Кицунэ, игнорируя моё слегка оглушённое состояние, лукаво улыбнулась, хихикнула, и - едва ощутимо, но до невозможного ласково ткнулась губами в щёку.

Мои ноги как-то разом ослабли, а мозги, на прощание залихватски козырнув, покачивая шляпами, отправились в закат...

Ненадолго, правда.

Кейт, ухватив меня за руку, прижалась горячим телом, отделённым от меня лишь тонкой преградой платья:

- Кайна, а мы уже пришли.

Восьмиэтажное здание, первые два этажа, отделанных разноцветными плитками, заняты лавками - видимо, цветовая дифференциация имеющихся территорий. И вывески: тканевые, деревянные, резными буквами по камню, стенды-раскоряки у входов, и даже парочка иллюзорных проекций.

Полупрозрачная девушка-хуманс в постоянно меняющем фасоны нижнем белье. Над головой вращается по кругу объявление: "Изящное нательное бельё мастера Луддо - для всех рас - готовое и на заказ". Беглый взгляд на другие вывески привёл к закономерным выводам об отсутствии иных профильных лавок поблизости. Рекламная иллюзия - штука наверняка недешёвая... Что, соответственно, должным образом просто обязано закладываться в финальный ценник.

Впрочем... Я краем глаза глянул на рыжеволосую прелесть.

Определённо - она того достойна. Тем более на девушке-модели пару раз мелькнули до крайности интересные и очень симпатичные варианты.

Перехватив кицунэ под локоть, я смело шагнул в тёмный провал входной арки.

Приобретённый специально для огнеящерок горшочек, подшаманенный нетипичной артефакторикой кицунэ, в темноте стал прозрачным, явив взору нагромождение угольков и неугомонных саламандр. Духи огня, вперемешку чёрные и нестерпимо-оранжевые, всей толпой перемещались по собственным апартаментам, то набрасываясь на кусочек угля, чтобы оставить через пару мгновений лишь комок пепла, то восстанавливая его же из праха. Я не уверен, конечно, но, сдаётся мне, откатывать сожжённое - это несколько вне компетенции обычных порождений огня. Впрочем, и чёрный огонь - тоже вроде как на каждом углу не встретишь.

Тут одно из двух - или лисоящерки вовсе даже непростые, или же под воздействием меня и энергосфер так отожрались, что просто так их уже не назовёшь обычными саламандрами - эволюция, мутации, или какое там умное слово подходит ещё?

От игры моих духов на стенах и прочих поверхностях комнаты танцевали отсветы, блики, создавая ощущение домашности и уюта, кое совсем уж сверх всех приличий дополнялось урчащей Кейт, тёплым хвостато-ушастым комочком прижавшейся ко мне. Причина урчания была более чем тривиальна: кицунэ, уставшая за день обустраивания мастерской и от беготни с покупками, почти два часа распаривалась в терме и плескалась в ванной, в результате чего сил ей хватило дойти ровно до кровати. Моей, ибо она ближе. Да и я сам только за. Кто же, будучи в здравом уме и трезвой памяти, откажется от такой шикарной грелки под боком? У полудремлющей кицунэ сил разговаривать особо не было, желания шевелиться так же не наблюдалось, так что я, проявив чуток инициативности, заграбастал девушку поближе и с удовольствием запустил пальцы в её волосы.

От почёсываний за ушками Кейт сначала улыбалась, а потом и вовсе безвольно расплылась по постели, подавая признаки жизни милым, непривычным по тональности, но очень довольным урчанием.

- Маленькая, не спишь ещё?

Кицунэ шевельнула ушками:

- Не-е-е... Дважды не...

- М?

- Первое не - нет, не сплю. Второе - не останавливайся, Старшая.

Ага, так я и остановлюсь, когда пальцы сами так и тянутся к волосам, а ногти просто зудят желанием почесать такую кавайную тян.

- Я просто хочу кое-что сказать. Весьма важное, наверно. Что-то, что наверняка может в корне поменять твоё ко мне отношение...

- Пф-ф-ф! - фыркнула рыжехвостая мне в шею и, чуть извернувшись, туда же и едва ощутимо поцеловала. - Не говори ерунды, Кайна.

- Вот об этом и хочу... Серьёзно.

- Поговорить об ерунде?

- Нет, - я выдохнул, пытаясь сосредоточиться, невольно вспомнил схожую ситуацию, имевшую место быть совсем недавно. Где-то в районе сердца слегка кольнуло и отдалось жаром по грудной клетке. И стало как-то нереально хорошо и легко.

Тем не менее, я всё же не самое подходящее время и место выбрал, как ни крути. С другой стороны, чем раньше отстреляюсь, тем легче будет потом.

- Тогда о чём?

Дыхание кицунэ щекотало кожу, вызывая отнюдь не платонические чувства и желания, но я пока держался. И старался не потерять нить разговора.

- В общем, так. Не Кайна я, - резко выдохнул я. - И тело не моё. На самом деле меня зовут Саня, я ничем не примечательный хуманс-мужчина, умерший в другом мире и посмертно приглашённый на сомнительную работу одним не менее сомнительным богом.

Кицунэ звонко рассмеялась, её коготки пробежали по моему животу, вызвав сладкую дрожь мышц и нарастающий жар в промежности.

- И что в сказанном такого, что может поменять отношение?

Я искренне и непонимающе заткнулся. Просто сложно удерживать сознание в дисциплинированном настрое, когда параллельно с очень серьёзной поднятой темой ты пытаешься не замурчать от ласковых поглаживаний желтоглазой красавицы.

Всё же кое-как собрав себя в кулак и умудрившись не просочиться сквозь собственные персты, я ответил:

- Ты разве не понимаешь? Ты лежишь в одной постели с телом девушки, которым изнутри управляет мужик. Мало ли что мне в голову взбредёт?

Кицунэ приподнялась на локте, проницательно заглянула мне в глаза:

- А какая разница, кто в чьём теле? Ты не могла... не мог, - быстро поправилась девушка, - причинить боль бывшей хозяйке, выбросить её из тела или поглотить душу - я это чувствую, поверь. И со мной ты обращался постоянно так, как никто и никогда практически, кроме мамы. Такие разумные, как ты, вряд ли осознанно могут причинить вред тем, кто рядом. А у души нет ни пола, ни расовых различий. И вообще, - Кейт снова легла, уткнувшись носом в мою шею, - мне с тобой интересно, комфортно, уютно, приятно и безопасно. Чего ещё могу желать я, младшая, находясь рядом со Старшей?

- Ну... Тебя вот вообще никак не смущает такой несколько противоестественный расклад - особь одного пола в теле другого?

- А должно?

Девушка снова приподнялась, и в глазах её читалось полное непонимание того, что я говорю.

- Прости, видимо, я всё же слишком сильно цепляюсь за традиции и нравы моего прошлого мира...

- Именно, - с самой серьёзной моськой произнесла кицунэ. - Не знаю, как у вас принято, я даже не знаю, как принято вести себя в других Анклавах, но я знаю одно - для меня нет никакой разницы. Ты есть ты, и это чувствуется, ощущается, может, словами не описать, но их и без того на многое не хватает.

Девушка упёрлась руками в подушку, помогая себе, и села на меня верхом. Помедлив, легла, щекотно скользнув хвостом по моим ногам. Никакого эротизма и прочих вещей, дающих пищу для фантазий. Просто легла так, как удобно, уткнувшись горячей щекой в плечо.

В памяти прорезался голос из прежнего мира, мягкий, обволакивающий, с едва заметной, до крайности милой картавинкой:

Сжала в объятии ног и рук,

Ты мой кокон, я твой паук.

Краткой волной нахлынули призрачные воспоминания, накатили на берег, и вновь ушли в подсознание, оставив на песке разума жемчужины приятных моментов прошлой жизни. И ни одного негативного, хотя и его было тогда предостаточно... Я-сознание осторожно собрал драгоценности и аккуратно уложил в своеобразную шкатулку памяти, где хранилось то немногое, что не стоило забывать.

- Кайна, ты только скажи, как к тебе обращаться, когда рядом другие разумные, и как - наедине. И не таскай снежинки на ледник.

Снежинки? На ледник?

В голове что-то щёлкнуло, ассоциативные связи выстроились, прояснив высказывание желтоглазой. Не толчи воду в ступе. Или не переливай из пустого в порожнее. Хм... Интересный афоризм, однако.