Проблема механизма, посредством которого группа принципалов может договориться о проведении взаимного надзора выполнением набора ими самими установленных правил, не принадлежит к числу проблем, имеющих легкое решение в рамках теории коллективного действия. На самом деле эта теория говорит о том, что индивиды не будут этого делать. Априорное предположение, которое обычно постулируется и которое состоит в том, что индивиды не будут осуществлять надзор над соблюдением правил, даже если эти правила были разработаны ими самими, было недавно подвергнуто всестороннему анализу Джоном Эльстером, когда он изучал стимулы надзора за поведением друг друга, которые имеются у работников, являющихся членами профсоюза: «До того как профсоюз сможет заставить или побудить работников присоединиться к союзу, он должен прежде всего решить проблему “халявщика”. Предположение, согласно которому предложение стимулов обеспечивается неким децентрализованным образом, посредством взаимного надзора, порождает проблему “халявщика” второго порядка. В частности, почему бы это рациональный эгоистичный работник будет подвергать остракизму или как-то еще наказывать тех, кто не хочет вступать в профсоюз? Что ему до этого? Да, для всех членов профсоюза было бы лучше, если бы все наказывали тех, кто не является членом профсоюза (лучше по сравнению с ситуацией, когда такое наказание отсутствует). Однако для каждого члена профсоюза в отдельности, возможно, еще более хорошей стратегией было бы оставаться пассивным. Наказание почти неизбежно связано с затратами для наказывающего, тогда как выгоды от наказания трудно распределить по всем членам профсоюза. В действительности оно представляет собой общественное благо: для того чтобы предоставлять его, необходимы стимулы второго порядка, связанные с процедурой отбора, которые, однако, немедленно порождают проблему “халявщика” третьего порядка» [Elster, 1989, pp. 40–41][52].

Дело представляется таким образом, что эти бесконечные цепочки дилемм могут разрушить группу принципалов, пытающихся решить проблемы коллективного действия посредством проектирования новых институтов, предназначенных для изменения структуры имеющихся у них стимулов.

Без надзора невозможны пользующиеся доверием обязательства, а без таких обязательств нет смысла предлагать новые правила. Этот процесс распутывается с обоих концов, так как проблема предложения институтов с самого начала предполагается нерешаемой. Однако некоторые индивиды создают институты, берут обязательства не нарушать правила и осуществляют надзор за соблюдением своих договоренностей, а также договоренностей в отношении правил использования ресурсов в ОР-ситуациях. Главный вызов, который был брошен автору настоящей книги, состоял в том, чтобы понять, как они это делают.

Понимание того, как именно индивиды решают конкретные проблемы в реальных условиях, предполагает наличие стратегии, состоящей в том, чтобы совершать челночные движения – из мира теории к миру деятельности и обратно. Без теории невозможно понять базовые механизмы, лежащие в основе множества разных черт, наблюдаемых в разных ситуациях. Если же теорию вовремя не укротить, направив ее на решение эмпирических загадок, то теоретическая работа может начать двигаться по инерции, все меньше и меньше отражая мир эмпирического.

Когда предсказания теории и эмпирические наблюдения вступают в противоречие, необходимо корректировать теорию[53]. Предсказания теории, согласно которым индивиды в расчете на получение коллективных выгод не смогут изменить структуру ситуаций взаимозависимости и не спроектируют для этого свои собственные правила, не возьмут на себя обязательства по их выполнению и не организуют надзор над соблюдением этих обязательств, вступают в противоречие с тем фактом, что некоторые индивиды преодолевают эти проблемы, хотя некоторые другие – нет.

Теории влияют на способ структурирования проблем, а не только на то, как то или иное предположение участвует в объяснении. Способ структурирования проблемы определяет то, какие вопросы будут задаваться и что нужно будет искать при исследовании эмпирического материала. Ряд априорных предположений, структурировавшие способы, определявшие подходы ученых к исследованию коллективного действия, обусловили их преувеличенно пессимистический взгляд на способности индивидов реструктурировать их собственные ситуации взаимозависимости.

При решении проблем коллективного действия ученые зачастую исходили из того, что, во-первых, базовая логическая структура всегда сводится к теоретико-игровой концепции «дилеммы заключенного» и, во-вторых, один уровень анализа является достаточным. Когда проблемы ОР осмысливаются в контексте коллективного действия (вполне полезный способ мыслить эту проблему), структуру анализа определяли те же априорные установки, что порождало те рекомендации в области экономической политики, которые мы обсуждали в главе 1. Соответственно отчасти наша стратегия состоит в том, чтобы стартовать с альтернативных первичных предположений, а именно со следующих:

1. В ОР-ситуации присваиватели сталкиваются с множеством проблем, относящихся как к собственно присвоению, так и к предложению (и ресурсов, и институтов), каковые проблемы варьируют от одних ОР-ситуаций к другим в зависимости от значений параметров, определяющих структуру той или иной ситуации.

2. Присваиватели должны двигаться туда-сюда – по сферам и уровням анализа.

Эти предположения подводят меня к необходимости ставить вопросы, которые несколько отличаются от вопросов, выдвигаемых аналитиком, использующим «нормальные» предположения теории коллективного действия, хотя я и опираюсь на работы других ученых.

Хотя некоторые ОР-ситуации с взаимозависимостью имеют структуру «дилеммы заключенного», многие другие такой структуры не имеют. Ряд ученых показали, что некоторые простые ситуации, с которыми сталкиваются присваиватели, лучше описываются так называемыми страховыми играми, а также игрой, известной как «Курица» (см. [Runge, 1981], [Runge, 1984a], [M. Taylor, 1987], [Taylor and Ward, 1982]). Базовая проблема, с которой столкнулись присваиватели с участков промыслового лова Аланьи, обсуждавшаяся в главе 1, не может быть представлена в виде игры «Дилемма заключенного». Формальный анализ показывает, что эта ситуация имеет структуру «Игры о назначениях» (см. [Gardner and E. Ostrom, 1990]). Для множества систем орошения, подобных тем, которые описываются в главе 3, главными выборами, стоящими перед присваивателями, является выбор между тем, красть воду или нет, и выбор между тем, осуществлять надзор за поведением других участников, которые могут оказаться ворами, или нет. Соответствующая итоговая теоретико-игровая модель отличается большой сложностью и не может быть сведена ни к какой простой игре. Для нее не существует единого равновесия. Количество украденной воды и интенсивность надзора зависят от значений таких параметров, как число присваивателей, затраты на надзор, выгоды от кражи, наказания, налагаемые в случае обнаружения кражи, а также того вознаграждения, которое получает лицо, осуществляющее надзор, за обнаружение нарушителя правил (см. [Weissing and E. Ostrom, 1990].

Соответственно, вместо того чтобы постулировать наличие одной и той же логической структуры у всех ОР-ситуаций, я предполагаю, что присваиватели, имеющие дело с каждым видом ОР, сталкиваются с разными проблемами, подлежащими решению. Структура этих проблем зависит от значений ряда параметров (ценность и предсказуемость потока ресурсных единиц, легкость процессов наблюдения и измерения соответствующих действий присваивателей и т. п.). В ходе наших попыток разработать унифицированную структуру исследования, на основе которой можно было бы организовать анализ ОР-ситуаций – с использованием аппарата теории игр и институционального анализа, Рой Гарднер, Джеймс Уолкер и я обнаружили, что самым эффективным способом является разделение всего множества проблем, с которыми сталкиваются присваиватели ОР, на два больших кластера, или класса: проблемы присвоения и проблемы обеспечения предложения (см. [Gardner et. al., 1990]).