Девушка нервно передёрнула плечами и фыркнула, на её хорошеньком личике отразилась полная растерянность. «Так вот оно что! У тебя проблема с детским репертуаром? Любопытно почему… — подумала я, заметно воспрянув духом. — Тогда я забью тебя, как мамонта!» Вот он — мой шанс, шанс сыграть на слабой струне соперницы и выбить её из колеи. Если выйдет — благодатный перевес окажется на моей стороне.
Я с благодарностью вспомнила смешную соседскую девчонку Алинку, которую частенько вечерами подбрасывала мне её мама, находящаяся в перманентном поиске достойного папы для ненаглядной дочурки и без конца устраивавшая свою личную жизнь. Как правило, ребёнок перекочёвывал в мою квартиру вместе с ворохом детских книжек и дисков с мультфильмами, которые я со временем досконально изучила, занимая ребёнка. Ну, Хорида, ты попала!
Наша Таня громко плачет:
Уронила в речку мячик.
— Тише, Танечка, не плачь:
Не утонет в речке мяч.
— Не–е–ет! — вдруг закричала в микрофон позеленевшая от злости Хорида, стараясь перекрыть восторженные крики толпы, на ура принявшей детское четверостишие.
— Это не стихи, а… фигня какая–то!
— Простите, но это Агния Барто, известная детская поэтесса, — с вызовом парировала я и обратилась к зрителям за поддержкой: — Мы все её знаем и любим, правда?
— Правда! Правда! — с готовностью отозвались люди. — Ещё давай!
— Я отказываюсь участвовать в этом фарсе! — зашипела трясущаяся от злости Хорида и демонстративно отвернулась от микрофона.
— А может, вы просто больше ничего не знаете? — едко спросила я, при этом необычайно любезно улыбаясь. — Тогда сдавайтесь.
— Да вы… да ты… да как вы смеете! — вскипела девушка, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на меня с кулаками. — Я больше знаю!!!
— Да что вы говорите… — тоном крайнего изумления пропела я и с нарочитой учтивостью жестом предложила ей подойти к микрофону: — Тогда прошу вас… Пройдёмся по творчеству для детей?
— Девушки, кончайте препираться, пожалуйста, — попытался образумить нас ведущий и, обращаясь к Хориде, строго сказал: — Я начинаю отсчёт минуты, и если вы не начнёте читать, то мне придётся засчитать вам поражение в этом туре. Раз, два, три — поехали!
И ведущий щёлкнул давно заскучавшей кнопкой секундомера. Взбешённая Хорида сжала ладонями виски, не то силясь вспомнить новое четверостишие, не то пытаясь взять себя в руки и сконцентрироваться, но молодые, плохо тренированные нервы не выдержали непосильной эмоциональной нагрузки, и вместо того, чтобы успокоиться, девушка всё больше и больше раздражалась. А стрелка секундомера бежала и бежала, неутомимо отсчитывая секунды, оставшиеся до поражения.
— Не буду продолжать! — вдруг завизжала девушка, топая ногами, окончательно выходя из себя. — Сама продолжай! Всё равно я лучшая и выиграю! Забери себе этот тур, дарю!
На её последних словах мои глаза машинально сузились, а к голове прилила кровь. Ах, даже так? Ну, это уже совсем не по–спортивному… да и с чего ты взяла, что я позволю какой–то соплячке себя унижать?! Спокойно, Алёна, спокойно.
Медленно подойдя к микрофону, я с королевским достоинством задрала подбородок вверх и, подождав, пока зрители утихнут, не спеша сказала:
— Я за честную борьбу, и подачки мне не нужны. А ещё мне на память пришли любимые строки Омара Хайяма — и как я раньше о нём не вспомнила? может, повод не представился? — и именно ими хочу завершить своё выступление, поскольку… — я повернулась к Хориде, — если я правильно поняла, «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!» Но это Маяковский, а строчки Хайяма таковы:
Общаясь с дураком, не оберёшься срама,
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
Толпа возликовала, приветствуя меня как победительницу.
— Дамы и господа! — торжественно провозгласил в микрофон ведущий. — В этом туре победила Алёна! По итогам двух туров счёт равный, и та из них, кто одержит победу в третьем состязании, и станет мисс Нептунша!
— Яд, говоришь? — прошипела только мне побелевшая, как накрахмаленный воротничок, Хорида, и в её глазах блеснул недобрый огонёк. — Ну–ну…
От её слов я почувствовала себя не в своей тарелке и, чтобы отогнать неприятные ощущения, повернулась к ведущему:
— Послушайте, Тимофей, когда вы, наконец, перестанете называть спутницу Нептуна Нептуншей? Вообще–то, её Салация зовут, если я что–то с мифами не напутала.
— Боюсь, народ не поймёт, кто это, — виновато улыбнулся Тимофей, пожимая плечами. — Это имя никому ничего не скажет, а с Нептуншей всё очевидно.
Я не успела продолжить дискуссию с ведущим, почувствовав, как ноги мои отрываются от пола и я начинаю тонуть в удушающих объятиях.
Матвей и Иван обнимали меня в четыре руки, радостно приговаривая:
— Алек! Умница! Мы тобой гордимся! Так ей, пусть знает наших!
— Да тише вы, задавите! — шебуршилась я между ними, польщённая и счастливая.
— Моё воспитание! — напоследок сказал Матвей, ставя меня на ноги, и, отойдя чуть в сторону, окинул меня горделивым взглядом.
— И в чём же оно заключалось? — с иронией в голосе поинтересовалась я.
— Всё равно моё, — упрямо повторил Матвей и довольно расхохотался.
Счастливо улыбаясь, я повернулась к Телару. Самым удивительным образом легко вжившись в роль царя, мужчина с достоинством восседал на импровизированном троне, всеми силами пытаясь сохранить невозмутимость, но его по–мальчишески лучащиеся удовольствием глаза выдавали эйфорическое состояние души, рвавшейся наружу. Обеими руками он изо всех сил вцепился в подлокотники, вжимая себя в стул. Казалось, если бы не эти условные подпорки, Телар принялся бы скакать по всей сцене, отплясывая гопака или камаринскую, либо в избытке чувств запрыгнул бы мне на шею, наверняка пришлёпнув бы меня всем телом к полу, словно тапочкой — таракана.
Я рассмеялась и послала ему воздушный поцелуй; не дожидаясь ответной реакции, подхватила под руки ребят и потащила их на поляну, к столам с напитками…
— Дамы и господа! Начинаем финальное состязание двух претенденток на руку и сердце нашего супер-Нептуна! — раздался из динамиков голос ведущего, наспех перекусившего и занявшего свой пост на сцене. — Допиваем пиво, дожёвываем бутерброды — только не усердствуем особо, скоро шашлык будет, да и подпевать не сможете, — и все сюда! Итак, последний конкурс! Самый распоследнейший–наипоследний! Поскольку во втором туре победила Алёна, первой выступит Хорида. Прошу девушек подняться на сцену, попробуем подобрать вам фонограммы.
Заиграла негромкая фоновая музыка, и разбредшиеся по поляне зрители послушно начали стекаться к сцене.
Вот тебе и раз… Я так увлеклась празднованием победы с ребятами, что не успела придумать песню для исполнения, совершенно выбросив из головы последний тур. А ведь репертуар — это всё для исполнителя: хоть соловьём заливайся, но если не удастся зацепить зрителя и песня окажется провальной — конец, пиши пропало.
В замешательстве я поднялась на сцену и подошла к ведущему.
— Тимофей, я ещё не решила, что буду петь, — виновато протянула я и смущённо улыбнулась. — Вы пока с Хоридой определяйтесь, а я попозже решу — у меня ведь есть ещё время?
— Хорошо, но думайте быстрее — вдруг у меня такой фонограммы не окажется, — сказал Тимофей. — Придумайте на всякий случай две песни, а то придётся петь под «ля–ля», а я, признаться, хреновато лялякаю.
— Хорошо, — послушно согласилась я и спустилась со сцены, серьёзно задумавшись.
Ведущий и Хорида долго что–то обсуждали, потом Тимофей вызвал паренька, высунувшегося из–за кулис, и дал ему какое–то задание. Паренёк поспешно исчез за кулисами, а через несколько минут снова появился и утвердительно закивал головой. Похоже, фонограмму для Хориды отыскали.
