– Тринадцать тысяч четыреста баксов, – услышал он из-за двери возгласы нескольких человек. – Нет, курва, около четырнадцати… Считать не умеешь? Янтарь, конечно, тема верная, но пора с ней завязывать. Вальдемар, ты, может, и крутой водила, но считать не умеешь.

Мартин вздохнул с облегчением. У отца были гости. Может быть, это желающие купить ту «ауди», что уже неделю стоит в мастерской. Или черную БМВ-«шестерку», что жрет топливо без всякой меры. Мартин разок на ней прокатился. Двести восемьдесят четыре лошадиные силы, разгоняется до ста километров в час за семь секунд – сказка! Отец не пригонял машин сам. Ему доставляли их разные люди, иногда даже звонили в дверь среди ночи. В такие дни отец работал до утра, а когда Мартин выходил к завтраку, машины уже не было. Не важно, кто сегодня ночью сидит в его мастерской. Кто бы то ни был, мешать не следовало. Он был в безопасности.

Мартин вошел в коридор, снял ботинки и направился к лестнице, ведущей в мансарду, где находилась их с братом комната. Гитара вдруг съехала с его плеча. Он поймал ее в последнюю секунду, послышался только одиночный удар по струнам.

– Марыся? – Из кухни раздался низкий приятный голос, потом звук захлопывающейся дверцы холодильника. – Этот холодец – пальчики оближешь. Невозможно удержаться.

Голос был все ближе. Мартин как раз взбегал по винтовой лестнице, но не успел еще спрятаться на верхнем этаже. Он бросил куртку на пол, посмотрел вниз. Щуплый лысеющий мужчина в металлических очках въехал в коридор на инвалидной коляске.

– Войтек? – тепло улыбнулся он.

Парень зевнул, положил гитару и сделал вид, что как раз спускался в кухню.

– Это Мартин. Добрый вечер, дядя, – поздоровался, как хороший мальчик. – Я задремал. Голодный как волк.

– Молодец, но осталось немного. Твоя мать готовит лучший в мире студень.

– Мама спит?

Инвалид пожал плечами.

– Прекрати уже называть меня дядей. Юрек – вполне достаточно, или просто Слон. – Он протянул руку. Мартину пришлось подойти к коляске. Он почувствовал очень крепкое рукопожатие. – Здоровенным детиной вырос, не в Староней пошел.

– Ну. – Мартин открыл холодильник. Один за другим он вытаскивал контейнеры и кастрюльки, потом принялся жадно есть. Утолив первый голод, вдруг заметил, что на его форме не хватает пуговицы с якорем, и мысленно ругнулся при воспоминании о ночной прогулке на пляж. Мать ему этого не простит. Придется подменить пиджак брата. Потом он снял пиджак вместе с рубашкой и галстуком и аккуратно повесил на спинку стула. Он носил под формой футболку с изображением Курта Кобейна. Подобрал со стула фланелевую клетчатую рубаху, набросил поверх. Светлые волосы длиной до подбородка падали ему на лицо. Слон с улыбкой присматривался к племяннику, после чего попросил добавки и себе.

– Голодом тебя здесь морят, видно, – захихикал Слон, забавно высунув кончик языка. – Хороший аппетит – признак здоровья. Похоже, ты любишь жизнь, пацан.

Они молча ели. В кухне было темновато. Светила только лампочка в вытяжке над плитой.

– Как они вас отличают? – Дядя внимательно всматривался в Мартина.

– Нормально. – Племянник пожал плечами, потом указал на холодец: – Войтек такого не ест. У него отвращение к мясу. Кроме того, я иногда разговариваю, что значительно упрощает задачу.

– Через три дня вам исполнится по восемнадцать. Кто старший? – спросил Слон.

Мартин ткнул пальцем себе в грудь:

– Полторы минуты. Но отмечать будем после Нового года. Мама сначала хочет сходить в школу.

– Будет порка?

Мартин удивленно покачал головой. Никто никогда не бил его.

– Только по химии дела так себе. Математику я уже исправил. Войтек написал за меня контрольную. Он любит решать уравнения и иногда делает это ради удовольствия.

Слон хихикнул.

– Вы же не скажете маме, что братик мне помог? – забеспокоился Мартин.

– Ну что ты! – уверил его Слон и задумался. – Химия – хорошее дело. Подтянись, пристрою тебя на работу в нашу фирму. Мы открываем новое производство. На рынке образовалась ниша.

Мартин кивнул, исключительно из вежливости. Как раз химию он не считал предметом, который может пригодиться в жизни.

– А девушка у тебя есть?

Мартин почувствовал, что краснеет.

– Конечно есть. – Слон наклонил голову. – Красивая, наверное?

– Еще бы.

– Никогда не позволяй девчонке командовать собой. Только тогда будет уважать.

– Это пока нельзя назвать отношениями, – замялся Мартин. – Мы только что познакомились.

– Женскую логику понять невозможно. Даже не пытайся.

– Да, дядя. То есть Юрек.

Слон поежился.

– Хорошо, что я наконец встретил тебя. Мать прячет вас от меня. Забегите ко мне вместе с братом, поболтаем о будущем. Не знаю, сколько я еще протяну. Коновалы не дают мне особых шансов. Марыся и вы – моя единственная семья. У остальных сестер детей нет. Не хотелось бы плохо расстаться. Кто знает, может, в следующий раз встретимся уже на том свете.

Слон нажал кнопку на подлокотнике коляски. Подъехал к холодильнику, вынул бутылку с уксусом, понюхал.

– Не говорите так, – выдавил Мартин, не зная, как себя вести в этой ситуации.

Слон обильно полил холодец уксусом. Разрезая мясо на крупные куски, он отправлял его в рот.

– Поживешь с мое – поймешь. Время не резиновое. Каждый рано или поздно будет нюхать цветочки из-под земли, – хихикнул. – Так как? Зайдешь?

Мартин неуверенно кивнул. Оба понимали ситуацию. Мать не разрешала братьям общаться с дядей. Они не придут. Может, когда-нибудь потом. Кто знает?

Слон отложил нож и вилку.

– Отвезешь меня в мастерскую? Твой папаша не подумал о дорожке для инвалидов. Ступеньки, пороги, узкие двери.

– Сейчас?

Мартин с готовностью встал. Он уже утолил голод, и его стало клонить в сон. Он отвезет дядю в мастерскую и быстро нырнет под одеяло. Утром ему предстояла контрольная по станкам и электроприборам. Он рассчитывал, что договорится с братом насчет подмены. Войтек неделю назад сдал этот экзамен на отлично, как всегда вызубрил все от и до. Он согласится, правда, поднимет цену. Его брат ничего не делал просто так. Братская любовь имела четкие расценки, а деньги отправлялись в металлическую коробку, спрятанную в печи за кроватью. Увы, с тех пор как Мартин «одолжил» у него пару тысяч, брат начал тщательно записывать в блокноте номера купюр. Войтек получил долг сполна, но насчитал бандитские проценты и объявил, что после Нового года ставки возрастут.

– Инфляция, – буркнул он, как обычно сделав невозмутимое лицо.

Мартин не знал, на что брат собирает деньги. У него крайне сложно было что-то выведать. Наверняка на что-то крайне конструктивное. Очередные часы в коллекцию или мопед. Войтек не пил, не курил и был до омерзения правильным, поэтому родители и учителя всегда ставили его в пример брату. Мартин не испытывал к Войтеку теплых чувств, но признавал, что тот никогда не подведет. Контрольная будет написана, при этом Войтек никому ничего не расскажет, даже под пытками. Правда может всплыть, только если Мартин затянет с оплатой. Кредит у Войтека был возможен, но далеко не дешев. Родство ничего не меняло. Как раз сейчас Мартин был совсем на мели и с нетерпением ждал Рождества. Последние несколько лет «Дед Мороз» приносил близнецам помимо подарков еще и конверты с наличными. Их отец, Славомир Старонь, вырос в бедной семье и всегда хотел, чтобы сыновья с детства умели распоряжаться деньгами. Войтек, видимо, впитал эту способность с молоком матери. По характеру он был точной копией отца. Аккуратный, педантичный зануда. У Мартина деньги долго не задерживались, однако он умел пустить их в дело.

– Принц, – посмеивался над ним отец. И продолжал, не без удовольствия: – Всегда найдется какая-нибудь девушка, которая вытащит тебя из переделки.

– Или втянет в нее, – добавляла мать.

Мартин был ее любимчиком, хотя для порядка она всегда уверяла, что относится к сыновьям одинаково. Славомир Старонь был сух с близнецами и старался держать их на коротком поводке. Однако Мартина часто называли маменькиным сынком. Когда-то он пытался бунтовать по этому поводу, а потом научился извлекать выгоду из ситуации. Например, сейчас он избегал встречи с наркодилером, потому что последний товар взял в кредит, дата выплаты которого прошла еще неделю назад. Он знал, что послезавтра мать даст ему деньги на репетитора, которого он в последний раз видел полгода тому назад, потому что деньги шли на колеса. Но наркоманом он себя не считал. Просто ему нравилось состояние измененного сознания. Он сочинял тогда неплохие песни, правда, ленился записывать их. С этим всем не было бы никаких проблем, если бы Вальдемар не подъехал однажды к школе и не перепутал Войтека с Мартином. Увидев ученический билет Войтека, он поверил, что их двое, но деньги все равно содрал. Таким образом, Мартин вынужден был как можно скорее отдать долг брату, поскольку проценты росли с каждым днем. Самое смешное, что, пользуясь случаем, Войтек разузнал у Вальдемара, где и как можно заработать на продаже дури, и не внедрился в «молодую гвардию» лишь потому, что заработок показался ему не таким большим, как, например, при подделке именных чеков.