История про Муллу Насреддина...

Он родился в Иране и в Иране же находится его могила. Странная могила, единственная в целом мире. Существуют миллионы могил, но ни одна не похожа на могилу Муллы Насреддина. На могиле стоит закрытая дверь с большим замком на ней. Еще и замок... Мулла Насреддин перед смертью сделал все приготовления. "Вы положите ключ со мной, внутрь могилы, чтобы никто не мог открыть дверь". Даже император пришел посмотреть. "Что за чепуха происходит! А этот человек был известен, как мудрый человек, конечно, немного эксцентричный, но любимый всеми".

Император спросил учеников Насреддина: "В чем тут дело?"

Они ответили: "Это не новость. Он всегда таскал с собой эту дверь, куда бы он ни шел. Мы спросили его: "Почему?" Он сказал: "Если я возьму эту дверь с собой, никто не сможет войти в мой дом. Очевидно, каждый входит в дом через дверь. Поэтому, чтобы защитить свой дом, я ношу дверь с собой". И перед смертью он завещал: "Установите эту дверь на моей могиле, закройте ее и положите ключ со мной. В любое время я смогу открыть дверь и глотнуть свежего воздуха".

Император возразил: "Все это чепуха".

Но императору все же понравился этот человек. Старший ученик сказал: "Все-таки в этом есть что-то". Он говорил: "Не думайте, что моя смерть — это моя смерть. Вы положите мое тело в могилу, но я жив. Моя жизнь вечна".

Он всегда был сумасшедшим. Чтобы подтвердить это утверждение, что жизнь вечна, он установил эту дверь: "В любой момент, когда я захочу выйти, по крайней мере, у меня будет ключ, и мне не придется спрашивать ни у кого позволения. Я смогу открыть дверь, немного погулять или пройтись по городу. Вы не увидите меня, но я буду видеть вас".

Однажды Мулла Насреддин был послан императором Ирана с богатыми подарками к императору Индии. И Насреддин восхвалял императора Индии, называя его полной луной. Слух об этом достиг Ирана — там были и враги Насреддина, которые говорили: "Ты выбрал неправильного посланника. Он говорит об императоре Индии, как о полной луне!"

Император ответил: "Подождите, пусть он вернется. Ему придется отвечать, иначе он лишится головы".

Насреддин вернулся. Он очень понравился индийскому императору и получил много подарков. Император Ирана был очень рассержен и сказал: "Насреддин, ты рискуешь жизнью!"

Насреддин ответил: "Каждый рискует жизнью. Не думаешь ли ты, что ты не рискуешь?"

Император сказал: "Не философствуй, тебе придется дать ответ. Ты назвал индийского императора полной луной. Это оскорбляет меня".

Насреддин засмеялся: "Ты глупец, ты не понял смысла. Ты — поднимающаяся луна, однодневная луна, это просто маленький серп, который появляется на несколько мгновений и исчезает. Полная луна означает, что пришло время заката. Индийский император — идиот. Он думал, что я восхваляю его, но я просто говорил ему: "Твое время прошло. Тебе не будет больше роста, только разрушение. И ты идиот, что рассердился. Ты поднимающаяся луна — ты будешь расширяться, завоевывать. У тебя достаточно времени, чтобы стать полной луной".

На императора очень подействовала эта интерпретация. Враги Насреддина были просто в шоке. Они никогда не думали, что он даст такое объяснение, все считали это оскорблением.

Насреддин — это суфийский мистик, немного сумасшедший, но всегда очень мудрый.

Однажды он собрался вместе со своими учениками посмотреть редкую коллекцию картин, прибывшую в город. Но вопрос в том... Он собирался поехать на осле. И спросил своих учеников: "Что мне делать?" Если я поеду на осле как обычно, тогда я буду к вам спиной. Это оскорбительно, а я не могу оскорблять моих учеников. Если вы поедете впереди меня, вы будете ко мне спиной. Это оскорбительно для меня. Итак, единственный выход — это чтобы я ехал на осле лицом к вам". Ученики сказали: "Но весь город будет смеяться, мы будем выглядеть глупыми... хотя, конечно, в том, что ты говоришь, есть смысл. Но куда с тобой ни пойдешь, везде возникают проблемы".

Процессия двигалась через город. Все удивлялись — в чем дело? Никто никогда не видел, чтобы на осле ездили лицом назад. В конце концов, собралась толпа, и люди сказали: "Мы не пустим вас дальше, пока вы не объясните нам". Насреддин сказал: "Объяснение простое. Я не хочу оскорблять моих учеников, поэтому я не могу ехать спиной к ним. И я не хочу, чтобы мои ученики оскорбляли меня, поэтому они не могут идти впереди меня. Им придется идти за мной. Итак, как же я должен поступить? Это единственный выход".

Люди согласились: "Да, это сумасшествие, но это единственный способ. Если поворот к кому-нибудь спиной — это оскорбление, тогда, конечно, ты делаешь правильно".

У простого человека с полной чистотой каждое действие в жизни полно мудрости, но на поверхности оно выглядит немного сумасшедшим. Он принадлежит к той же категории, что и Бодхидхарма, Махакашьяпа. Но он немного более эксцентричен, чем кто-нибудь из них.

То, что возникает из-за пустоты сердца, необязательно будет пониматься людьми как мудрость. Вам будет очень легко с этим, и тем, кто понимает вас, будет очень легко с вами. В этом мире очень трудно найти людей с пустым сердцем, они попадаются редко. Но в этом нет никакой проблемы. Человек с пустым сердцем не нуждается в каком-либо признании. Он настолько осуществлен, что он может выглядеть сумасшедшим для всего мира, но это неважно, это возникает из-за его самопроизвольности. Важно только, чтобы это не было фальшивым, не было лицемерием, чтобы это не было липой. Это должно идти из вашего сердца, из его пустоты. Тогда все будет мудро, признают это люди или нет.

Кто признавал Муллу Насреддина? Несколько человек. Кто признавал Бодхидхарму? Очень мало людей. Кто признавал Махакашьяпу, когда он внезапно засмеялся? Только Гаутама Будда. Присутствовало десять тысяч монахов, но никто не мог понять это эксцентричное поведение. Оно возникало из-за пустоты сердца, из-за ясности видения. Только человек такой же ясности мог понять это.

Маниша, мудрость пустого сердца понятна только тем, кто вошел в собственную пустоту. Для остальных она останется загадкой, сумасшествием, ненормальностью. И существует так много прекрасных будд — их поведение было абсолютно созвучно пустоте сердца, но оно не было рациональным. Оно не могло быть понято так называемыми интеллектуалами. Оно абсолютно не могло быть понято толпой.