, в котором царствует дух, победивший все плотские помыслы и движения. Первое состоит в передаче событий уже совершившихся, причем нередко украшается и предшествующими образами истины, второе – в приточных поучениях и учительных рассуждениях, как например: терния прозябают в руце пианицы (Притч 26:9) или: усрамися, Сидоне, рече море (Ис 23:4) и т. п., третье же, то есть духовное, по преимуществу заключается в Апокалипсисе Иоанна Богослова. Правда, его мы находим вместе с историческим и образным у других пророков, но здесь духовное изобилует в особенной мере, поэтому Богом и повелено возвещать его только совершенным в знании. Потому же и мы приступаем к изъяснению видений Иоанна Богослова не как постигшие уже глубину сокрытого в них, ибо не осмеливаемся и не имеем в виду даже изъяснить всего сказанного в буквальном смысле, но желаем лишь дать упражнение для ума в дальнейшем стремлении презирать настоящее непостоянное и желать будущего вечного. Совершенное же познание сего предоставляем Божественной Премудрости, знающей и те времена, в которые исполнится предсказанное, испытание коего нам запрещено апостолом.

Ради послушания предприняв настоящее сочинение, мы разделили его на двадцать четыре отдела и семьдесят две статьи по троечастности существа – телу, душе и духу, по числу двадцати четырех старцев, которыми, как это подтвердится ниже, обозначается полнота благоугодивших Богу от начала века до его скончания. Дальнейшие же рассуждения об этой боговдохновенной книге считаем совершенно излишними, так как достоверность ее засвидетельствовали Григорий Богослов, Кирилл и еще древнейшие – Паппий, Ириней, Мефодий и Ипполит.

Апокалипсис есть такое откровение сокрытых тайн, которое бывает во время озарений ума или в видениях во время сна, или в бодрственном состоянии при помощи Божественного осияния. Если апостол говорит, что это Откровение дано Христу от Бога, то употребляет выражение применительно к природе человеческой, ибо в своем Евангелии он более всех других евангелистов изображает Его в чертах возвышенных и выражениях Божественных. Также и здесь через служащего ангела и именем учащихся рабов указывает нам на величие Божества Христова, ибо Ему работна всяческая (Пс 118:91).

Выражение быти вскоре означает, что некоторое из предсказанного в Откровении находится, так сказать, под руками, да и относящееся к концу не замедлит исполниться, ибо у Господа тысяча лет яко день вчерашний, иже мимо иде (Пс 89:5; 2 Пет 3:8).

Христос, как Владыка, явил мне это через ангела, мне, Своему рабу, свидетельствовавшему в него исповедание, чтобы через виденное я засвидетельствовал и проповедал для обращения слушающих как о том, что хотя и существует, но сокрыто от людей, так и о том, что имеет быть. Ибо тайновидец пророчески видел то и другое; это же ясно и из слов яже суть и имже подобает быти, указывающих на настоящее и будущее время.

Иоанн Богослов. Центральная икона иконостаса. Патмос

Прославляет тех, которые читают и слушают, чтобы исполнять, потому что назначенное людям время для делания и получения блаженства кратко. Делайте, дондеже день есть, приидет нощь, егда никтоже может делати, – говорит Господь (Ин 9:4). Иначе: по сравнению этой кратковременной жизни с будущею, вечною, близко время воздаяния коемуждо по делом его (Откр 22:12).

Хотя много было местных церквей, но он послал только седмим церквам. Это сделал ради седмеричного числа, означающего таинственно все церкви, а также и по соответствию этого числа настоящей жизни, в которой принят седмеричный круг дней. По той же причине он упоминает только о семи ангелах и семи церквах, которым шлет свое приветствие: «благодать вам и мир от Триипостасного Божества». Словом Сый означается Отец, сказавший Моисею: Аз есмь Сый (Исх 3:14); выражением иже бе – Слово, которое в начале бе к Богу (Ин 1:1); словом грядый – Утешитель, всегда во святом крещении нисходящий на верующих чад Церкви и имеющий излиться на них во всей полноте в будущем веке (Деян 2). Под семью духами можно разуметь семь ангелов (получивших управление церквами), не поставляемых вместе с Богоначальною и Царственною Троицею, но воспоминаемых с Нею, как рабов ее, как и божественный апостол говорит подобным же образом: засвидетельствую пред Богом и Господом Иисусом Христом, и избранными Его Ангелы (1 Тим 5:21). Но можно понимать это и в другом смысле: под выражением Сый, в иже бе, и иже есть грядый – разуметь Отца, Который содержит в Себе Самом начало, средину и конец бытия всего существующего; под семью духами – дары Животворящего Духа; под имеющим следовать затем – Иисуса Христа, Бога, нас ради соделавшегося Человеком. Ибо и у апостола Божественные Ипостаси поставляются прежде и после без всякого различия, поэтому и здесь говорит и от Иисуса Христа и т. д.

Ибо Он, свидетельствовавший пред Понтием Пилатом, верен во всех словесех своих (Пс 144:13), как жизнь и воскресение; Он перворожден из мертвых (Кол 1:18; 1 Кор 15:20), и над кем начальствует Он, те не увидят смерти, подобно прежде умиравшим и воскресавшим, но будут жить вечно. Он – Владыка царей, как Царь царствующих и Господь господствующих (Пс 2:6; Кол 2:10; 1 Тим 6:15), равномощный Отцу и Единосущный Ему (Ин 10:30, 14:20). Иначе: Он Царь царей земных, царей над земными страстями. И если блаженный Григорий Богослов относит ко Христу выражение Сый, и иже бе, и грядый, Вседержитель, то нисколько не будет неуместным отнести к Нему и нижеприведенные изречения. К этим словам и добавлено Вседержитель и не упоминается о другом лице. Этот смысл вышеизложенного подтверждают и дальнейшие слова: и от Иисуса Христа, потому что, если б говорилось только об одном Боге Слове и Сыновней Ипостаси, то было бы совершенно лишним словами и от Иисуса Христа отделять Его от иного другого. Боголепные слова приличествуют одинаково как каждой в отдельности Ипостаси, так и всем вместе, за исключением разве, по словам Григория Богослова, отличий и свойств особенных и личных, и относящихся к воплощению Бога Слова. Это подтверждается еще и тем, что Трисвятую песнь серафимов мы поучаемся в Евангелии относить к Сыну, в Деяниях, в проповеди апостола Павла – к Духу Святому, а в приношении Святых Таин – к Отцу, к Которому мы обращаем молитву эту, как говорит о сем блаженный Епифаний в слове о Святом Духе. Все это мы приводим как доказательство того, что наше изъяснение не противоречит мнению отцов церкви, а теперь с Божией помощью перейдем к следующему.