-Не позволю... Не прощу... Не прощу...
Божественность наделила ее силой. "Я чувствую ее внутри себя. Но как ей пользоваться?!" Совсем тихо, охрипшим голосом Мирель осторожно скомандовала:
-Восстановление...
Ее тело и само уже начало процесс регенерации, но команда его усилила. Мирель вздрогнула и стиснула зубы. Руки отросли почти сразу, ноги восстанавливались чуть медленнее. Через несколько минут Мирель выглядела так же, как до ритуала - целой и невредимой.
Она осторожно села, посмотрела на свои руки. Потом аккуратно слезла с алтаря, измазавшись в собственной крови. Мирель удивленно посмотрела на алтарь. Она даже не думала, что в ней так много крови.
Алтарь находился рядом с обрывом. Редколесье отделяло это место от деревни. Отсюда до нее можно было добраться в течение получаса.
Со стороны деревни, где-то среди деревьев, раздался шум.
"Похоже, Совет решил пожаловать первым. Иначе шума было бы гораздо больше. А так... человек пять, я думаю".
Все чувства обострились. Мирель ощущала, что ее обнаженное тело наполнено силой аж до самого кончика ногтя. Это придавало уверенности. Нет, даже не уверенности - осознания своей полной, совершенной безопасности. Никто больше не посмеет коснуться ее тела своими грязными лапами. Никто.
Богиня ждала. Распущенные белые волосы развевались на ветру, точно символ примирения. Только вот "примиряться" Мирель была не намерена.
Шум усилился. На холм, где расположился алтарь, взбирались пятеро. Это был староста деревни и члены совета. Они о чем-то тихо переговаривались. Мирель они пока не замечали.
Богиня уловила еще один шум, совсем далеко - это деревенские жители готовились к празднику. Сначала они с песнями поднимутся на холм, пробравшись через редколесье, потом торжественно сожгут ее тело(они пока не знали, что этот пункт программы отменяется) и после этого вернутся в деревню, чтобы пьянствовать всю ночь.
Совет наконец добрался до вершины холма. Староста поднял глаза и сразу встретился взглядом с Мирель. Челюсть его задрожала. Остальные, ступив на вершину, испытали не меньший шок. Богиня смутилась. Потом, нахмурившись, она храбро начала:
-Я понимаю ваше удивление... Согласна, это немного не вписывается в... э-э-э... в привычное миропонимание, но все же... Я бы хотела, чтобы вы передо мной извинились за то, что сделали. И вообще, этот варварский ритуал давно себя изжил. Вам нужно прекратить это.
-В-в-в-в... -староста попытался что-то сказать, но голос отказал ему.
-Что "в"? -Мирель попыталась изобразить дружелюбие. У нее плохо это получалось, ведь люди, стоящие перед ней, только сегодня утром, своими собственными руками, калечили ее тело.
-ВЕДЬМА!!! Убейте ее немедленно!!! Это ведьма!!! Отрубите ей голову и сожгите живьем!!! Ведьма!!! -голос у старосты наконец прорезался. Совет, все крепкие, как на подбор, мужики, тут же бросились к Мирель. У одного из них был с собой топор - на случай, если принесенная в жертву девушка останется жива и к вечеру. Тогда ей просто отрубали голову(либо, в зависимости от ситуации, перерезали шею - нож был с собой у каждого члена совета).
Двое схватили Мирель под руки и, ударив, приложили ее голову к алтарю.
-Давай, руби! -скомандовал один из мужиков. Другой в это время прицеливался топором.
-Вы совершаете ошибку! Я не ведьма! -из глаз Мирель полились слезы. Она поняла, что должна делать, и это причиняло ей невыносимую боль.
-Ты ведьма! -брызгая слюной во все стороны, злобно зашипел староста, подходя ближе. -Недаром мы хотели принести в жертву именно тебя! Только вот надо было сразу отрубить тебе голову!
-Что вы сделали с Гешем?! -попыталась более-менее внятно спросить Мирель - ее лицо плотно вжимали в алтарь, прямо в ее собственную, уже высохшую, кровь.
-О, Геш! Сначала мы хотели убить его, но потом передумали. И правильно! Ты, мерзкая дрянь, просто заколдовала его! Сейчас, должно быть, ему уже несут отвар беспамятства - мы решили, что он должен веселиться на празднике вместе со всеми! На празднике в честь твоей смерти, ведьма!
Староста злобно захихикал. Перед глазами у Мирель все поплыло. Впервые в жизни она впала в ярость.
-Не смейте... Не смейте касаться меня!!!
По всей длине запястий у Мирель появились острые лезвия, по форме напоминавшие волну. Она мгновенно вырвалась, так, что державшие ее мужики рассыпались в стороны, крутанулась на месте и одним движением перерезала горло всем четверым нападавшим. Один из них попытался заслониться топором - лезвия Мирель не встретили никакого препятствия, перерезав рукоять вместе с горлом.
Богиня убрала лезвия и обернулась к старосте. Тот упал и пытался отползти в сторону. Увиденное отняло у него все силы.
-Где Геш? -глаза Мирель источали холодное спокойствие. Вот теперь, ощутив в полной мере свою силу, она поняла, кем стала.
-Прочь... Пошла прочь, ведьма! -староста бешено выпучил глаза и отполз еще дальше.
-Не хочешь отвечать? -глаза богини сузились. -Тогда я никого не пожалею там, внизу.
Мирель обернулась в сторону деревни. Там уже загорелось множество огней - крестьяне начали торжественное шествие. Староста проследил за ее взглядом.
-Ты не посмеешь, проклятая ведьма! Наши боги защитят нас!
-Боги? -Мирель фыркнула. -Я сама - бог.
Она подошла вплотную к старосте и склонилась над ним, так что ее длинные волосы упали ему на грудь.
-Последний раз спрашиваю - где Геш? -на одной из ее рук медленно появилось лезвие.
Физиономия старосты скривилась в глубочайшем презрении. Он плюнул в лицо Мирель и отвернулся. Через мгновение его голова покатилась вниз по склону.
-Это оскорбление ты можешь омыть только своей кровью, -скривила губы Мирель, убирая лезвие. Рукой она пронзила туловище старосты, потом вынула ее и обтерла лицо, стерев плевок.
-Так-то лучше, -Мирель встала и направилась вниз, к подножию холма. Там, за лесом, светило множество фонарей.
Обнаженное тело богини казалось совсем тонким и хрупким - свет взошедшей луны придавал ему ослепительно белоснежное сияние. Засохшие пятна крови казались ржавчиной на прекрасном тонком лезвии, а лицо богини будто бы скрывала маска. Темно-красная маска, под которой так удобно было прятать скорбь - скорбь о том, насколько несовершенен этот мир. Насколько несовершенны люди. И насколько совершенны боги...
Крестьяне как раз только-только собрались, чтобы всем вместе начать шествие. Шум стоял невообразимый. Это был самый крупномасштабный деревенский праздник, ведь проходил он не так часто - всего раз в пять лет.
Неожиданно гул стал стихать. Все поворачивались в сторону холма, и вскоре воцарилась мертвая тишина.
-Надо же, какая торжественная встреча! Почему все молчат? Никто не празднует? Но ведь сегодня такой замечательный день - день моей смерти! -Мирель остановилась, не дойдя до крестьян примерно двадцати рон - так, чтобы все могли видеть ее. За спиной она что-то держала - в темноте никто не мог разглядеть, что именно.
-Ну, раз все молчат, то я продолжу. Кто-нибудь может дать мне вменяемый ответ на столь простой вопрос: где Геш?
Все по-прежнему молчали и с ужасом смотрели на Мирель - она должна быть мертва! А даже если она и выжила, то ее тело никак не могло восстановить само себя - ведь, по обычаю, руки и ноги жертве отрезают...
-Ну так что? Неужели никто не знает? Быть такого не может! Хотя бы один человек из вас должен знать, где его заперли! -в голосе Мирель сквозило отчаяние. Отчаяние и совершенное безумие.
Мужчина посмелее выдвинулся вперед. Правда, сказал он совсем не то, что так ждала услышать богиня.
-Э-э... А где же староста? Или произошли какие-то изменения, а нас не предупредили? Только староста может дать ответ на все вопросы, и...
-Заткнись!!! -прокричала Мирель. -Я спрашиваю последний раз, где Геш?!
Мужчина отступил назад, глядя на Мирель, как на сумасшедшую. Или как на призрака - что, с точки зрения крестьян, было самым простым объяснением появления уже умершей девушки.
