Франц Иосиф, довольный, что жена вновь здорова и опять рядом с ним, не моргнув глазом, приказывает оплатить счёт на сумму в сто шесть тысяч пятьсот шестнадцать гульденов девяносто три крейцера, в которую обошлась эта поездка. Ему рассказывают о триумфе Елизаветы, и обер-гофмейстеру барону Нопче остаётся только подтвердить своему монарху, что ни в Англии, ни в какой-либо ещё стране не найдётся ни одной дамы, столь преуспевшей в верховой езде, как Её величество. Да и среди мужчин подобных наездников можно пересчитать по пальцам.
В Вене Елизавете снова приходится «тянуть лямку». Опять устраиваются балы, празднества, праздник тела Христова и так далее. На начало мая намечены визиты королевы Бельгии и королевской четы из Греции. Елизавете, по её собственным словам, это «ужасно неприятно». В письме матери она признается, что находит в такое прекрасное время года «подобные придворные хлопоты особенно невыносимыми».
Между тем между Сербией и Турцией вспыхивает война, и Андраши, столкнувшись с множеством забот, которые обрушились на министра иностранных дел, осознает, в какую западню заманила его Её величество. К сожалению, проводимая им восточная политика направлена против России, что сыграет в будущем роковую роль. Сама же Елизавета не оказывает абсолютно никакого влияния на ход событий. Напротив. Она публично заявляет, что не собирается впредь иметь какое-либо отношение ни к внутренней, ни к внешней политике империи.
Именно тогда в связи с одним неприятным делом, связанным с лошадьми, — делом, которое очень рассердило Елизавету, ей предоставляется удобный случай повторить эти слова императору. Князь Таксис намеревался для участия в скачках на некоторое время уступить частным лицам придворных лошадей Кладрубского конного завода, против чего самым решительным образом запротестовала императрица. Князь заявил, что это необходимо, чтобы способствовать разведению отечественных чистокровных лошадей, Елизавета тут же ответила, что император никогда не согласится с подобным предложением. То, что это делается прямо против её воли, её возмущает, и она тут же пишет мужу: «Если ты уступишь ему в этом деле, я серьёзно рассержусь на тебя, потому что с подобным игнорированием моей персоны мне ещё никогда не приходилось сталкиваться... В политику я больше не вмешиваюсь, но в таких делах, подробности которых никогда не дойдут до твоего слуха, я хочу иметь возможность сказать своё слово».
Франц Иосиф совершенно во всём соглашается с женой, тем более что при его внешнеполитических заботах эта история с лошадьми ему в высшей степени безразлична. Учитывая ситуацию с сербско-турецкой войной и восстанием в Болгарии, он как раз собирается встретиться в Райхштадте, в Богемии, с царём и выработать дальнейшую политику обеих империй в восточном вопросе.
— Будет ли какой-нибудь толк от этой поездки в Райхштадт? — сомневается Елизавета. — Боюсь, разразится большой скандал, который постоянно предсказывает Нене... Я велю сказать Андраши, чтобы он убедил тебя отправиться в Фельдафинг. После того как твой высокий ум так перенапрягся из-за дел в империи, тебе необходимо дать ему отдохнуть в кругу нашей семьи в Посси.
Однако Франц Иосиф не в силах освободиться от дел. Жене приходится ехать на родину одной. Лето проходит в Баварии и в Ишле, а в первые сентябрьские дни императрица вновь решает ненадолго съездить на Корфу, который так восхитил её четырнадцать лет назад. 13 сентября после непродолжительной остановки на Корфу она снова в своём замке Мирамар под Триестом, откуда направляется прямо в Геделе к началу сезона верховой охоты. Там вновь собралось большое общество. Здесь и герцог Людвиг с женой и дочерью. Хотя Елизавета и любит брата, она замечает по этому поводу:
— Хорошо, что его жена именно Генриетта — любая другая давно бы бросила его, а с ней он счастлив.
Елизавета занимается теперь восемнадцатилетней дочерью брата Марией, намеренно приближает к себе молодую «морганатическую племянницу» и собирается сделать эту родственницу целиком преданной ей подругой. Мария, носящая титул баронессы фон Валлерзее, знакомится с императорской семьёй, в том числе и с восемнадцатилетним кронпринцем, который духовно и физически намного опережает свой возраст. Графиня Фестетич относится к девушке с недоверием. Что-то в ней — она не может понять, что именно — вызывает у неё антипатию. «У меня такое ощущение, — пишет графиня, — что она — как бы выразиться поделикатнее — не искренняя, что она талантливо играет свою роль».
Поохотиться в Гедель приехал и «пилот» императрицы в Англии, капитан Мидлтон. Человек он скорее некрасивый и производит впечатление только потому, что выглядит в седле поистине элегантно. Франц Иосиф находит Мидлтона весьма симпатичным, а все кругом потешаются над его дурным знанием немецкого языка, поскольку он безбожно путает слова. Между тем охота не прекращалась ни на день. При этом, естественно, плелись тысячи интриг. «Каждый стремится быть руководителем охоты, — пишет Елизавета мужу, — как в министерстве каждый стремится быть министром». В Геделе Елизавета прямо-таки не выходит из школы верховой езды. Страсть к лошадям, к этим благородным животным достигает своего апогея. Императрица посещает конные заводы в Кисбере и Кладрубе. Когда в феврале 1877 года Елизавете снова приходится вернуться в Вену, где, как она выражается в письме к матери, «её ожидают одни мучения», она утешает себя тем, что станет брать уроки наивысшего мастерства во всемирно известной, не имеющей себе равных испанской придворной школе верховой езды.
Такое безудержное увлечение охотой и верховой ездой является внешним проявлением той самой нервозности, которая в последние годы всё сильнее изнуряла Елизавету. Ещё один симптом этой нервозности императрицы — переходящий все грани страх за здоровье маленькой Валерии. Люди из окружения Елизаветы находят, что такая слепая материнская любовь внушает опасение. Стоит только Валерии подхватить небольшой кашель, как все планы императрицы оказываются тут же перечёркнутыми.
Отношения с Францем Иосифом при этом у неё отличные. Император трогательно любит жену. Он не устаёт повторять ей: «Ты — мой ангел-хранитель». Елизавета прекрасно владеет искусством поддерживать его интерес к себе. Разумеется, особенности её характера не всегда по душе императору, но скучать с ней ему никогда не приходилось. Она умеет без какой бы то ни было позы пробуждать его желание — это свойство её натуры, и Франц Иосиф по-прежнему очарован ею, словно юный любовник. Он с улыбкой терпит все странности Елизаветы. Время от времени, когда ему становится совсем уж невмоготу от её причуд, он просто не принимает в них участия. Так, например, он ни за что не хочет взглянуть на сросшихся негритянских девочек, которых заказала для себя Елизавета. Не понимает он и самого последнего увлечения императрицы. Это маленький безобразный мавр по имени Рустимо — подарок вице-короля Египта. Валерия, которой он должен стать товарищем в играх, тоже побаивается этого «чёрного дьявола» и привыкает к нему очень медленно. Придворный штат в ужасе от него. Учителя, воспитатели, гофдамы и прочие не желают ездить с ним в одной карете и вообще иметь с ним дело.
Елизавета не забывает хлопотать теперь о будущем Марии Валлерзее. Она обещала брату позаботиться о счастье девушки, и вот некий граф Георг Лариш проявил к ней интерес. Марии Фестетич предстоит отправиться вместе с девушкой в замок Зольца. 8 сентября Мария Валлерзее обручается с графом. Правда, графиня Фестетич сомневается, что невеста питает достаточное расположение к жениху, но императрица считает, что если эта свадьба по душе другим, то и у неё нет возражений. После этого эпизода в Геделе продолжается жизнь, заполненная охотой и верховой ездой. Кронпринц тоже не знает устали, охотится на лошади и пешком, на рассвете идёт на орла, однако предпочитает псовую охоту. Императрица мечтает, чтобы снова отправиться на охотничий сезон в Англию. Поездка намечена на конец года; вместе с Елизаветой в Англию должен поехать и кронпринц, чтобы приобрести там внешний лоск. Но она не хочет, чтобы в Англии сын участвовал вместе с ней в верховой езде, понимая, чем это ему грозит: верхом он ездит далеко не так хорошо, как мать, и Елизавета опасается несчастного случая. Сын даёт слово, и вскоре после рождественских праздников они отправляются через Мюнхен в Лондон.
