Многие стихи посвящены конкретным лицам, родным, землякам: поэтам Е. Трофимову и А. Корнееву, старейшей сотруднице краеведческого музея А. А. Царьковой, Андрею Репкину, которые с искренней радостью прочтут даруемые им строки.

Многие стихи посвящены малой родине, они так и называются «Осень в Ряжске», «Ямской луг», «Большая Алешня», «На Хупте».

Ещё одна животрепещущая и вечная тема (как бы внутри родины) – это тема современной умирающей, заброшенной деревни.

Поэт, как бы продолжая есенинское наследие по защите деревни, с болью заключает:

Осень и дождь – главные (как одушевлённые) герои во многих стихах. Одни только названия говорят об этом. «Осень», «Осень пришла», «Гаданье на жёлтых листьях», «Здравствуй, осень», «Дождь», «Мелодия дождя», «Осень в Ряжске», «Осенний натюрморт» и т. д.

Поэт обращается к осени, как к своей подруге:

Сам автор признается:

Почему так? Осень, дождь, ветер – милые сердцу поэта явления природы. И мы находим ответ в таких его признаниях:

Шаг простого человека, шаг поэта, воина. Дождь и ветер – резвые силы природы. Они вдохновляют, закаливают, укрепляют. Поэтому у автора всегда, по его образному выражению, «вновь дожди на кончике пера». Отсюда и прекрасные эпитеты и сравнения: «Это осень явилась в паутине дождей», «дождь по лицу, как звон пощёчин», «в рязанских лугах заблудились весёлые майские ливни», «в небе тучи летают, как змеи, зависая на нитях дождей» и т. д.

Дождь – не только радость для поэтической души, момент вдохновения, но это и нечто обширное, благостное очищение и просветление всей Родины.

Как воды всемирного потопа омыли когда-то грехи всего человечества, так и ливнями очищается Россия. Особенно ныне – многострадальная, поруганная, больная, униженная.

Поэт мастерски владеет изобразительно-выразительными средствами языка, ёмки и красивы его эпитеты и метафоры. Достаточно привести только несколько примеров, без всяких комментариев, и читатель сам поймёт и восхитится.

Неправда ли, какие смешные милые жуки! Какая чудная милая картинка! А вот проводница разносит своим пассажирам в вагоне чай – «в стакане осколок луча, похожий на ломтик лимона», а вот в лугах «чье-то счастье, позабыв о личном, кузнечики ковали второпях», а вот «закат, словно ситец, на окошке дрожит», а вот и «палец цветной поплавка качается, туче грозится».

Сборник начинается стихотворением «Родина», а кончается стихотворением «Молчанье». Молчанье – это действительно, как пишет поэт, «не лучшее средство», «оно словно пасмурный день», «молчанье, конечно, сурово». Но…

Казалось бы, наоборот, творчество поэта передается через слово. А здесь через молчание? Слово – хорошо, а молчание – лучше, молчание – золото. Молчание – нечто сокровенное, внутреннее, душевное, без приукрашенных и пустых слов. Такое молчание проходит через доброе и животворящее слово, а слово, в свою очередь, таится, покоится, зреет в суровом и пасмурном молчании. Они философски слиты.

Одно из стихотворений сборника называется «Благословен сентябрь в дожде». Как поистине благословен и новый поэтический сборник Владимира Силкина. Сборник лирический, чистый, звонкий, как соловьиная песнь.

Московская городская организация Союза писателей России выпустила в свет новую книгу стихов полковника Владимира Силкина «Кавказский крест» тиражом в 500 экземпляров.

Замечу, что в этой простой и ни на что не претендующей повествовательной фразе содержится немало вполне злободневной общественной информации. Она, прежде всего состоит в том, что люди в погонах, навсегда связавшие свою жизнь с армией, продолжают писать стихи. Что они практически не имеют в отличие от борзописцев-нуворишей средств и возможностей издать их за свой счет. И наиболее талантливым из таких людей приходит на помощь Московская городская организация Союза писателей. Порадуемся в наш меркантильный век хотя бы этому. Добавим сюда, что уже само название поэтической книги Владимира Силкина внятно говорит о её тематической «биографии», о том, как воспринимает автор нынешние события на Кавказе в контексте нынешней истории России.

Вышло так, что поэта Владимира Силкина я знаю давно: тридцать без малого лет назад, работая в газете Южной группы войск «Ленинское знамя», мне довелось познакомиться с первыми литературными опытами тогда ещё рядового Владимира Силкина, присылавшего стихи в газету. В них уже тогда проступали следы несомненной поэтической одаренности – на литературном конкурсе, однажды объявленном газетой, рядовой Силкин занял первое место.

С тех пор утекло немало воды, поэтому, не скрою, читал книгу с особенным вниманием. Редакторским, что ли, не знаю. И очень порадовался, прочитав, и за неё, и за автора, и за армию в целом.

Дело в том, что армия в России – это нечто большее, чем армия в любой европейской стране. Потому что армия – она и есть Россия, тождественна ей во всех своих главных общественных и человеческих проявлениях. Так уж сложилось у нас, что именно на военных дрожжах восходил любой замес российской истории. И потому военная лямка никогда не случайна и не тяжка для мужского российского плеча, но почти всегда благодатна для русского сердца и молодечества. Это понимали все лучшие поэты России, носившие на плечах погоны, начиная ещё с Лермонтова и Дениса Давыдова. Отрадно видеть, что понимает и Владимир Силкин.

Его книга по-своему отражает судьбу всего мужского послевоенного поколения России, выстроившего свои жизни по победителям-отцам, с тем же пониманием чести и долга и оказавшегося волею исторических обстоятельств на обломках когда-то великой державы, кровоточащей локальными войнами, внутренними раздорами, в атмосфере псевдодемократической истерии, искажающей сами понятия «долг» и «честь». Выстоять в той атмосфере, сохранив свои главные убеждения, полунищему по мерке чиновничьих зарплат офицеру было трудно – большинство из нас знает это по себе. Но именно сейчас, пожалуй, становится видно, что свалившиеся на армию испытания принесли и свою нравственную пользу: очистившись от людей случайных, от идеологии, от политики, она стала институтом государственным, всё более осознанно отождествляя себя с Россией, ощущая себя неразрывным звеном в её тысячелетней, богатой ратными страницами истории. Быть может, именно война в Чечне, повернувшая страну лицом к своей армии, и стала тому трагической, но необходимой причиной.