— Да, сэр, я думаю, что так, — ответил генерал-майор Гэри Хаузер. — Хорошее новости в том, что сто процентов нашей спутниковой группировки находятся в исправном состоянии и мы имеем полное оперативной перекрытие Центральной Азии и юго-запада России. Все разведывательные крылья находятся в полной боевой готовности, техника готова к вылетам более чем на девяносто процентов. Конечно, мы проглядели налет на Бухару, но я лично выясняю, где появился пробел и что нужно сделать, чтобы закрыть его. Однако у нас есть почти полный технический контроль над регионом, и если русские сделают еще один шаг, мы будет знать об этом.

— Хорошая работа, — сказал Самсон. — Я полагаюсь на вас в области лучших и самых свежих разведданных, Гэри. Я ожидаю, что меня в ближайшее время вызовет Пентагон, возможно, даже Белый дом, так что мне нужны самые свежие сведения.

— Давайте отдуваться перед Вашингтоном буду я, сэр, — сказал Хаузер. — У вас достаточно проблем с организацией сил. Оставьте это разведывательное тумбо-юмбо мне.

— Уж не хотите ли вы подобным образом сильнее засветиться перед начальственными лицами в Вашнгтоне, Гэри?

Хаузер заговорщицки улыбнулся:

— И в мыслях не было, сэр. Я буду делать все так, как вы захотите.

— На данный момент мне предстоит совещание в Вашингтоне или на Оффатте, или там, где они решат его провести, — сказал Самсон. — Если мы отправим ударные силы за границу, и они обратятся ко мне за людьми и техникой, мне, возможно, придется слушать во все уши разведывательные сводки. А это твоя епархия.

— Да, сэр.

— Хорошо, итак, вот мое видение удара на основании того, что нам стало известно, — сказал Самсон, обращаясь ко всем собравшимся. — Я считаю, что удар по Бухаре был ограниченной реакцией генерала Грызлова. Он получил от нас под зад в Энгельсе и дважды в Туркменистане, и решил наброситься. Мы видели воздушный удар такого типа в Чечне — он делает это для порядка и отступает.

— Но я полагаю, что Грызлов находится под сильным давлением своих военных, требующих принять против нас ответные меры, так что он не потерпит нападений на российские силы, но масштаб этого удара не позволяет мне поверить, что он является прелюдией к росту масштабов конфликта. Кто-либо считает, что он намерен воевать с нами? — Ответа не последовало.

— Тогда я полагаю, все согласны. Операция ЦРУ в Туркменистане была раскрыта, они были вынуждены пробиваться, убили несколько русских, а русские ответили ударом по их оперативной базе. Я доложу Боевому командованию и ВВС, что мы ведем мониторинг ситуации, но полагаем, что это был разовый удар возмездия.

— Что мне нужно, так это сводка по российским силам в Средней Азии и в Персидском заливе и перечень потенциальных целей новых ударов, — сказал Самсон. — Если вы полагаете, что такое возможно в любой точке региона, я хочу видеть анализ относительно того, как, где и когда это может случиться и наш план действий. Естественно, план действий должен затрагивать командование Восьмой воздушной армии и наши силы, находящиеся на линии огня, особенно разведывательные. И убедитесь, что вы подчеркиваете совместный характер боевых действий — сейчас важно каждое умное слово, и, упомянув его в плане, вы повысите шансы того, что план не останется незамеченным. Но все подразделения и управления «Могучей восьмерки» должны быть готовы настолько, насколько это возможно.

— Далее. Мне нужно, чтобы каждый мужчина и женщина нашей армии и каждая единица оборудования, от самого большого бомбардировщика до самого маленького микрочипа была на сто десять процентов готова к развертыванию и ведению военных действий в любой момент. Я хочу иметь возможность сказать Пентагону и Белому дому, что мы можем отправить любого пилота, любой самолет и любую систему вооружения в любую точку земного шара, стоит нам просто поднять трубку.

— Тем не менее, важно понимать, что пока нам не будет приказано, мы не должны создать впечатления, что мы наращиваем свои силы или готовимся к войне, — продолжил Самсон. — Это означает, что вы не можете заказывать новое вооружение, топливо или иные припасы, или издавать необычные приказы по боевой подготовке. Ваши подразделения должны иметь максимальный уровень текущей готовности, но речь не идет о новых самолетах, вооружениях или топливе в большем количестве, чем зарезервировано на данный момент.

— Итак. Я хочу, чтобы все проблемы решались «дома», и мне нужен строгий и жесткий контроль за информацией и оперативными данными, — сказал Самсон низким и угрожающим голосом. — Все данные, попадающие в наш штаб, не должны передаваться кому бы то ни было без моего приказа. Если ваши офицеры обнаруживают проблему или решают, что обнаружили что-то важное, они не должны сообщать об этом никому вне армии без разрешения. Им следует заниматься решением проблем и сообщать обо всем только по соответствующему разрешению. Никто, подчеркивая, никто не должен нарушать субординации. Довожу до вашего сведения прямо здесь, что я по стенке размажу любого офицера и его непосредственного командира, если узнаю, что он или она приняли какую-то важную информацию и передали наверх в обход меня. Все, что мы производим, должно оставаться у нас. Это понятно? — Все знали, что следует говорить, так как босс ясно вел совещание к концу. Все остальные вопросы следовало решать с его заместителями. — Хорошо. Все свободны.

Как обычно, Гэри Хаузер и Чарльз Золтрейн остались с Самсоном после того, как остальные вышли.

— Я прошу прощения за выступление Маклэнехэна, — сказал Хаузер. — Он новичок в этой должности и, очевидно, считает, что мы работаем так же, как он привык в Баттл-Маунтин и «Дримлэнде». Этого более не повториться.

— Вы знаете Маклэнехэна также, как и я, Гэри, — сказал Самсон. — Он умный и преданный молодой офицер, который лишился хорошей карьеры, попав под дурное влияние. Он делает свою работу, принципиально нарушая правила, так же, как Брэд Эллиот. Это очень плохо.

— Не жалейте его, сэр, — сказал Хаузер. — Я знал его до встречи с Эллиотом, и он уже был таким. Но не считая этой спеси, Маклэнехэн хорош, это не вызывает сомнений. Он просто до сих пор считает, что его дерьмо не воняет.

— Его, вероятно, было бы лучше выгнать — и я, признаться, решил, что так и будет, когда выставил его из «Дримлэнда», — сказал Самсон. — Но у него яйца из стали, разогнанные мозги, талантливые друзья и типаж, который обожают политики. Он уцелел. К сожалению, Гэри, теперь это твоя проблема.

— У нас уже был приватный разговор на эту тему, сэр, — сказал Хаузер. — Он больше не доставит вам хлопот.

— После сегодняшнего выступления я бы сказал, что тебе предстоит еще много работы, — ответил Самсон. — Просто держи его подальше от моих глаз, хорошо.

— Да, сэр.

— Кто его заместитель, сэр? — Вмешался Золтрейн. — Пускай на совещаниях от 966-го выступает он.

— Тревор Гриффин.

Золтрейн кивнул, но Самсон вставил с насмешкой в голосе.

— Ты про этого «Хауди Дуди»[34] перекачанного? Е-мое, в последний раз, когда он докладывал штабу на совещании, я не мог избавиться от ощущения, что вижу как Опи Тейлор отвечает на уроке литературы перед Мэйберрийской сельской училкой[35]. Господи, и где мы только таких находим? — Хаузер не ответил. — Просто давайте проследим, чтобы все делали свою работу и держали себя в рамках, — продолжил Самсон. — Нам не нужно, чтобы на совещаниях выступали такие особо одаренные, как Маклэнехэн. Это понятно?

- Так точно, сэр. Я позабочусь об этом.

— Посмотрим, как у вас это выйдет.

— Еще вопрос, сэр, — сказал Хаузер. — Я хотел бы спросить вас относительно вакансии заместителя командира в этом штабе. Мы говорили по переводе меня сюда, чтобы получить некоторый командный опыт перед тем, как вы…

— Все по плану, Гэри, — ответил Самсон. — Должность все еще вакантна. Мне нужно, чтобы Пентагон твердо определился насчет моей четвертой звезды и назначение на должность командира Боевого Командования ВВС или СТРАТКОМ. Как только это будет решено, я назначу тебя своим замом, что автоматически сделает тебя командиром после моего ухода. Не беспокойтесь. Все на мази.