Второй батальон стоит железно. Он врылся в землю, и никакие атаки «южных» не могут его поколебать. Первый батальон передал ему одну роту, вторая окопалась на правом берегу притока, заняла оборону северо-восточней моста в укреплениях, отбитых у «противника». А третья усилила подразделения, подвергшиеся вертолетной атаке. Туда же перенес свой КП майор Таранец.
Благодаря своему феноменальному зрению Таранец и без бинокля видит далеко вдоль реки. Он то и дело переводит взгляд с этой сейчас, когда тучки закрыли солнце, свинцовой глади на леса у оврагов и обратно. Откуда появятся вертолеты «противника»?
Нет, они должны появиться на левом берегу!
Десантники срочно минируют северо-западные подходы к мосту, отрывают дополнительные траншеи, приспосабливают доты и дзоты «южных», обращенные к этому направлению тыльной стороной.
На поле боя, какой уже раз, настает тревожная тишина.
И вот она взрывается. Сразу. Кажется, со всех сторон наваливается гром. Выскочив из-за поворота над рекой, буквально стелясь над водой, на полной скорости появляются вертолеты «южных». Они поднимаются и, на мгновение неподвижно зависнув, выпускают залпы ракет.
Майор Таранец, еще раньше приказавший начальнику ПВО централизовать в масштабе полка управление всеми силами противовоздушной обороны, теперь видит со своего КП, как быстро поворачиваются в направлении вертолетов проворные ЗУ-23, как бегут стрелки-зенитчики со своим грозным оружием в руках, занимают заранее приготовленные позиции, открывают огонь…
Огненные стрелы бороздят пространство. Позиции десантников окутываются дымом взрывов. Нарастающий свист ракет сливается со стаккато зенитных установок, с четкими автоматными очередями. Боевые вертолеты, расходясь веером, накренясь, взмывают вверх. На их место подходят новые, они сворачивают на поле, туда, где на заре приземлились десантники майора Зубкова.
Вертолеты буквально в нескольких метрах от земли, над самыми деревьями, вдоль просек и полей с ревом несутся к полю. Ничего не скажешь, у «южных» вертолетчики высшего класса!
Тяжелые транспортные машины с красными звездами на боках опускаются в шахматном порядке на поле.
Их десятки, этих вертолетов. Еще в воздухе распахиваются боковые двери. Винты продолжают крутиться. Трава на поле ложится в одном направлении, словно скошенная невидимой гигантской косой.
Из дверей с поразительной скоростью выпрыгивают, не дожидаясь приземления, солдаты «южных». Они молниеносно выгружают машины, орудия, зенитные установки, минометы, пулеметы. Чувствуется, что все это проделывалось десятки раз, все движения слаженны, четки, никто не торопится, но и не теряет ни одной секунды.
Едва последний солдат покидает вертолет, как тяжелая машина уже взмывает вверх и, сильно кренясь, улетает обратно.
Не проходит и пяти минут, и все поле покрыто пехотой «противника». Вертолеты улетели. Иные так и не приземлившись — посредники «поразили» их в воздухе.
Цепи пехоты, поддержанные артиллерийским, минометным и пулеметным огнем высаженных с вертолетов огневых средств, атакуют позиции «северных».
Десантники майора Таранца отчаянно отбиваются.
Но с вертолетов высадились значительные силы. Солдаты пользуются каждой воронкой, каждой канавой, щелью, складкой местности. У них нет пути назад, и они яростно атакуют десантников. Кое-где «южным» удается потеснить бойцов майора Таранца, ворваться в траншеи, захватить дзоты.
В других местах десантники с криком «ура» устремляются в контратаки.
И в это мгновение, неслышная в грохоте артиллерийской канонады, из-за леса возникает новая стая десантных вертолетов. Они высаживают на поле сотни солдат, орудия, минометы. Многие машины «гибнут» от снарядов «северных», но многие успевают оставить свой живой груз на земле, и новые волны атакующих приближаются к позициям десантников.
— Держитесь? — спрашивает комдив по рации.
— Держимся, — уверенно отвечает майор Таранец. — Больно много их, товарищ генерал-майор, придется отойти на вторую линию. Но к мосту не пропустим.
— Ждите подкрепления, — обещает генерал Чайковский и приказывает выделить две роты из своего резерва.
На КП дивизии грохот боя заглушает все другие звуки. Позиции майора Таранца не видны за густо окутавшими их клубами дыма, словно причудливые огненно-черные цветы, тут и там на поле расцветают взрывы. Ракеты огненными кометами полосуют небо. Порой сюда, на КП, доносится отдаленное, но дружное «ура».
Кипит бой.
У себя в блиндаже полковник Воронцов принимает доклад начштаба атакуемого полка, наносит на карту постоянно меняющуюся обстановку. Теперь уже срочные донесения все чаще заменяются внесрочными. Офицеры еле успевают проследить за всеми ситуациями боя.
Генерал Чайковский связывается с командующим.
— Товарищ генерал-полковник, — докладывает он, как только Хабалов берет трубку, — майор Зубков подвергается атаке значительных сил вертолетного десанта «противника». Я направил туда все возможные резервы и артиллерию.
— Ну и что вы хотите от меня? — ворчливо спрашивает командующий.
— Прошу активизировать действия частей, наступающих в направлении моста.
— Ладно, — бросает генерал Хабалов. — Но мост чтоб держали! Любой ценой держите мост, Чайковский!
На этом разговор прерывается. «Держите мост!» Это он и без командующего знает. Он знает и то, что «северные» предпринимают все меры, чтобы скорее выйти к реке, но и то, что «южные» отчаянно сопротивляются.
Полковник Воронцов в свою очередь информирует штаб «северных» о сложившейся обстановке и слышит в ответ все то же указание: «Держите мост!»
И совсем уже невеселый разговор происходит у начальника артиллерии дивизии с руководством «северных». У десантников на исходе боеприпасы. В сложившейся обстановке пополнение их не представляется возможным. Начальник артиллерии дивизии получает приказ экономить снаряды. А как их в таком бою сэкономишь?
Он докладывает комдиву и слышит в ответ спокойное:
— Это уж ваша забота, вы начальник артиллерии, а я всего лишь командир дивизии.
Этот тон генерала Чайковского хорошо знаком всем его офицерам, и начарт спешит прекратить разговор.
В конце концов, он выходит из положения, используя доставленные в его распоряжение по приказу комдива захваченные у «противника» орудия и боекомплекты к ним, что фиксируют посредники. Это нормально. И десантники-солдаты и десантники-артиллеристы, да и вообще все десантники, отлично обучены владению трофейным оружием и трофейной техникой, ставших таковыми в данном случае по велению посредника.
В глубокий тыл врага не захватишь с собой тысячи снарядов и патронов. Частенько придется жить, так сказать, «на подножном корму», используя захваченные у противника. Так что знать трофейное оружие необходимо десантнику не хуже своего.
А бой продолжается…
На редкость жестокий бой. Он идет с переменным успехом, и некоторые высотки, дзоты, траншеи уже по нескольку раз переходили из рук в руки. Из своего блиндажа возникает полковник Воронцов. Он, как обычно, подтянут, чисто выбрит, сапоги блестят.
— Товарищ генерал-майор, — говорит он, протягивая комдиву какую-то бумажку, — считаю необходимым просить у командующего срочной помощи. Вот проект…
— Нет, Воронцов, — генерал Чайковский резко оборачивается, — помощь просить рано! Попробуем обойтись своими силами.
— Товарищ генерал-майор, — настаивает начальник штаба, — положение очень серьезное. Подполковник Сергеев докладывает, что возможен новый вертолетный десант. Есть опасение, что десант будет совершен и в районе аэродрома. Ощущается нехватка снарядов и мин.
Некоторое время комдив молчит, лишь хмурит лоб. Потом резко поворачивается к начальнику штаба.
— Вы не хуже меня знаете положение, полковник, — негромко говорит он, — сейчас всем нужна помощь, по всей линии наступления, всем нужна…
— И нам больше всех, — упрямо вставляет Воронцов.
— Откуда вы знаете? Каждый командир в бою хотел бы, чтоб помогли именно ему. Но надо же смотреть дальше своего носа и неплохо бы задуматься — как у соседей, может быть, у них дела хуже, может быть, им надо в первую очередь помочь?
