— Я никогда не считал вас чудовищами. Вы мне как… — он осекся. Сказать «дети» было бы как-то не этично. — Ты и Сиджей — самые дорогие существа для меня! — он расплылся в улыбке и плюхнулся рядом.

Это звучало и оскорбительно и в тоже время по-детски наивно. Существа? Хм… Даже не знаю, может монстры все-таки лучше звучит? Но, вероятно, подействовала смесь виски с мартини — я не хотела на него злиться. Он включил фильм и даже умудрился положить руку на мое плечо. В другой раз я бы прибила его на месте. Пришел Маврик и разлегся у меня в ногах. Я вообще не хотела вдаваться в подробности фильма. Голоса звучали отдалено, и вдруг послышался грозный рык Мавра. Дилан поставил на паузу, а я перевела взгляд на животное. Он вытянул шею и угрожающее скалился, глаза смотрели куда-то назад. Я привстала и взгляд скользнул по темному экрану. Внутри все заледенело. В отражении стояла фигура Сиджей.

Я скинула руку Дилана и вскочила так быстро, что чуть не отдавила ему все конечности. В растерянности я смотрела на нее. Это была вроде бы Сиджей. Она выглядела так же, когда просыпалась после сна в водной могиле — голая, с мокрыми длинными волосами. Однако, ее голубые глаза, в них будто отражалась тьма и отчаянье. На ее лице не было привычного пофигизма. Это не Сиджей. Это вроде бы она внешне, но внутренне, она словно не она…. Кто-то другой. В глазах этой девушки была печаль, боль и наконец, венец отчаянья — ненависть.

— Скучали, смотрю… по мне… голубки… С каких пор мы дружим с Диланом, сестренка? — поменялся и тон голоса. Грубый, холодный, отталкивающий. В нем сочилась ненависть. Она излучала ненависть.

— Сиджей! — я дернулась, но тут же остановилась. Она замотала головой с довольной ухмылкой.

— Обойдемся без слезливых объятий и бурного выражения радости. И перейдем к главному… — на ее теле будто бы из воздуха стали появляться темные лоскутки. Сначала плечи, шея, затем торс и ноги обтянул сплошной кожаный материал, черного цвета. — Не могу же я начать нашу милую беседу голой. Что смотришь, сестричка? Это проекция. Я и тебя так научу, но позже… — пояснила она. Дилан, поднявшийся, не в силах вымолвить не слова, смотрел на нее так, как будто увидел призрака нашего деда, не меньше.

— Сид… Ты вернулась? Это правда, ты? — словно выражая мои мысли, спросил Дилан. И тут же заметила улыбку в глазах Сиджей. Наши мысли, она может их читать. Но это не правда! Сиджей глушила наши мысли и предпочитала их не слушать. Как она могла их прочесть сейчас?

— Я точно… я. Дилан, а ты не очень-то рад моему возвращению. И почти не скрываешь. Пришло время, Дилан, вскрывать карты. Но, сначала, сменим-ка декорации! — она хлопнула в ладоши. Ее отстраненное выражение лица и все та же усмешка раздражали.

Вокруг нас гостиная стала на глазах изменяться. Прозрачные стекла словно покрывались темно-металлической пленкой. Спуск в гараж, и лестницы наверх вместе с лифтами исчезли, вместо них возникли странные, железные конструкции, со множеством болтов и цепей. Образовавшийся потолок был цельным зеркалом. Барная стойка превратилась в большой, похожий на хирургический стол. А на нем просто куча различных инструментов из металла и стекла. По левую сторону от меня выстроились медицинские сканеры и компьютеры, вместо стеклянных шкафов с бутылками, стояли стенды с оружием и невиданными, древними, металлическими приборами. Там, где были лестницы наверх, стояли просторные клетки. А сам центр нашей гостиной — углубление с подушками и теликом, превратилось в большое кресло с наручниками и эластичными веревками. Комната пыток!

— Хм. Наша гостиная весьма изменилась? — я пыталась сохранить спокойный тон, но начала волноваться, не тронулась ли Сиджей головой окончательно.

— Это будет второй гостиной. Что-то вроде нового слоя краски. Я тебе все расскажу, сестрица, но позже. Для начала нам нужно серьезно обсудить кое-какие вопросы вон с тем парнем! — она развеселилась, указывая на кресло позади меня. В нем, уже в наручниках, сидел Дилан. Он не был таким напуганным, даже когда я столкнула его к крокодилам. — Забыла сказать, Дилан. Помимо декораций, мы еще и главные действующие роли тоже сменим!

Я обозленно перехватила Сиджей за рукав и отвесила удар с правой, она хмыкнула, а щека покраснела:

— Ты, что творишь! Отпусти его! Он все это время помогал, пока тебя не было. Дилан был здесь. А вот где ты была… Возвращаешься и превращаешь гостиную в комнату пыток! Сиджей, что с тобой твориться!

— Это ты, что творишь?! Может ты уже перестанешь его жалеть. И дашь мне рассказать правду. Дилан всего лишь лжец и я тебе докажу.

Сиджей переместилась к креслу, и взяв со столика металлические, острые когти, надела их на правую руку.

— Итак. Дилан… Дилан… Для начала скажу сразу — мы больше тебе не принадлежим. Ни тебе, ни Магрогориану. Компанию можешь оставить себе.

Дилан обреченно смотрел перед собой. Я проверила, он был пристегнут хитрыми, электронными, лазерными наручниками. Мне не отцепить его, Сиджей была настроена решительно.

— Знаешь, Дилан, ты искусно лгал нам все это время. Твоя ложь была настолько хитра, что даже я не заметила этого. Учитывая, что я читаю мысли, тебе пришлось сильно затуманить свой мозг, чтобы я никогда не добралась до правды. Однако, я все же ее знаю. Можешь не сомневаться, Джесс, в том, что я тебе расскажу сейчас. Потому, что правду мне рассказал тот, кто был с тобой в ту ночь на острове, — Дилан опустил глаза. Он понял — она знает. Все знает. Она знала правду…. Которую он пытался скрыть. Я застыла, не в силах пошевелиться. Пять минут назад я была готова его защищать, а сейчас хотела убить. — Именно, Дилан, он рассказал мне — Волшебник Измерения.

Она была все это время с ним? Где они были? И, что он с ней сделал?

— Что за правда? — остекленевшим голосом спросила я.

— О Дилане. Начнем с того, что ты и правда гений, Дилан. Но использовал свою гениальность не по назначению. Ты был первым и единственным человеком, допущенным до тайны нашей семьи. Дед и отец действительно проводили опыты над «Йома и Они», по приказу Магрогориана. Вот только им в голову не могло прийти скрещивать людей и Йома. Чего не скажешь о тебе.

И тут меня осенило. Это же Дилан, с его хитростью и изворотливостью. Если кому-то и удалось бы обмануть Сиджей, то ему.

— Он, я так понимаю, захотел получить благословление Площади, в обход деда и отца? — как я могла не поверить Сиджей?

Она встала полуоборотом и отвесила ему пощечину, прорезав всю правую щеку когтями, брызги крови разлетелись по полу и белым стенам комнаты пыток.

— Да. Дед доверял тебе, он пустил тебя на остров и ты стал курировать все проекты по изучению Йома. Но ты захотел прыгнуть выше головы и реализовать свои амбиции. Помнишь, Джесс, он говорил нам, что будто бы наша семья хотела нас убить? — я кивнула, ошарашенно. — Это ложь. Он убил всю нашу семью, выпустив на остров Йома, но поступил так лишь ради себя самого.

Меня захлестнула волна гнева, который невозможно было остановить. И в то же время, когда я пыталась удушить Сиджей или скинула этого придурка к крокодилам, я все помнила. В трезвом уме я размахнулась и отвесила ему пощечину по левой щеке, выбив ему похоже челюсть, потому что он вызвыл, как раненный зверь. Но по-прежнему молчал.

— Да, вот только Магрогориану он должен был предложить нечто более весомое. Тут умишка-то, как раз и не хватило. Магрогориану нужна была лакомая кость — оружие против «Йома и Они», да такое, чтобы он мог его контролировать. А Дилан, начав опыты с людьми, не преуспел. Тут и явился Волшебник Измерений.

Мне не то, что его спасать не хотелось. У меня появилось желание понатыкать в него все острые предметы, которые лежали на металлическом столике.

— Он же сказал, что сам создал препарат «Ириос» из крови Йома, — кажется, я уже начала говорить почти шепотом, еле-еле сдерживая злобу.

— Он не мог его создать сам. У него были просто обычные Йома, пойманные по всему миру. Чтобы вызвать такую мощную транс-мутацию нужна была кровь высших Йома. Достать ее мог только тот, кто способен перемещаться между мирами беспрепятственно, и невероятно могущественный, чтобы демоны не сожрали его. Он отдал тебе препарат. Наш фактический создатель не ты, Дилан. А он…