- Ты немая? - интересуется он.

- Нет, сэр, - выдавливаю.

- Как тебя зовут, девочка?

- Эллион. Элла. Элли, - простодушно отвечаю.

- Эл-ли, - повторяет Кадавер. Причем у него это получается очень интересно. От такого произношения внутри теплеет.

Он встает из-за стола и подходит ко мне. Шарахаюсь. Резко останавливается и задумчиво всматривается.

- Не похожа на отца, ни капельки.

Не знаю, что сказать.

После его теплота испаряется. Кадавер брезгливо берет прядь волос и наматывает на палец.

- Выглядишь старше, чем я думал. Ничего страшного. Броди по замку, делай все, что хочешь. У нас есть библиотека, гольф, шахматы. Платья выбирай душе угодные. Тебе сошьют любые, - останавливается, ожидая реакции. - Желтый не идет.

- Уже говорили, - стараюсь сохранять спокойствие.

- Какой цвет предпочитаешь? - спросил граф.

Задумалась. Предельно искренне ответила:

- Черный.

Кадавер оставил прядь в покое. Он выше меня на две головы. Похож на кота. Изящный, высокий, слегка высокомерный. Типичный аристократ.

- Тоже люблю черный. Идеальный цвет. Чего в природе, поверь, мало.

В замке холодно. Зябко пожимаю плечами.

- Мне жаль.

Смотрю туманным взором. О чем? Потом осознала. О могущественности графа ходили легенды. Если бы захотел - помог.

- Почему вы не спасли их? - осторожно спрашиваю.

Молчит. Так и думала. Просто стоит и хладнокровно смотрит. Первый раз в жизни чувствую накатывающий приступ истерики.

- И не стыдно?

- Нисколько.

Хочется сорвать злость. Чувства трудно контролировать. Слишком трудно.

- Люди были правы. Вы - монстр.

Кадавер сжимает зеленый кулон на шее и отступает назад. А я не закончила.

- Зачем спасать меня? Тоже бы оставили. Вам ведь не жалко остальных.

- Не знаю, - его челюсть напряженно сжимается.

Заношу руку для удара. Но её он мгновенно перехватил. Чувствуется сила. Не физическая. Сила подчинения. Кто-то в мозгу настойчиво твердит: прекрати, прекрати, прекрати. Граф не стремится показать свою силу, наоборот, ослабляет хватку. Вспоминаю про собственную хрупкость и одергиваю запястье.

- Хватит. Я не хочу причинить тебе боль.

Собственный порыв слабеет.

- Извините, - смотрю в пол. Поведение недостойно леди. Папины слова.

- Ты хорошо будешь смотреться в саду?

Как это понимать?

Граф ничего не объяснил, сел за стол и принялся за еду.

На завтрак подали омлет, огурцы и чай. А еще яйцо всмятку. Красиво украшенная еда готовилась к своей смерти от моей вилки. Знал бы спереди сидящий мужчина о чем я думаю. Клянусь, убежал сразу.

Стараюсь не шуметь. Солнце с трудом попадает внутрь через тяжелые бархатные шторы красного цвета. Зря подумала, что Кадавер будет есть. Он продолжил читать.

- У вас есть розы с острыми шипами? - стало интересно.

- Именно с острыми? - он усмехается. - Ради тебя приказал обломать все шипы.

- Спасибо за заботу.

В следующую секунду возникла поразительная картина.

Над графом нависает прозрачная фигура. Мужчина. Как же страшно. Затем еще женщина. И... И... Много кого. Странный тип с собственным замком - убийца.

Омлет показался сырым. Именно показался.

Пора бежать, пока не поздно. Изображает из себя галантность, а на самом деле - убийца.

Оставляю туфли.

Привел незнакомую девушку ради благодетели? Конечно.

- Я... Должна идти. Приятного дня, - он не успевает что либо сказать, как за мной закрывается дверь. Дурацкий корсет. Воздуха не хватает для бега. Каркас платья ломается. Тюль безнадежно порвана. На белых колготках проступает кровь. От дороги. Паника. Просто паника. Не могу взять контроль в руки. Первый раз такое. Вокруг деревья, перепуганная прислуга, лунки для гольфа. Я не сумасшедшая! Страх сковывает цепью. Между горничных протискивается граф собственной персоной. Он подскакивает ко мне и валит на траву.

- Ты меня слышишь?!

Неуверенно киваю.

- Приди в чувство. Что стряслось? Что ты увидела?

- Мертвых.

После обморока. Больничное крыло. Ближе к утру.

Белый потолок. Открытое окно. Холодный ночной ветер поднимает листы газеты, лежащей на тумбочке. Мысли мухами летают над головой. Скоро рассвет. Трудно пошевелиться, но со временем оцепенение спадает. Осторожно приподнимаюсь. Я в какой-то белой сорочке. Рядом со мной еще несколько коек. В помещении стоит вязкая тишина.

- Элли, тебе нравятся орхидеи?

- Ого, где ты их нашел? - детские глаза светятся счастьем и удивлением.

- Не важно. Главное - тебе приятно, - Фред протягивает одну. Фиолетовую.

Аккуратно беру.

- Мышонок, она не укусит.

А вот ты можешь.

- Спасибо.

Фред убирает лезущую в глаза челку и улыбается.

- Поцелуй меня?

- Что-о? - смеюсь.

- Ты же должна как-то отблагодарить, - серьезно говорит он.

Встаю на цыпочки и быстро дотрагиваюсь губами до его щеки. Солнце светит так ярко!

- Схожу за велосипедом, подожди.

- Давай, - хлопаю в ладоши.

Мир детства, беззаботный и наивный, обернулся жестоким монстром, скалящим ужасные зубы. Фред. Мой Фред хотел жениться на своей сестре. Благо, отец запретил.

И вправду, только мухи летают. Долго отдыхать не пришлось. Через секунду тяжелый засов отворился.

- Госпожа, вы проснулись! - воскликнул старый мужчина в лекарском халате. - Как себя чувствуете?

- Не очень, - призналась я.

Врач открывает окна, заодно весело протирая подоконники.

- Пройдет. Корсеты - враги женщин. Из-за недостатка кислорода в мозгу, появились галлюцинации с последующим обмороком. Оклемаетесь.

Галлюцинации?! То есть мертвые - результат туго завязанного корсета.

- Граф приказал разместить вас в больничном крыле и не выпускать пока полностью не поправитесь.

Тоже мне, заботливый.

- Также просил передать, - лекарь протягивает кремового цвета конверт с едва застывшей печатью.

Мгновенно вскрываю.

"Дорогая леди Эллион, прошу Ваше прощение за подобный инцидент. Мне стоило догадаться, что у вас настолько тяжелое состояние. Я лишь усугубил его, позволив чувствам взять верх над самоконтролем. Увы, пару дней я вынужден отсутствовать. Пока Вашим воспитанием займется Крокус,

С наилучшими пожеланиями и скорейшем выздоровлением,

Граф Теодор Кадавер."

- Не припомню, чтобы граф так любезничал, - заглянул в письмо лекарь. - Кстати, мое имя Крокус. Очень приятно.

Не могу осмыслить сказанное, потому что думаю над текстом. Он говорит о чувствах. Каких? Вероятно, я настолько глупа или недогадлива, так как не могу понять.

- Элла, - кидаю. - Взаимно.

Крокус выдает широкую улыбку, (чем сразу понравился), и произносит:

- Здесь работает мой сын. Примерно с тобой возрастом. Подумал, может подружитесь. Парень смышленый, много читает. А то замок - сплошная мертвая... - Тут он запнулся.

Удивленно оглядываюсь.

- Вы любите сливу? - огорошивает Крокус.

В прежнем доме росло очень много сливовых деревьев. Каждое ветреное утро их ветки царапали стекло моей спальни.

- Да. Она напоминает о детстве, - грустно вздыхаю.

- Теперь твой дом тут, солнышко, - лекарь гладит меня по голове. Какие шершавые руки. У отца тоже такие были...

- Где ваш сын? - почему бы и нет. Не умирать же со скуки.

- Ты найдешь его на крыше замка. Там пыльно. Прибереги хорошую одежду. Зачастую он бродит по вечерам. Сегодня сходи, думаю, найдешь.

- Спасибо, - искренне благодарю.

- Выпей молоко с маслом, - Крокус ставит деревянную кружку на тумбу.

- Фу.

- Никаких "фу", хорошо силы восстанавливает.

С видом пленника глотаю противную теплую жидкость. Там еще какая-то пленка. Гадость.

- Не кисни, скоро выпишу. Вечером будешь свободна, - подмигнул Доктор.

***

... И сдержал свое слово. Вышла из больничного крыла ближе к Венере. В той самой белой сорочки. Слава Всевышнему, прикрывающей острые коленки. Розовый закат накрыл ближние холмы. Красивое зрелище. Безумно хотелось запечатлеть этот момент на картине. Эдаком фотографическом пейзаже. Сверху упала градина, вторая, третья.