Глава двадцать первая Можно ли под водой спрятаться от жизни?

Он сидел в крутящемся кресле за своим 101 командирским прибором в ЦП атомной субмарины и разговаривал с оператором Титана. Титан управлял всеми пневматическими и электрическими системами подводной лодки и отвечал за ее живучесть. Дежурный Титана в отсутствии старших строителей корабля считался главным на лодке. Это были грамотные с широким диапазоном специальных технических знаний и хорошим интеллектом ребята. Как правило, в свое время они закончили Ленинградский кораблестроительный институт и приехали в Северодвинск по распределению. Разговаривать с ними на любые темы было довольно интересно. Сегодня и практически через какой-то час лодка выходила в море Минут двадцать назад они с Володей не без труда через два рубочных люка спустили главную ценность Алмаза. Для того,чтобы избежать лишней утечки информации об данном объекте они предварительно засунули его в специально для этого освобожденный мешок из под посуды. Первым по отвесным трапам сползал Володя. Он подставлял под мешок свое плечо. За мешком, держась одной рукой за поручни трапа, а другой за затянутый верх мешка сползал наш герой. Мешок позванивал, касаясь ступенек трапа, как трамвай на стыках рельс. Когда они сползли с мешком в центральный пост, сидящие в нем понимающе и с восхищением заулыбались, оценив габариты мешка. В мешке была двадцати литровая фляга спирта, заполненная до краев. Кроме этого Антон для личных нужд наполнил всем желающим сдаточной команды их личные фляжки, емкостью от половины до одного литра. Документацию каждый по своей группе приборов и приборы для регулировки они загрузили еще несколько дней назад. Алмаз был готов к выходу на все сто. После спуска мешка из ЦП на следующую палубу в выгородку Алмаза он достал свою новенькую робу, полученную на службе радиационного контроля, и переоделся. Это была добротно пошитая спецовка черного цвета из плотного материала, состоящая из штанов и куртки. И на куртке и на штанах красовались две большие белые буквы РБ. К костюму прилагались новенькие кожаные тапки ни чем не отличающиеся от комнатных. Были они не белого, а коричневого цвета, что внушало определенный оптимизм относительно возможного исхода намечающегося мероприятия. И вот весь он, упакованный по высшему разряду, теперь раскручивая себя из стороны в сторону, слушал консультацию по местным грибам. На календаре был конец августа, но в Северодвинске уже была реальная северная осень со всеми своими дарами. При заходе в гостиницу со всех этажей доносился запах жарящихся грибов. Все это сразу настраивало его на ностальгическое настроение. Поэтому он предпочитал на заводе задерживаться до полной темноты. Затем еще побродить по городу и только на сон грядущий появляться у себя в номере. В центральном появились их инженеры ЭВГ. Все ребята тоже уже были одеты в свои новые форменки- синие блузоны и такие же шаровары. На нагрудном кармане блузона большими буквами была надпись- кто есть кто. Уже после ,каждый раз смотря художественные фильмы про атомные подводные лодки он с улыбкой смотрел на киношных офицеров подводников несущих на лодке службу в мундирах с погонами и знаками различия. Ребята тепло его поприветствовали и сказали, что только что поднялись из ЦВК, где во всю идет подготовка к банкету по поводу их первого выхода в море. Наш герой уступил инженерам их законные боевые места и поперся в штурманскую. Он с удовольствием посмотрел на сияющий свой сто первый штурманский, который он вчера полдня оттирал спиртом от накопившейся на нем за полгода различной грязи. Взглянул через спины наклонившихся над картой штурманят,как называли на лодках младших офицеров, второго и третьего штурманов. Старшие лейтенанты прокладывали курс прохода сегодня в первый полигон и ожесточенно о чем-то спорили. Взглянул на высвечиваемые на своем приборе широту и долготу их в настоящий момент положения лодки, поступающие в Алмаз от навигационного комплекса Тобол. Все здесь были заняты своим делом и на него не обращали никакого внимания. И вот раздалась команда:" Все вниз! " Сверху по трапам как горох посыпались курцы, использовавшие время последней затяжки, какие-то запоздалые контрагенты. Причем один одновременно с собой сваливал в центральный пост и свой мешок с постелью и свой самолет. Затем прозвучал доклад от вахтенного офицера с мостика, что к левому борту лодки подошли два буксира. В этот момент в штурманскую заглянул Володя и сказал ему, что стол уже накрыт, сейчас лодка начнет свое движение и за это будет первый тост. Поэтому все его уже ждут. Они спустились вдвоем в ЦВК .Народ кучковался вокруг ломящегося от всевозможных вкусностей стола. Сам стол был сделан с более сильно обрезанного самолета и также был подвешен на веревках, но на нормальной для обычного обеденного стола высоте. Для сидения хозяйственный Антон закупил за известный продукт у местных на заводе аборигенов так называемые банки. Банка представляла из себя простейший складной стул с брезентовым сидением. Занимала в складном положении мало места, и ее можно было легко засовывать и в щели между приборами и под столики и т.д. Посмотрев на стол, забитый всякой всячиной, за сидевшими за ним членами их сдаточной команды и инженером ЭВГ Лешей, который в данный момент находился на своем законном штатном боевом посту, и которому страшно завидовали его коллеги инженеры, по штатному расписанию занимающие свои боевые посты в ЦП на глазах командира лодки и других старших офицеров, наш герой подумал про себя, что как сработает их Алмаз в море покажет поход, ну а все остальное пока Антоном сделано на пять с плюсом. Ему протянули кружку с изрядной дозой налитого чистого спирта. Он вышел из ЦВК, спустился на две три ступеньки по лестнице, ведущую еще на одну палубу ниже, где почти под их ЦВК располагалась каюта командира атомной подводной лодки данного проекта, он залез на маленькую металлическую площадку, с торчащими кругом достаточно тонкими медными трубками. Там было что-то типа городского фонтанчика для питья. Только краник торчал над фонтанчиком. Он открыл этот кран, из краника полилась вода с установки опреснения с температурой в пять градусов. Он подставил под струю кружку, и разбавил спирт. Что-что, но где на лодке можно разбавлять спирт мы уже знаем подумалось ему. Он вернулся назад с кружкой в ЦВК. Притихший народ держал в руках такие же как у него кружки и смотрел на стенку поста, где висело несколько приборов различной внутри корабельной связи. Все, как на Новый год ждут боя московских курантов, ждали сообщения из ЦП.И вот из ЦП по всему кораблю разнеслось, что лодка начала движения от причала г.Северодвинска. Антон поздравил всех с началом первого выхода в море, они дружно стукнулись кружками выпили и стали мести со стола закус. Весь ворох проблем остался где-то далеко за пределами их прочного корпуса, и у них началась совсем новая жизнь с взаимовыручкой, взаимопониманием и даже каким-то бережным отношением друг к другу. Лодка между тем продолжала свое движение в сторону открытого Белого моря. Они начали движение, когда прилив уже сменился отливом. По так называемой малой воде лодка двигалась очень медленно и осторожно. По громкоговорящей из центрального поста поступали сообщения и команды каждую минуту: "Под килем три метра. Под килем два с половиной метра .Под килем два метра. Продуть цистерны с грязной водой" Раздавалось сильное шипение, и лодка как бы подкладывала под себя воздушную подушку. Из центрального прибежал Вася. Он только выскочил из-за сто первого командирского. Глаза у него горели восторгом пятилетнего пацана, который только что игрался с новой радиоуправляемой игрушкой. Он сказал, что все классно работает, и сейчас лодка подходит уже к горловине бухты, и через несколько минут будет сыграна боевая тревога по поводу прохождения узкости. Васю заставили от сглаза постучать по деревянному накрытому жратвой столу и преподнесли кружку с граммами двухсот не сильно разведенного спирта. Он посмотрел на содержимое кружки, спросил, что мол они совсем охренели, налив ему такую лошадиную дозу .И что ему еще почти два часа сидеть на своей вахте прямо перед носом командира лодки. После этой своей гневной речи он залпом выпил все содержимое кружки. Быстренько закусил с протянутой ему тарелки, засунул персонально презентованный ему свежий огурец против запаха в карман своего блузона и побежал наверх за пульт дальше служить Родине. Оставшиеся в ЦВК зарядили свои кружки по новой и здесь начался вначале перезвон, а потом и голосом объявили боевую тревогу по поводу прохождения узкости. Из всех отсеков лодок вахтенные докладывали по громкой в центральный пост, что их отсеки осмотрены и замечаний нет, затем называли число присутствующих на боевых постах в данном отсеке. За проход узкости не пить нельзя. Поэтому они выпили по второй, после чего наш герой почувствовал, что при таком ударном темпе он сам скоро поплывет рядом со своей атомной подводной лодкой А поэтому пора останавливаться. Ну тут к ним в пост зашел строитель, отвечающий за питание и размещение сдаточных команд. Он протянул Антону напечатанный на машинке список бачков с подчеркнутым их номером. Потом сказал, что сегодня нужно будет получить только ужин и вечерний чай. Антон предложил гостю присоединиться к их столу. Но тот заметил, что сегодня у него будет самый суматошный день как с питанием, так и размещением. По опыту будут не стыковки Он на своем плане расположения кают лодки на корабле показал, где находятся два выделенных места в каюте для сдаточной команды Алмаз. Уже раньше ребята порешили, что одно из двух мест в каюте займет наш герой, так как его пульты находятся за пределами ЦВК, а второе приданный им для сдачи задач программист-мужик из их цеха. Дальше строитель,взглянув на стол еще до сих пор обильно заставленный едой, сказал Антону, чтобы тот смотрел за нормой потребления, так как он знает, что с точки зрения выпивки возможности Алмаза не ограничены.. Он добавил, что уже на данный момент на корабле полно вусмерть пьяных гражданских специалистов. Для многих из них этот поход закончится уже послезавтра, когда в полигон из СМП придет буксир. При этих его последних словах командир ЭВГ Леша, который синхронно с входящим к ним строителем отвернулся к своей главной вычислительной машине и продолжал с большим рвением нести службу, всем своим видом показывая, что все чем занимаются за его спиной эти совсем не известные ему ребята к нему ровным счетом не имеет никакого отношения, с еще большим военным упорством стал разглядывать многочисленные мигающие на его машине лампочки, видимо, визуально стараясь определить правильность степени их нагрева. И только слегка запачканная магазинным оливье его личико, говорило о том, что и у него рыльце в пушку. Строитель тоже видимо ,выходя обратил на это внимание, и, улыбнувшись, закрыл за собой дверь Теперь нужно было составить график бачкования, и главное решить с кого начать сегодня. С одной стороны день для бачкования выдался халявным,так как впереди оставался только ужин, что на подводной лодке в походе полностью равен обеду, и вечерний чай .При вечернем чае получение продуктов было минимальным. С другой стороны народ только втянулся в банкет и прерывать это не простое занятие никому особенно не хотелось. Поэтому крайними оказались самые молодые из сдаточной команды, то есть Володя и наш герой. Они спокойно отнеслись к своей тяжкой участи и начали искать судки, которые вытащили из мешка для посуды когда ходили в шару за канистрой со спиртом. Их сдаточная команда была в шесть человек. Поэтому при получении посуды им выдали новехенький набор из трех разных по величине кастрюль из нержавейки. Каждая кастрюля наполнялась содержимым и ставилась одна на другую. После этого через все уши кастрюль протягивалось что-то типа ухвата с вращающейся ручкой. Эта ручка выжималась на верхней кастрюле и получался плотный набор, который удобно и легко можно было таскать через отсеки субмарины. После судков ребята занялись подготовкой большой миски под селедку. Меню на сегодня и завтра строитель также вручил Антону. Все было в деле на банкетном столе. Пока они вместе с Антоном уменьшали количество занятой посуды, укрупняя и совмещая оставшуюся на столе закуску, оставшаяся за столом тройка на их глазах продолжала гораздо меньшими дозами и темпами все же набираться. У них начались уже достаточно бессвязные разговоры. Наш герой кивнул Антону на стоявший на столе еще почти на половину полный здоровый эмалированный чайник с разбавленным спиртом, и Антон забрал его со стола и сказал,что пора завязывать. Двое из трех выразили резкий протест. Они считали себя еще ясными соколами и не хотели терпеть насилия над своею личностью. И сразу стало понятно, что эти ребята-один программист из цеха, а второй в командировке был с женой и в их компаниях почти не участвовал, имеют проблемы с тормозами. Поэтому им уже в приказном порядке было предложено прилечь на нижние самолеты в ЦВК до ужина. А тем временем лодка давно вырвалась в открытое Белое море и шла в свой первый полигон. Давно был сыгран отбой тревоги. По говорящей связи было слышно как командир лодки поблагодарил сопровождающие их буксиры за хорошую совместную работу, и вахтенный офицер на верхнем мостике лодки доложил в центральный пост, что буксиры возвращаются на базу в Северодвинск. Теперь из прохода возле ЦВК все яснее доносился все усиливающийся шум. Кроме того в ЦВК все более ясно ощущался сильный перегар. Сами не кристально трезвые они вместе с Лешей принюхивались друг к другу и к лежавшим на самолетах своим коллегам. Запах исходил явно извне. Тогда Леша приоткрыл дверь и выглянул в коридор. В момент открывания двери в ЦВК прямо ворвался перегар. Наш герой тоже высунул голову в коридор. Да, это была впечатляющая картина. Весь проход их отсека был плотно забит сильно не трезвыми и очень сильно не трезвыми людьми. Столько пьяных в таком ограниченном пространстве ему еще никогда до этого не удавалась видеть. Люди стояли плотно друг к другу. Эта странная очередь тянулась от лестницы, поднимающейся на палубу центрального поста и к люкам выхода в рубку с одной стороны и до конца их отсека с другой. Было видно, что люди мучаются в ожидании какого-то чуда, которое бы положило конец их страданиям. На физиономиях некоторых страдальцев виднелись свежие травмы. Видимо народ не только хорошо пил и закусывал, но и вел активный здоровый образ жизни одновременно. В основном все были, как и он, одеты в РБ, но одному похоже было так жарко и душно, что он стоял в одной какого-то ядовито лилового цвета майке. По выражению его лица было видно, что он явно не понимает, где он находится. Вначале наш герой подумал, что этому перепившему народу не хватает свежего воздуха, и они хотят им подышать. Но потом до него дошло, что как раз со свежим воздухом у ребят все в порядке. Просто у них идет ломка от их никотиновой зависимости. Действительно в этот момент последовала команда из ЦП, что разрешен выход наверх в рубку лодки первой партии в количестве до десяти человек. Народ, давя друг друга, ринулся к рубочному люку, чтобы попасть в первую заветную десятку. И наш герой с приятным самоуважением подумал, что хотя бы от этого порока он не страдает. Минут через тридцать толпа курильщиков рассосалась и в сверху перестало тянуть табачным дымом. Похоже народ пошел продолжать свою застольную. Наш герой с Володей собрали необходимую посуду для ужина и отправились искать умывальники, где можно ее было бы сполоснуть. Когда объявили по громкой связи, что третьей смене первой очереди ужинать, а бачковым с первого по последний бачок получать продукты на камбузе, ребята отправились через отсек на камбуз за получением ужина. Все гражданские бачковые образовали длинную очередь под лестницей столовой старшинского и личного состава, где находился камбуз лодки. Одни стояли с ведрами, другие с кастрюлями. Таких симпатичных судков как у них регулировщики больше не видели в данной очереди. Для сдаточных команд по восемь и более человек такой емкости посуды было явно не достаточно, а для их шестерки оказалось как раз. Ребята получили на первое гороховый суп, на второе пюре с симпатичными шестью котлетками, на третье флотский компот из сухофруктов. Кроме того на закуску дали две жирные и очень приличного размера селедки, к селедкам еще типа зимнего салата из картошки майонеза и зеленного горошка. Когда они все это притащили в ЦВК, то оставшиеся ребята к их приходу расставили на столе шесть мисок с армейскими алюминиевыми ложками и шесть кружек. Появился и убранный Антоном чайник с разбавленным спиртом. Разделали аппетитную селедку, разрезали на части и разложили салат по мискам. Ну уж под такую селедку, да с учетом того что началась официальная морская кормежка выпить было просто необходимо. Налили, но гораздо скромнее чем при начале движения лодки. Стукнулись кружками за первый ужин. Выпили. Ужин прошел на высоком уровне. Когда все наелись, то оказалось, что с учетом банкета все были достаточно сытыми, и первое похлебали чуток, как горяченькое. Зато котлетки практически из чистого мяса и пюрешка,заправленная сливочным маслом, у всех пролетели вовнутрь без замечаний. Одна селедка осталась для дополнительного хавчика. Собрали и пошли выкидывать остатки пищи. Жидкую порешили вылить в гальюне, твердые отходы в свертке подсунули в уже здоровую кучу мусора около бачков с отходами возле камбуза. Заняли очередь в умывальник для мытья посуды. Заняли и очередь в гальюн. Пока все закончили прошел еще час. Принесли помытую посуду в ЦВК, уложили ее уже для завтрашней смены бачковых. На сегодня остался только вечерний чай. Наш герой взял свой мешок с постелью и отправился через два отсека в сторону хвоста лодки, где находилась каюта с его спальным местом. Так расположился уже их программист и два человек с других сдаточных систем. Познакомились. Ребята оказались вполне трезвыми. На лодке снова сыграли тревогу. Лодка вошла в первый свой полигон и начала готовиться к своему первому погружению. Продули цистерны грязной воды. Поступила команда задраить все верхнерубочные люки. Затем задраить перегородки между отсеками. И наконец начать проверку лодки на герметичность. По этой команде включились компрессоры и начали накачиваться баллоны со сжатым воздухом прямо воздухом из отсеков лодки. При этом по отсечным манометрам смотрели уменьшается или нет давление в отсеке. Сразу в каюте у ее жителей появилось ощущение будто они находятся на борту авиалайнера. Поступил доклад в ЦП, что лодка проверена на герметичность и что лодка герметична. С этого момента зарплата нашего героя которая в северном ее варианте уже превышала зарплату майора ракетных войск стратегического назначения, и которая с выходом в море автоматически увеличилась вдвое, теперь с момента начала погружения увеличилась еще в два раза. И вот команда принять главный балласт. Послышалось шипение и стало слышно как над их головами в легкий корпус ворвалось море. В ЦП объявили, что глубина три метра. Затем традиционная команда осмотреться в отсеках. Отсеки последовательно по очереди доложили, что отсек осмотрен и замечаний нет. Вначале лодка зависла практически с нулевой скоростью. Началось ее кренование и снятие паспортных данных плавучести. А потом они последовательно плавно с командами осмотреться в отсеках через каждые пять метров они погрузились до пятидесяти метров. С пятидесяти метров пошли быстрее до сотни. Потом полностью в том же режиме состоялся процесс всплытия. С началом погружения наш герой отправился в свой родной отсек. И вовсе не потому, что его ИДА-59 остался в ЦВК, и в случае какого-нибудь ЧП ему не в чем будет бороться за свою жизнь. Про это из них никто просто даже не задумывался. Во-первых нужно было посмотреть как работает его техника в условиях сжатия и расширения отсека. Ну, а во-вторых, уже можно было выпить за то, чтобы число всплытий всегда совпадало с числом погружений. Он увидел, что межотсечные люки были все задраены, и в каждом отсеке с той и другой его стороны стояли вахтенные, готовые в любой момент по команде засунуть здоровый болт в червячную передачу системы открывания люка, чтобы заблокировать ее. При этом уже никаким даже сверхчеловеческим усилием люк невозможно становилось открыть с его обратной стороны до поры извлечения с резьбы этого самого болта. Он подошел к межотсечному люку, взялся за кремальеру( длинный рычаг с механизмом для открытия люка), повернул ее, открыл защелку люка и попал в соседний отсек. Здесь он сделал все те же операции,но только в обратной последовательности. Прошел следующий отсек и в конце концов зашел в ЦВК.Здесь уже уже во всю кипела работа. Самолеты и постели на них были свернуты. Крышка прибора оперативной памяти одной из линеек была открыта.В приборном шкафу копошились Антон и Валера. За ними стоял Володя. Алмаз продолжал спокойно молотить на резервной линейке Ему Володя сказал, что похоже гавкнулся блок из ОЗУ этой линейки. Запасной блок он держал в руках .Все приборы чисто вычислительные делали волжане. Они же и помогали налаживать вычислительные приборы в автономном режиме и даже в составе чисто вычислительного комплекса, то есть без приборов ввода и вывода информации,.без приборов отвечающих за стрельбу торпедами и без приборов, через которые в Алмаз поступала информация с различных других систем корабля. Сами же блоки для приборов ОЗУ делали армяне. То ли в блоках были недостатки разработчиков, то ли их делали чисто по-армянски, но они из строя выходили часто. В этом ребята уже могли убедиться с самого начала регулировочного процесса. Блок по размерам был больше тома большой советской энциклопедии и достаточно толстый. Он по-видимому плохо продувался системной вентиляцией и сильно зависел от перепад температур. И хотя в Алмазе была предусмотрена автоматическая регулировка температуры на первом выходе обще корабельные холодильные машины работали с большими разбросами. Вот совокупность всех этих факторов может и привела к первой их поломке. Но уже с помощью тестовой программы ОЗУ ребята определили номер неисправного блока и теперь его доставали, чтобы поменять на исправный, взятый с еще двумя такими-же в базовской кладовке перед выходом в море. Замена прошла успешно, и еще через пять минут снова обе линейки Алмаза были в строю. К этому моменту накопилось уже столько сегодня новых значимых событий, что не отметить их было бы уже серьезным преступлением. Опять появился неиссякаемый эмалированный чайник с гидролизным соком, селедка с ужина и остатки банкетного стола. Сели вчетвером. Программист остался в каюте, а второй его собутыльник то ли перепил за банкетом, то ли наоборот обиделся, что не поддержали его призыв о продолжении того самого банкета. Но пить отказался. Не успели они выпить за равное число между всплытиями и погружениями, как в ЦВК ввалился боцман-мичман первого торпедного отсека лодки. Это был солидный моряк лет сорока с большим опытом службы на разных типах подводных лодок. В руках у него был здоровый плафон хрен знает от какого светильника субмарины. Плафон был почти до краев наполнен странно зеленоватого цвета водой. Мореман объяснил, что эту воду он набрал из торпедного аппарата на глубине сто метров. И теперь зашел к ним, чтобы посвятить салаг в настоящие подводники. Для посвящения необходимо каждому из инх выпить хотя бы по несколько глотков из этого плафона. Но то, что его посвящение не являлось чистым альтруистическим поступком. выдавал сизеватый нос мичмана. Этот нос как наконечник флюгера явно показывал в сторону чайника со спиртом. Первым заставили пить самого молодого-командира ЭВГ Лешу. Леша не стал нарушать морской обычай и глотнул из плафона очень не слабо. Потом запил спиртом из кружки для профилактики. Выпил Валера. Когда очередь подошла к нашему герою, то он соврал, что он уже пил из подобного плафона в пятом отсеке у механиков. Антон улыбнулся и сказал, что они уже все давно заметили, что наш герой никогда не будет есть или пить из общей тарелки или кружки. Но приставать к нем у никто не стал. Так и остался он салагой на всю жизнь. На всех будущих выходах и всех других лодках к нему никто с предложением пить из плафона неизвестно что не приставал. Перед самым вечерним чаем лодка продулась и оказалась на поверхности. Получили с Володей вечерний чай. Дали не полную маленькую баночку очень душистого меда, печенья, шмат сливочного масла, налили чайник полный чая. Получили пачку сахара. Попить горячего чайка перед сном было хорошо. Он зашел еще в центральный пост и штурманскую. Лодка надводным ходом переходила в следующий глубоководный полигон для испытания различных рулевых и стабилизирующих систем.В ЦП свет был приглушен, и в своем командирском самолетном кресле спал или лежал с закрытыми глазами командир лодки. Наш герой не стал разговаривать за сидевшим за 101К акустиком, а отправился в штурманскую рубку. Здесь сам штурман с одним из штурманенком склонились над картами, лежавшими на специальных стеклянных столах с подсветкой снизу. Все были заняты своей работой. На 101Ш высвечивалась много информации о положении лодки на данный момент и о параметрах ее движения. Все работало пока нормально. Можно было идти на боковую. В его каюте у него была верхняя кровать. Он разделся. Повесил на плечики наспех сделанные из толстой медной проволоки свои куртку и брюки и полез на еще в первый его заход заправленную постель.