На этой радостной ноте она позволила себя увлечь в ванную и даже не сопротивлялась, когда её мыли, причёсывали и одевали. Но стоило девушке выйти из комнаты в гостиную, как радужное настроение быстро покинуло её. Царившая там атмосфера сексуальности и интимности настолько напрягла её, что она даже сделала невольный шаг назад. Заметив это, вторая смотрительница подошла к ней со стаканом бодрящего сока.
— Выпей хотя бы глоток. Это поможет успокоиться.
Успокоиться, может, и не поможет, но сил точно придаст, поэтому Рэйс одним махом выпила сразу половину и решительно направилась к столу. По телу уже привычно разлилась бодрость и энергичность, заставляя отступить неуверенность и даже страх. В конце концов, у них должен состояться всего лишь разговор, а то, что смотрительницы ничего не знали и сделали всё на своё усмотрение, это не её вина.
Теперь её гостиная была больше похожа на будуар наложницы из Восточного квадранта галактики Пандора. Диван и кресла отодвинуты к самой стене, на полу расстелен пушистый ковёр, накрытый атласным покрывалом и заваленный подушками всех возможных размеров, столик, которому явно укоротили ножки, стоял по центру всего этого великолепия и был уставлен разнообразными блюдами.
Недолго думая, Рэйс опустилась на пол, поставила наполовину опустошённый стакан с соком на стол и только сейчас заметила, насколько странно на неё смотрят все женщины.
— Что? — насторожилась она.
— Н — ничего, — с заминкой ответила третья. — Владыка будет здесь уже очень скоро, мы хотели пожелать тебе хорошего вечера.
— Спасибо, — всё ещё с подозрением ответила Ранэис.
Под такими пристальными взглядами стало немного неуютно, а кожа покрылась мурашками. Хотя ещё минуту назад девушка искренне жалела, что настояла на более закрытом костюме из плотной ткани, в то время как смотрительницы уговаривали её надеть что‑нибудь полегче. Но Рэйс при выборе одежды руководствовалась не практичностью, а безопасностью, не желая находиться наедине с Владыкой в полупрозрачных одеяниях. Как бы она не была решительно настроена на деловой разговор, искушать или провоцировать своим видом она не хотела. Именно поэтому выбор пал на чёрное одеяние всё того же фасона, но уже из плотной ткани и чуть более длинное, нежели предыдущие. Живот, конечно, кофта не прикрывала, но Ранэис уже смирилась с данным обстоятельством. Главное, что ничего не просвечивалось и даже отдалённо не выглядело, как соблазнительное одеяние, на что она и надеялась.
Женщины же, не желая её ещё больше нервировать, быстро покинули комнату, наградив перед уходом тем же странным взглядом. Вот только на этот раз девушку от него бросило в жар.
— Чушь какая‑то! — недовольно проговорила она и сделала ещё один глоток сока.
Это помогло вновь взять себя в руки. Вовремя, потому что мгновение спустя на террасе показалась тень в свете сумерек, а потом в комнату решительно вошёл Владыка.
Окинув новое убранство комнаты ироничным взглядом, он посмотрел на хмурую девушку.
— Я прикажу всё вернуть как было.
— Уж будь любезен, — пробурчала она. — А сейчас, извини, не могу предложить тебе ни диван, ни кресло. Поблагодаришь своих смотрительниц за то, что вынужден ужинать, сидя на полу.
— Ничего, — с трудом сдерживая улыбку, проговорил он. — Я всем доволен.
— Ну, раз так… — она приглашающе взмахнула рукой. — Итак, ты хотел поговорить. О чём?
Она подождала, пока Владыка сядет и задала свой вопрос. А в ответ получила укоризненный взгляд.
— Ранэис, не будь столь невежлива, разреши хотя бы поесть, — сказал он спокойным голосом, ни на миг не выдавая того напряжения, которое охватило его, стоило увидеть девушку в этом чёрном одеянии, сидящую на полу в окружении подушек. И назвал он её официально — Ранэис, как она и настаивала.
— Хорошо, — смутилась она, покраснев как рак. — Извини.
На некоторое время за импровизированным столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном столовых приборов о тарелки.
И эта тишина сильно напрягала. Сама не зная почему, у девушки неистово колотилось сердце, сбивалось дыхание, губы то и дело пересыхали, вынуждая её постоянно облизывать их. Присутствие Владыки нервировало её как никогда, из‑за чего её бросало то в жар, то в холод. Если бы не уверенность, что отравить её нельзя, она бы подумала, что ей в сок добавили яд. Но, во — первых, яда там не было, иначе на вкус она бы сразу определила, во — вторых, бикомпер сообщил бы об угрозе при первом же глотке, а в — третьих, у неё были наниты, которые сразу же уничтожали любые ядовитые вещества в организме.
Эта нервозность не укрылась и от Киртьяна, но он не мог понять её причины. Вёл эльран себя безукоризненно, прекрасно зная, что его кошечка сразу же покажет зубки, стоит сделать хотя бы намёк на нечто большее, обращался к ней официально, как разговаривал с высокопоставленными эльран, и ни единым жестом не позволил себе открыться перед ней. Тогда откуда эти нервы? Решив, что молчание и так затянулось, он начал диалог.
— Итак, ты говорила о том, что способна распознать то вещество в крови Килияра.
— Всё верно, — девушка опустила глаза, не в силах сейчас выдержать его взгляд.
— А как ты это сделала без соответствующего оборудования?
Рэйс едва не скрипнула зубами от досады — ну, до чего же умный, зараза! Она бы тоже задала такой вопрос в первую очередь. Но придумать сейчас достойный ответ, почему‑то не могла, а сказать правду — и подавно. Пришлось импровизировать:
— Это мои способности. И отточенные до совершенства навыки.
— То есть, ты своего рода ищейка?
— Можно и так сказать, — кивнула она, стараясь унять бешенное сердцебиение, сделав глубокий вдох.
— А что ещё ты умеешь делать? — спросил Кир, с лёгким недоумением наблюдая за ней.
— Стоять на руках и делать колесо, — съязвила Рэйс, не сумев вовремя сдержаться, а потом добавила: — Извини. Задавай более конкретные вопросы. Что именно тебя интересует?
— Противоядие сделать тоже сможешь? — не стал увиливать он.
— Да, — выдохнула девушка, чувствуя, как по позвоночнику сбежала капелька пота. Но разговор немного успокоил, позволяя нормально дышать. — Те пузырьки в тайнике — это ингредиенты для сыворотки. С их помощью я смогу помочь. Сама отрава выйдет из организма Кили…яра в течение трёх дней, может, чуть дольше. Но опасность заключается не в этом.
— А в чём же?
— Я переживаю, что ему слишком долго давали эту сыворотку и… — она замолчала, расслышав судорожный вход.
Подняв глаза на Владыку, она заметила, как тот вцепился в столовые приборы, но усилием воли заставил себя вновь расслабиться. Рэйс только позавидовала такому умению — она, вот, никак не может совладать с собой. Знать бы ещё в чём вообще причина такого странного поведения.
— Ты… — его голос сорвался. — Ты полагаешь, что у него может возникнуть привыкание?
— Да, — ещё один судорожный вдох. — Но, если мне выделят лабораторию, я смогу синтезировать… то есть, сделать лекарство.
— Ты алхимик? — напряжённо спросил Владыка.
— Кто? — не поняла девушка, украдкой вытирая ладошки о лежащие по бокам от неё подушки — да что с ней?!
— Хм… — эльран задумчиво разглядывал явно нервничающую девушку, которая отчаянно старалась скрыть свои чувства. И её неосведомлённость в некоторых вещах поражала. — Ты сведущая в составлении лекарств и можешь с помощью особых приборов и действий, например, определить яд?
— А, ты об этом… — Рэйс даже улыбнулась. — Да. Я своего рода лекарь, целитель и биосенсор по совместительству.
— Био… кто?
— Лекарь, — вздохнула она, готовая откусить свой длинный и несдержанный язык. — Просто разные названия одного призвания.
— Хорошо, пусть будет так, — кивнул он. — Что именно тебе понадобится?
— Я так не могу сказать, — увильнула она от прямого ответа. — Если можно, я бы хотела осмотреть уже имеющиеся лаборатории или м — м-м… может есть место, где я могу всё это выбрать?
Она глубоко вздохнула, стараясь погасить пожар внутри. Такое чувство, что она выпила живой огонь. Ощущения были не то чтобы болезненными, но и приятными назвать их не получалось. Языки пламени постоянно перемещались внутри, то буйствуя в районе живота, то поднимаясь в лёгкие, то растекаясь по всему телу… Но труднее всего было сдерживаться, когда это неистовое пламя устремлялось ниже и сосредотачивалось в одном конкретном месте, посылая по всему телу волны болезненного удовольствия. В такие моменты она словно выпадала из реальности: ничего не видела, ничего не слышала, ничего не ощущала, кроме бушующего внутри огня.
