Глава одиннадцатая. Чудеса еще случаются

Теперь он стоял в штурманской рубке около истерзанного регулировщиками 101Ш, и те ждали от него если не чуда, то хотя бы свежей идеи. Ну а что он реально мог предложить в тот момент, когда он видел перед собой только результат варварской разделки прибора. Все блоки были выдернуты из прибора и валялись в куче в углу штурманской выгородки. Из прибора торчали какие-то отпаянные от плат провода. Да процесс регулировки явно зашел слишком далеко. Он спросил у ребят о причине такой глубокой распашки прибора. То,что ему рассказали ,не дало ему никакой интересной информации. Только уже через года полтора, будучи в командировке на базе базирования подводных лодок в Мурманской области, и сидя в теплой компании за стаканом хорошего венгерского полусухого марочного вина , во время всеобщих воспоминаний о боях, товарищах, он мысленно вернулся назад к этой ситуации и вдруг ясно понял в чем была причина такой неисправности. Но к тому моменту он уже понабрался реального практического опыта работы на разных, в том числе и уже действующих лодках. Сейчас в штурманской рубке он реально мало что понимал в тонкостях устройства и работы прибора. Поэтому он предложил собрать прибор, чтобы самому увидеть те самые возникшие проблемы. Для того, чтобы прибор довести до полной его набивки ушло часа два. После включения выяснилось, что неисправности появились новые. Сейчас для того, чтобы дойти до возникшей у ребят проблемы, нужно было бороться со вновь поступившими техническими неприятностями. Провозились еще часа три. Что то задышало, но до точки начала поиска возникшей первой неисправности было еще явно далеко. Ребята предложили пойти поужинать в заводскую столовую, которая располагалась не далеко от берега. Было часов семь вечера. Звезды ярко светили в полярной ночи. Процесс пережевывания пищи сопровождался разговорами о работе. Поэтому самого вкуса еды и ее ассортимента он как-то совсем не запомнил. Снова спустились в лодку, или на местном жаргоне это называлось спуститься в бочку. Провозились еще часа три. Вроде бы еще незначительно продвинулись вперед. Но уже нужно было идти домой и ложиться спать. Шли пешком, и ему показали на небе северное сияние. Но с непривычки он устал как собака. Поэтому никакого восторга от каких-то звезд на небе он явно не испытал. В свой номер попал после одиннадцати вечера. Снова теплый спертый воздух наполненный перегаром смешанным с куревом. Соседи уже дрыхли. Он тоже упал в постель и отрубился. С утра следующий день напоминал предыдущий. Соседи снова встали вовремя и сокрушались, что хорошо было бы поправиться с утра, но тогда можно загреметь на проходной. Затем снова он остался один в номере. Он уже знал, что пока у него разовый пропуск, который выдается на три дня, служба завода ведущая контроль за командированными к ним на СМП ( контрагентами) не может отслеживать его прибывание на предприятии. Но через три дня уже нужно получить временный пропуск, а для него нужны фотографии. Фотографии можно было сделать в любом фотоателье города. Особенности фотографирования заключались в предварительном наборе на специальной металлической рейке своей фамилии с инициалами. Затем эта рейка крепилась с буквами на специальном штативе. Штатив ставился таким образом, чтобы планка с буквами пересекала грудь фотографируемого. Таким образом фотографии получались вместе с фамилией и инициалами клиента. После ателье он снова пошел прямо на лодку и провозился с ребятами на 101Ш с перерывом на ужин до десяти вечера. В конце концов на третий день им удалось восстановить прибор до первоначального уровня. Когда прибор заработал, то выяснилось, что та страшная неисправность,из-за которой все началось и из-за которой он попал в командировку и на эту лодку, исчезла сама собой. Теперь прибор был готов для решения на нем задач и перестал тормозить график общих работ. Нужно было идти с докладом к начальству. На совете регулировщиков 101Ш порешили правды о чудесном само исцелении прибора не докладывать. Всем было только ясно, что наверняка повлияла новая набивка прибора блоками. Возможно одинаковые блоки попали в другие гнезда, возможно был не контакт. Но саму физику возникновения такой неисправности, то есть самое ее сущность никто из регулировщиков тогда объяснить не мог. Но так как в общей сложности прибор не работал больше недели, говорить правду начальству никто не собирался. Совместно придумали страшную легенду со счастливым концом. Причем по ней все регулировщики оказывались уже не бестолковыми балбесами, плохо знающими свою материальную часть, а реальными героями. Героями, которые больше недели без сна и отдыха трудились, чтобы наконец победить одну из самых сложнейших и труднейших проблем в регулировочной практике. Все трое поднялись на дебаркадер в каюту, где был, как сейчас говорят, офис ответственного сдатчика 37 заказа их завода. Веня, так его звали, был коренастым мужиком среднего роста лет тридцати. Он обладал резким жестким характером, любил командовать и беспрекословное исполнение своих команд. Рядом с ним крутилась его командировочная подруга монтажница из Москвы. Ей было лет до двадцати. Была она долговязой вровень или выше Вени. В нем она явно видела образ настоящего мужика и на все его телодвижения смотрела с нескрываемым восхищением и восторгом. Через много много лет он встретит Веню в своем родном городе сгорбленного беззубого и по внешнему виду сильно пьющего. Общие знакомые скажут ему, что Веня сильно сдал после того как потерял в Чечне единственного своего сына капитана спецназа А сын погиб во время штурма дудаевского дворца в центре Грозного. Но это будет через много лет. Сейчас от Вени исходила полная уверенность в себе и своих возможностях. И опять все лавры от такой блестящей трудовой победы достались нашему герою. Веня явно обрадовался, что дело сдвинулось с мертвой точки. Он слегка пожурил двух других ребят за то, что так долго не могли сами справиться с прибором. Сказал, что не может оставить без награды человека, чей вклад в общую победу считает основным и решающим. Затем он достал из ящика своего стола связку ключей и открыл сейф, стоящий в углу помещения. Из более мелкого верхнего отделения сейфа была извлечена фляжка, искусно сделанная из блестящей нержавейки. Она была более плоская и более длинная, чем такого типа фляжки объемом в половину литра с изображением охотника с ружьем ,продаваемые в спортивных и хозяйственных магазинах Северодвинска. На этой же фляжке чеканкой был изображен маяк. Над маяком светило солнце. И под этим солнцем шла подводная лодка. Из нижнего большого отделения сейфа Веня извлек, сделанную из такой же, но более толстой нержавейки канистру литров на десять. Он открутил пробки и на канистре и на фляжке, и сам начал наливать из более широкого горлышка канистры в совсем узкое горлышко фляжки содержимое из канистры. Фляжка у него была зажата между коленок. В канистре было еще достаточно много жидкости, но Веня легко справился с задачей заполнения фляжки, не пролив ни капли влаги. Но все равно в помещении резко запахло спиртом. Он поставил канистру на пол, завернул пробки, убрал канистру в сейф. Затем встал со стула, закрыл сейф на ключ. После этого торжественно с рукопожатием фляжка была вручена нашему герою. До этого с чистым гидролизным спиртом он имел дело всего один раз.. Вырос он, как и многие крымские студенты, на местных винах. В армии напитки уже были явно покрепче. Когда их привозили со службы из леса поздно вечером домой в Коломыю, то они успевали заскочить в гастроном, работавший до ноля часов. Обычным набором на ужин была очень вкусная печеночная не дорогая паштетная колбаса, хлеб и пятидесяти шести градусная украинская горилка. Пилась она легче, чем обычная водка. А вот последствия ,в случае перебора ,были гораздо более тяжелыми. Спирт технический один раз выдали ему за время службы на годовом техническом регламенте. Начальник их отделения капитан принес на донышке солдатской алюминиевой кружки вонючую жидкость грязного цвета. В эту кружку была засунута такая же грязная флейцевая кисточка. Капитан дал команду этой грязной жидкостью промыть серебряные контакты электрических автоматов. После окончания годового регламента тот же капитан собрал всех офицеров своего отделения и разлил на всех около трети такой же кружки сэкономленного на регламенте такого же не очень чистого спирта. Еще правда один раз спирт из дома привозил из Судака студент его группы. Родители студента были виноделами известной марки "Сурож". Но тот спирт был винным, а его крепость была значительно ниже девяносто шести градусов. Теперь он был обладателем по местным меркам СМП целого состояния. Он уже знал, что на Севере надежный спирт был самым востребованным инструментом расчета за все. Все местные аборигены -любители охоты и рыбалки спирту отдавали явное предпочтение по сравнению с другими любыми магазинными напитками. По СМП ходила байка, что один из старших строителей завода предлагал спор любому на ящик коньяка, что если ему подгонят две цистерны спирта, то он параллельно с плановой своей строящейся лодкой стоимостью в миллиард долларов построит еще одну за этот спирт. Теперь он обладал впервые в жизни целой фляжкой чистого гидролизного спирта. Но для того, чтобы стать реальным распорядителем этого богатства, спирт нужно еще было вынести за пределы проходной завода. Конечно, студенческая жизнь научила многому в этих направлениях. Конспекты, шпаргалки и целые тома учебником разными мыслимыми и не мыслимыми способами протаскивались на экзамены, часто сугубо для изучения того или иного вопроса билета без отрыва от сдачи самого экзамена. Но теперь ставки были другие. Задержание на проходной со спиртом могло стоить работы на этом предприятии. Спирт конфисковался, составлялся акт, и материалы отправлялись руководству на предприятие нарушителя для принятия мер к расхитителю социалистической собственности. Далее все зависело от руководства предприятия. Уже гораздо позже он узнал о принятых негласных правилах. В случае задержания своего сотрудника на проходной со спиртом руководство этого сотрудника или представитель руководства для закрытия дела в пределах данной смены охраны обязаны были заплатить выкуп, который в десять раз был выше объема задержанного продукта. При таких убытках для фирмы данный нарушитель в лучшем для него случае потом долго сидел на голодном спиртовом пайке. Поэтому славные соколы из ВОХР зорко всматривались в лицо каждого контрагента, выходившего из завода через их вертушку. Продолжатели дела Дзержинского обладали сто процентной информацией об объемах спирта, которые для технологических нужд получала каждая фирма на СМП. И здесь алмазовцы явно были одними из лидеров. Может сама продукция у них еще и не была на должном уровне, но суммарное количество движимых и не движимых контактов их аппаратуры требовало, согласно технологии, до пятидесяти- шестидесяти литров гидролизного спирта высшей очистки в месяц на один комплект оборудования. На СМП за спирт можно было изготавливать любой ширпотреб, включая разнообразную продукцию из хрусталя. И все-таки львиная доля спирта выносилась и вывозилась с предприятия исключительно для внутреннего согреву. Во время же испытаний лодки в море, после двух трех недель, проведенных в прочном корпусе, наши южане часто меняли спирт в провизионке на сухое импортное вино. Пятьдесят граммов этого вина полагалось подводникам ежедневно для улучшения процесса пищеварения в условиях ограниченной подвижности. . Для славянских мужиков,пятьдесят граммов сухаря в день, конечно, выглядело досадным нонсенсом. Поэтому официально выдавали по сто граммом через день. Но и при этом многие местные, выходцы из архангельских деревень, совсем отказывались от вина в пользу желающих. Другие же договаривались пить по очереди один раз в четыре дня ,но по целому стакану. Им же, которые выросли на крымском вине, и которые брали пятнадцать двадцать литров спирта на время испытаний при своей сдаточной команде из пяти-шести человек, иногда вдруг хотелось ощутить себя цивилизованными и высоко культурными людьми и вылакать за раз по бутылке или по две вина на брата. И с точностью наоборот, на берегу за пределами СМП , очень часто в компаниях любого уровня ,в конкуренции с любым цивильным спиртным из магазина, побеждала жидкость, наливаемая из фляжки, обмотанной синей изоляционной лентой. Эта лента говорила о том, что еще может всего несколько часов назад ,фляжка лежала на мокрой от страха талии ее хозяина, и именно эта лента не дала фляжке проскользнуть вниз по мокрому телу. При выносе также соблюдалась и другая, определенная технология. Кроме обматывания против скольжения фляжки изоляционной лентой, при наливе фляжка наклонялась под некоторым углом для полного ее заполнения и отсутствия затем при носке звуков булькания. Ну и наконец необходима была полная герметичность фляги. В противном случае, при прохождении через вертушку на проходной от потенциального клиента службы ВОХР начинало резко нести спиртом. Кстати из шести пропускных пунктов, которыми была снабжена данная ,одна из нескольких проходных СМП, только один пункт был снабжен вертушкой. Вертушка открывалась и закрывалась нажатием педали работника ВОХР, который пропускал через нее по разовым и временным пропускам. Остальные пропускные пункты открывались только в час пик, как утром перед началом работы, так вечером после ее окончания. По ним нескончаемым потоком шли местные жители, имеющие постоянные пропуска. С этим пропуском они уходили домой. Но пропуск был годен только для прохода через основную проходную завода. В каждом цеху, имеющему какие-то свои секреты, заводские пропуска работники цеха обменивали на внутренние с такими же именными фотографиями. Работники ВОХР прекрасно были осведомлены, что девяносто девять целых и девяносто сотых процента постоянных работником СМП не имели доступа к спирту. Поэтому охота велась именно за контрагентами. Причем на заводе то начинали соблюдать права человека, и при отсутствии явных признаков выноса людей не трогали. То, чуть ли не повально, начинали заводить в комнату для досмотра. Когда и какая модель работает на проходной потенциальные жертвы возможного террора не знали. Поэтому ,каждый вынос был для них экстримом, достаточно хорошо щекотавшим нервную систему. Здесь мы явно забежали вперед и возвращаемся к Вениному офису. Веня еще раз поблагодарил нашего героя за помощь в возвращении 101Ш на путь истинный, сказал чтобы он шел уже домой отдыхать, а с начальством базы он, если нужно будет, договорится. Впереди были два выходных дня. А с понедельника на Венином заказе ему уже делать было нечего. Командировка была ему выписана стандартно на два месяца, Чем будет заниматься с понедельника , он еще не знал. Он покинул гостеприимный дебаркадер тридцать седьмого заказа. Зашел в туалет столовой и в кабинке обмотал фляжку со спиртом куском изоленты, взятой у Вениных собратьев по оружию. Затем засунул фляжку за пояс со стороны спины, в вестибюле заводской столовой осмотрел себя в зеркале. Вышел на улицу и двинулся в сторону проходной. Идти было минут пять-семь. Успокаивая себя, что все когда-то бывает в первый раз,он подошел к стеклянной двери входа в здание проходной. На улице все еще была зима, и в глаза ветер нес снег. Он открыл дверь проходной и оказался рядом с вертушкой. С боку от нее стоял охранник. Пытаясь сохранять полное равнодушное спокойствие, он достал из кармана пальто свой новенький ,сегодня утром полученный временный пропуск, и протянул его работнику ВОХР. Тот нарочито медленно, а может ему это только казалось, сверял фотографию на пропуске с имеющимся в наличии фэйсом. Кажется прошла почти вечность. Охранник бросил пропуск в прорезь большого, как на почте, ящика, нажал ногой на педаль. Наш герой толкнул вертушку рукой и вышел через турникет на улицу. Он был на свободе и жизнь снова была прекрасной.