- Ты прав, Кай-Са из Народа Корня. Не к чему.
- И биться дальше нам незачем. Твои наниматели, я догадываюсь, кто это, совершили ошибку, обратившись к вам, потому что это не ваша война.
- Моя честь выше жизни. Я клялся выполнить задание.
- Нет смысла в такой чести, воин. Это глупость, умирать по прихоти дающих золото. Ты же понимаешь, что не одолеешь меня.
- Да, не одолею. Но не ты наша цель, Кай-Са. А...
- А... trдnstдt kпsz!- прорычал аргонианин и рванулся обратно, к временному их лагерю.
Следы, следы, следы. Везде следы битвы, но никого не видно. Плеск воды. Лодка!
Они отплывали, быстро гребя вёслами. Гребло двое ассасинов, третий стоял на корме с тяжёлым и мощным арбалетом в руках. "На его устах сейчас наверняка улыбка",- подумал аргонианин. Раеса связанной билась на дне лодки, Косадес же, похоже, потерял сознание. Ассасины всё гребли и гребли. Лодка, словно диковинная птица взмахивала вёслами-крыльями.
- Стой, аргонианин, иначе я превращу тебя в ежа! Знаешь, кто это?- насмешливо выкрикнул ассасин с арбалетом.
- Догадываюсь,- бросил Кай-Са.- Что вы от меня хотите?
- От тебя?- изумился арбалетчик. Его собратья всё гребли.- Ничего! Нам нужны только они. Приказано было доставить живыми...
Дальше аргонианин слушать не стал, бросаясь рыбкой в воду, лишь только стрелок потерял его из виду. Он боялся услышать слов, о том, что если он будет себя плохо вести, то они умрут. Кай-Са просто запретил себе думать о подобном исходе.
Удирать на полной, проседающей лодке, словно торговая галера, забитая товаром под завязку, от аргонианина, чувствующего себя в воде не хуже рыбы, было, по меньшей мере, глупостью. Плыл он под водой, не выныривая набрать воздуха. Это было не к чему. Плыл Кай-Са быстро, ему не мешал даже длинный и тяжёлый меч.
Доплыв до лодки невидимым для ассасинов в чёрной воде, аргонианин выпрыгнул, словно хищный крокодил, что подобным рывком нападает на газель, что пришла на водопой. Меч, воистину оправдывая своё имя, едва видимой тенью метнулся к шее арбалетчика и, не останавливая своего смертельного бега, отнял жизни и гребцов.
Всё кончилось за считанные мгновения. Ассасины так и не успели понять, что же, собственно, их убило. Стрелок с плесками упал в воду. Один из гребцов, перегнувшись через борт, разделил его участь. Второго гребца, Каю-Са пришлось выкидывать самому. При этом он едва не последовал следом за мертвецами, потому что силы после того подводного рывка стремительно иссякали. Его хватило только на то, чтобы срезать верёвки с запястий Раесы. Она всё поняла и без слов, уложила аргонианина рядом со стариком.
Очнулся Кай-Са только к полудню. К его изумлению путники были не в лодке, что должна бы уже причалить к Тель Фиру, а на всё том же островке, где они приняли бой с ассасинами. Он лежал на своём спальнике, укрытый всем, чем только можно. В ход пошли все одеяла, в том числе и запасные, плащи. Это было нужно, запоздало подумал аргонианин, потому что его бил жёсткий озноб.
- Очнулся,- негромко сказала Раеса Пуллия. Её лицо ему очень не понравилось. Оно было осунувшимся, словно она не спала несколько суток. Она в растерянности кусала нижнюю губу, в глазах стояли слёзы.
- Ты опять плакать?- голос показался Каю-Са чужим. "Неужели началось? Так рано?"- кольнула его страшная как некромантия мысль.- Что со мной? Говори, Раеса!
- Начинается превращение, Кай-Са,- голос её дрогнул, по щекам заскользили слёзы. Она едва держалась, чтобы не расплакаться навзрыд.
Аргонианин откинул ворох одеял. Это стоило ему немалых усилий, надо признаться. Его цело покрывала короста, которая в некоторых местах уже сломалась подобно сухой траве. Из открывшейся раны тягучим потоком тёк густой зловонный гной.
"Нет! Не-е-ет! Я не хочу умирать! Умирать так! Я превращаюсь в монстра, который очень скоро заб у дет всё и вся и начнёт просто хотеть жрать, жрать всё, что попадётся под руку!"
- Раеса, пожалуйста,- взмолился Кай-Са.- Умоляю тебя, убей меня! Не дай превратиться в чудовище! Прошу тебя, молю! Сделай это быстро!
- Кай-Са... я... я не смогу...
- Я возьму меч! Я буду защищаться! Ну же!
- Нет,- простонала Раеса. Теперь она рыдала.
- Я всегда знал, что ты слаба! Ты - жалкая имперская подстилка, шавка, что ждет, когда же ей бросят кость! Шлюха! Дура!- надрываясь, орал Кай-Са. По его чешуйчатым щекам покатились слёзы. Он проклинал себя самыми последними словами, но в мыслях. Он не ненавидел себя за это, но только продолжал и продолжал поток ругательств, издевательств, оскорблений, богохульств в сторону своего друга, единственного из расы людей.
- Заткнись, ящерица переросток!- крикнул Косадес, пнув аргонианина по рёбрам. Открылось несколько ран, и гной полетел во все стороны.
- Что ты делаешь?!- вскрикнула женщина, бросаясь на старика с мечом. Кай был безоружен, но без какого-либо труда несколькими скупыми движениями выбил клинок из рук Раесы - опытного мечника. А потом он отправил её катиться по земле.
- Сволочь ты!- Он ещё раз от души пнул аргонианина. Кай-Са только слабо зашипел. Боли он, почему-то, не чувствовал совсем.- Уйти из жизни хотел! Да?!- лицо старика оказалось совсем рядом с лицом аргонианина. Во гневе грандмастер Клинков был поистине страшен.- А не подумал ли ты об этой бедной девочке?! Вы же с ней вместе сражались, спиной к спине! А ты её на такие муки чуть не обрёл! Я думал, что ты считаешь её другом. И тут такое! Да не должна тебя земля носить, негодяй. Только и думаешь, что о себе. Тебе ведь и Аргония-то твоя не нужна. Ты решил сбежать! Пойти по самому простому пути!
- Дай... мне умереть...- простонал Кай-Са. Слова Косадеса жгли его душу словно калёное железо. Да, он действительно хочет этого... простого пути... Он становится чудовищем, хотя, по сути, всегда был им в своей гадкой душе. Он должен умереть. Сейчас это избавление. Единственное.
- Не-е-ет! Я не дам тебе так просто подохнуть, точно бродяге! Ты ещё выполнишь указ Императора! Если ты не захочешь, то клянусь Девятью я тебя заставлю! Я добьюсь, чтобы Аргонию выжгли дотла, лишь бы это подействовало! И каждый из умирающего Народа Корня будет знать на чьих руках их кровь! Ты понял меня, скотина!
- Кай-Са!- Раеса Пуллия серой закованной в латы тенью метнулась к распростёртому телу аргонианина. Оружия в её руках уже не было, но она собиралась до последнего защищать друга от взбесившегося старика. Даже ценой собственной жизни. Она своей широкой, совсем не женской ладонью взяла руку Кая-Са.- Я не позволю!
- Дурочка, ты, девочка,- негромко проговорил Кай, пятясь на шаг назад.- Не стоит он того... не стоит...
- Раес-са...- совсем слабым голосом проговорил Кай-Са.- Он... прав... Я не... стою... того...
- А это уж не тебе решать, Кай-Са... и не тебе, седая башка...- вскинулась капитан.- Даже не мне. То только Богам позволено решать, должен ли кто-то жить или нет... Понятно вам всем!
- Воистину так, дочка,- тяжело вздохнув ответил старик, осеняя себя символом Девяти.
- Я... хочу умереть... понимаете... хочу...- подал голос аргонианин.
- А вот об этом и думать не моги! До башни осталось совсем немного! И я тебя туда дотащу, даже если для этого мне придётся тебя на горбу нести и по воде аки посуху ступать!
- Раеса...- рука Кая-Са, дрожа, поднялась к её лицу. Когтистая пятерня, что могла при необходимости рвать слабую плоть на части, дотронулась до щеки женщины, измученной, но неколебимой.- Прости... меня... Прости...- Аргонианин, страшный и жестокий, нелюдь, что без зазрений совести убьёт и ребёнка, и немощного старика, не говоря уже о женщинах, что ненавидит род человеческий так же истово, как они верят в своих Богов... Аргонианин уже давно плакал...
Лодка причалила в небольшой гавани, причалив к одному одинокому пирсу. Он, как и всё у напыщенный Телванни был живым. Какое-то растение, с помощью магии, выросшее до таких размеров, что по его стеблю можно было разъехаться двум гружёным телегам.
