Предположим, что вы образовали натс–стрит на флопе, не имея возможности улучшить комбинацию в дальнейшей игре. Кроме того, на столе открылись две карты одной масти. Это достаточно опасная для вас ситуация. Когда вы составляете стрит на флопе, то необходимо иметь запасной вариант, может быть, возможный флеш или более старший стрит. Лучше всего составлять натс–стрит на ривере, или на четвёртой улице, когда вы можете сделать достаточно большой рэйз, чтобы выкинуть противников из игры. Но на флопе такой возможности нет, и лучшее, что вы можете делать, — это играть на таких картах мягко.

Многие игроки любят проделывать такое: Если они образовали возможный натс–флеш на флопе, и если вы делаете под них ставку, они потратят все свои деньги, чтобы прикупить карту к своему флешу. Я не считаю, что это грамотная игра. «Иногда они делают это как полублеф, — говорит Том — чтобы попытаться выдавить вас из игры». Ну конечно они могут выбить вас из игры, но в пот–лимит Омахе игроки блефуют меньше, чем вы думаете.

Дело в том, что пот–лимит Омаха — это такая игра, в которой вы будете разбрасывать конфетки в очень многих случаях. Если один из игроков атакует вас, вы можете сказать с большой точностью, что у него натс–комбинация, какая бы она не была на текущий момент. Так что этот факт необходимо принять к сведению. Если у вас пара незаконченных комбинаций с возможностью составить более старший натс, тогда вы сами должны решить, стоит ли вам продолжать игру дальше или нет.

«Если в пот–лимит Ходдеме, имея натс–комбинацию, вы будете подстраивать противникам ловушки, — добавляет Том — то, в отличие от остальных игр, в пот–лимит Омахе, вы попытаетесь продать свой натс как можно быстрее прямо на флопе. Вы не будете бесплатно отдавать карты противнику, если только вы не образовали на флопе что–то очень мощное, как каре, например». Верно. Я даже не хочу считать те разы, когда я образовывал натс–комбинацию на флопе, отдавал одну карту, а на тёрне открывался повтор. Дальше в таких ситуациях нужно просто снизить темп, перейти на шаг и молиться, что ваш оппонент не составил ничего серьезного.

На то, чтобы изучить все мелкие нюансы игры уходят многие годы. Каждый раз вы будете узнавать что–то новое, каждый раз у вас будут разные противники, и все они будут играть по–разному.

Две младшие пары в Омахе не представляют абсолютно никакой ценности. Вы не можете делать ставки и рэйзы в Омахе, имея на руках две младшие пары, если только вы не прочитали тузов или королей у игрока, сделавшего рерэйз. Есть большая разница между игрой против такого противника и (неверной) игрой против любой другой комбинации.

Допустим у вас один оппонент, у которого, как вы считаете, на руках короли или тузы, Если вы образовали две младшие пары на флопе, вы можете продолжать игру, поскольку очень вероятно, что у вас лучшая комбинация. Но если у вас на руках старшая пара/младшая пара или две младших пары в игре с мультипотом, вы должны быть очень и очень осторожны. Если под вас сделали рэйз, то у ваших противников на руках может быть сет, две старших пары, или старшая и младшая пара. Две ваши младшие пары — это очень плохие карты. Если вы дополните комбинацию, то вы будете думать, что у вас теперь неплохая рука, но на самом деле ничего хорошего в ней нет, — у кого–нибудь обязательно будет фул–хаус старше, чем у вас.

«В пот–лимит Омахе существуют некоторые ситуации, в которых можно блефовать, — объясняет Том. — Особенно если у вас на руках туз пик, и на флопе открываются три карты той же масти, вы знаете, что ни у кого не может оказаться натс–флеша. Иногда в такой ситуации вы сможете обойти своих противников». Верно, но лучше применять этот приём против хороших игроков. Никогда не пробуйте так играть против слабого игрока, потому что он будут отвечать на вашу ставку на своём младшем флеше, и вы потратите все деньги.

Все знают такую игру «на тузе без ноги», когда на флопе открываются три одномастные карты. Так что хорошие игроки в некоторых случаях раскусят вас, если вы попытаетесь применить этот приём, а в некоторых случаях скинут карты в пас, но плохие игроки никогда ничего не выкидывают. Если они составили флеш, они будут отвечать. Также вам не следует злоупотреблять такой игрой против сильных игроков. А если уж у вас получилось выиграть банк «на тузе без ноги», то никогда не показывайте свои карты, просто выбросите их взакрытую. Не дайте им понять, что вы вообще знаете о таком приёме. Вам никогда не следует показывать ваши карты, если в этом нет необходимости.

Когда я выиграл титул по пот–лимит Омахе в казино Four Queens, я играл один на один со Слимом. У меня был флеш от валета, и я знал, что моя комбинация — лучшая. Когда на флопе открылись три трефы, Слим поставил все свои деньги в банк. Я разбил его в пух и прах своим флешом — у него был флеш от десятки. Но я знал, что мой флеш был старше: сработала интуиция. Я не очень часто применяю такие способности в игре, но у Слима есть такая манера говорить (которая выдаёт его с потрохами)… Однажды он сам рассказал мне, что когда он составляет комбинацию, и она слабее, чем натс, то его речь несколько меняется. А надо сказать, что говорит он всё время, так что нужно просто прислушаться к интонации его голоса и к тому, что он говорит. Когда Слим обыграл Майсура Матлуби и Майка Секстона за все их деньги, оба раза я знал, что он составил комбинацию… Я не участвовал в игре, но я знал, что он что–то составил. И я использовал эту информацию, когда мы играли с ним один на один.

Всё это связано со знанием противников. Брунсон говорит о том, как важно всё помнить. Он считает, что уровень покерного игрока напрямую зависит от его способности запоминать, но не обязательно действия конкретного противника, а действия определённой категории игроков в прошлом. Дойл оперирует категориями игроков, а я обращаюсь к действиям конкретных оппонентов. У меня абсолютная память на игроков и раздачи. Я не знаю, откуда у меня эти способности. Я забываю массу вещей (я даже забывал про встречи для подготовки материала для книги, когда играл в гольф), но я не забываю, как человек играет.

Вчера я участвовал в игре $40-$80, и один из моих оппонентов, с которым я никогда раньше не встречался, разыгрывал свои карты абсолютно одинаково в каждой раздаче. Каждый раз, когда он собирал комбинацию, он применял чек–рэйз на флопе. Тогда я сказал себе: «Я никогда не буду делать ставку, если со мной за столом играет этот парень. Я не собираюсь делать ставку, если только мне не придёт очень мощная рука, потому что я знаю, что он сделает под меня рэйз». Вы должны использовать информацию такого рода для своей выгоды.

Когда мы играли с Томом, иногда я мог абсолютно точно сказать, какие две карты у него на руках. «Да, — защищается Том. — Но и я знал, на чём ты делал под меня ставку, и я тебе отвечал. Я могу привести классический пример такой ситуации. В этом году мы играли Commerce турнир по Холдему. Я делал рэйз на A-J, а ты поставил все свои деньги, сделав рерэйз. Я обдумывал свой ход менее двух секунд и ответил, потому что я знал, что у тебя в руках. Как выяснилось, у тебя были одномастные K-J, потом ты поймал две счастливые карты, составил флеш и разорил меня! Но я был прав на сто процентов… У тебя была такая рука, как я и предполагал. Я был абсолютно прав и абсолютно разорён!».

Продолжая наш разговор, я напомнил Тому, что я тоже стопроцентно определил, что он играл на А-8 в финале другого турнира. «Конечно, ты вынудил меня как последнего лоха играть против тебя, когда у тебя была реально сильная рука, — говорит Том. — Ведь известно, что иногда можно сыграть абсолютно правильно, но не в том месте и не в то время».