– Что, простите? – Женщина часто заморгала. – На дворе Новый год.
– Я бы посоветовал, – вставил Слон. – Чего не сделаешь ради красоты. Пацана тоже лучше забрать. – Он указал на Войтека. Парень поднял голову, впервые оторвавшись от игры. Он наблюдал за ситуацией молча.
– Поезжайте. – Славомир очень спокойно обратился к жене. – Забери его, Марыся. Все будет хорошо.
Женщина какое-то время смотрела на мужа, ничего не понимая, но вдруг выпрямилась.
– Это мой дом. – Она взглянула на Слона. – И ты не будешь мне здесь приказывать.
Она сняла шубу и села за стол. Дала знак сыну, чтобы тот пошел к себе наверх. Тот, однако, засел между этажами, так как оттуда открывался хороший вид на гостиную и кухню. Он снял наушники и облокотился о перила.
Дальше все происходило очень быстро. Славомир бросился бежать. Мария стала отчаянно звать на помощь. Слон встал с коляски, подтянул к себе сестру и заткнул ей рот. Женщина сначала извивалась, била ногами, но, когда увидела, что делают с ее мужем, поняла, что единственный шанс для нее – прекратить сопротивление. Если убьют их обоих, дети останутся сиротами.
Славомир не успел добежать до коридора. Двое полицейских в форме схватили его под руки. Буль избивал его кастетом, а потом металлической трубкой, которую он так и не вынул из пакета для вещдоков. Той самой, которую мальчики оставили в комнате Вальдемара в ночном клубе «Роза» перед тем, как улизнуть от оперативников. С утра в новостях твердили, что полицейская акция удалась. В тюрьме сейчас находятся тринадцать мафиозных боссов, уверяли журналисты. Как видно, с головы Слона опять не упало ни волоса. Он стоял, бесстрастно глядя на сцену избиения, только для порядка держа сестру, как в клещах. Через минуту пакет для вещдоков был весь в крови. Старонь лежал без сознания на полу.
Мартина разбудил шум, но встал он не сразу. Инстинкт самосохранения подсказывал ему подождать. Когда наконец он в пижамных штанах сбежал вниз, окровавленный отец уже лежал на полу. Мартин задержался на верхней ступеньке, рядом с братом. Именно с такого расстояния он в прошлый раз видел инвалида. Сейчас он не моргая смотрел на дядьку, который стоял на собственных ногах. Слон свободно передвигался, от его инвалидности не осталось и следа. Ступор прошел. Изо рта отца раздался ужасный хрип. Мартин подбежал, поднял голову Славомира, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью.
– Похоже, на новогодний бал он не пойдет, – подытожил Слон и отпустил Марию.
Никто не рассмеялся. Полицейские тяжело дышали, Буль растирал ушибленную руку. Только Вальдемар не принимал участия в разборках. Он сидел неподвижно и выглядел ошеломленным. Женщина подбежала к мужу и попыталась привести его в чувство. Лицо несчастного напоминало рубленое мясо. Нос сломан, глаза налиты кровью, но живой, хоть и едва дышит.
– Со мной такие номера не проходят, родственничек, – объявил Слон и обратился к своим людям: – Вы же видели, что он напал на сотрудника при исполнении, когда услышал обвинение?
– А я, благодаря своей тяжелой руке, смог себя защитить, – добавил Буль.
Дядя обратился к Мартину:
– А ты видел что-нибудь, сынок? Или ты был с мамой в костеле, когда твой отец устроил здесь бойню?
Мартин молчал, вглядываясь в здоровые ноги брата матери.
– У тебя есть что сказать, мой мальчик?
– В костеле, – прошептал Мартин.
Мария с облегчением вздохнула.
– Я был с мамой в костеле. Я ничего не видел, – повторил парень громче.
– Хороший мальчик. – Слон опять уселся в коляску. Ноги ловко втянул вперед, заложил одна на другую, потом вынул из-за пазухи фляжку и солидно к ней приложился. – Выучи урок. Твой отец сдал нас легавым, поэтому пойдет на зону. Когда он выйдет, ты будешь уже старым пердуном, если вообще ему удастся дожить до звонка. А Вальдемар только что вышел из больницы. Он уже чувствует себя так, как твой старик будет чувствовать себя послезавтра. Но придется мне подыскать себе нового водилу. Где это видано, чтобы слепой возил хромого.
Только сейчас до Мартина дошло, почему Вальдемар сидит так апатично. Он ослеп.
– Что вы с ним сделали? – прошептал Мартин.
– Так заканчивают доносчики, – сказал Слон. Потом нажал кнопку на подлокотнике коляски и подъехал к выходу. – Можно быть или за меня, или против меня. Принцип прост. Легко запомнить.
Отец Мартина был не в состоянии поднять голову, но, когда Слон проезжал мимо него, он собрал последние силы и плюнул ему на ботинки.
– Ты будешь гореть в аду, антихрист, – прохрипел он ко всеобщей радости. – И знай, что у тебя в банде есть доносчик, потому что это не я сдал тебя. На этот раз не выкрутишься.
Слон встал, подошел к свояку и сильно нажал на один из его глаз. Раздался ужасающий вой. Мартин закрыл глаза, но не заплакал.
– Ладно, хватит развлечений. – Слон обратился к племяннику: – Где живет этот пацан?
Мартин не сразу понял, что имеет в виду дядюшка. Он смотрел на Слона, парализованный страхом. Мать его тряслась и всхлипывала.
– Кто? – пролепетал он.
– Брат той девки, тот, что угрожал Вальдемару.
– Угрожал?
– Тот, кто украл у него ствол. Это наш. Не притворяйся идиотом.
– Не знаю, – соврал Мартин.
– Если тебе хочется врать, то практикуйся чаще, потому что как-то не получается. – Слон пренебрежительно фыркнул. – Думаешь, мы не узнаем? Дом-зигзаг, но какой именно?
Тогда к Слону подошел Войтек. В его руке был деревянный пистолет, который Мартин спрятал в печи за его кроватью.
– Это я его забрал, – сказал он. Голос его был твердый и решительный. Без тени страха.
Слон на мгновение потерял дар речи. Он всматривался в кусок дерева, после чего схватил парня за щеку и рассмеялся, как будто услышал хороший анекдот.
– Мартин, сынок, ты даже не представляешь, как я люблю тебя, фраерок.
– Войтек, – уверенно поправил его близнец. – Меня зовут Войтек. Нас легко различить, дядюшка.
Слон отпустил его, вернул деревяшку. Он не дал себя обмануть, но оценил смелость племянника.
– Ты поедешь с нами, шутник, – указал на него пальцем Слон. – И не пытайся ничего выдумывать, а то мамочка и братик долго не протянут. Скажи дружку, чтобы вернул ствол, тогда ничего никому не будет. Лучше, чтобы он не попал в чужие руки.
Мартин схватил Слона за рукав:
– Пожалуйста, не трогайте этих детей. Моника и так настрадалась. Ее мать этого не переживет.
Слон смерил племянника с головы до ног ледяным взглядом:
– Посмотрите, какой рыцарь, – и влепил ему пощечину. – Давай-ка заканчивай с наркотой. Может, тогда для чего-нибудь сгодишься.
Полицейские подхватили Славомира и направились к выходу. Провожали их вопли матери, которая проклинала брата, била его и одновременно умоляла оставить в покое Войтека, но Слон стряхнул ее руку, как пыль с одежды. Сын повернулся и крепко обнял мать.
– Я вернусь, – пообещал он.
Затем бросил Мартину свой плеер, магнитофон упал на пол, и из него вывалилась кассета. Войтек только слегка покачал головой и пошел в сопровождении Буля. Мартин понимал, что у него очень мало времени, чтобы предупредить Пшемека. Его парализовал страх. Он считал, что видит брата в последний раз. А потом, прежде чем побежать самой короткой дорогой, через микрорайон, в квартиру Мазуркевичей, он упал на колени и подумал о Боге. Никогда, не раньше и не позже, он не был так уверен, что только Бог может им всем помочь.
Мартин уже четвертый месяц жил у тетки Ханны в Матемблеве. Каждый день ел дичь, потому что дядя был лесничим и много охотился. Гулял по лесу, сидел на террасе и наблюдал за дикими кабанами, которые подходили совсем близко к жилым домам. Несмотря на то что земля еще не прогрелась, трава вся была изрыта, как перепаханное поле. Животные искали еду и совершенно не боялись людей.
Мартин постоянно слушал одну и ту же кассету, The Best of The Doors, оставленную Войтеком в плеере. На The End поврежденное падением примитивное устройство всегда зажевывало пленку. Он прочел все пригодные для чтения книги. Осталась только религиозная литература, которой у родственников было очень много. О папе римском, библейские легенды и католические газеты из санктуария Богородицы, Носящей во Чреве[6]. К этому он не притрагивался.
