— Не надо, не вставай, дорогая. Ты выглядишь очень сонной, отдыхай. Я лишь заберу свою кошку.

Незнакомка права, Хлое неимоверно хотелось спать.

— Какую кошку? Кто вы? — в полудрёме пробормотала она.

— Я хозяйка красавицы, которой ты только что весьма любезно служила грелкой, — со смехом в голосе ответила женщина.

Хлоя, наполовину погружённая в объятия Морфея, и не подумала оспаривать последнее заявление. В душе она всегда знала, что Изи-Пикси ждёт кого-то. И как ни тяжело признавать — этот кто-то совсем не Хлоя. Она расстроено спросила:

— Вы её забираете?

— Не прямо сейчас, но скоро. Спи.

Хлоя вздохнула, её веки вновь сомкнулись. Она почувствовала, как рядом с головой прогнулась диванная подушка и кто-то лёгким касанием убрал волосы с её лба. Слышно было какое-то бормотание, но кроме слов «любить» и «всегда» Хлоя ничего не разобрала. По её щеке скользнула одинокая слезинка.

— Не плачь, милая. Я знаю, ты её очень любишь, — сказала женщина. — Спасибо тебе.

Хлоя едва заметно кивнула, её нижняя губа дрожала.

— Моя кошка тоже тебя обожает. Но она очень долго меня ждала.

Хлоя снова нехотя кивнула.

— Кроме того, есть ещё одна малышка, которая даже больше нуждается в твоей заботе, — продолжила незнакомка, пошевелившись. — Никогда не отказывай в любви тому, кто в ней нуждается.

Почувствовав, что женщина встала, Хлоя открыла глаза и увидела, как та будто из ниоткуда достала белого котёнка с розовыми глазами и бережно положила его на место, которое недавно освободила Изи-Пикси.

Дива вперилась в Хлою долгим, немигающим взглядом. А потом, вероятно, решив, что увиденное ей нравится, свернулась клубочком.

— Нам пора, — прошептала женщина и опять погладила Хлою по волосам, её прикосновение вызвало приятную дрожь. — Засыпай, сладких снов.

Хлоя одной рукой обняла пушистый комочек и сквозь полузакрытые веки наблюдала, как незнакомка исчезла в дверном проёме с довольной Изи-Пикси на плече. Последняя сознательная мысль Хлои была о том, что Изи-Пикси наконец-то дождалась свою настоящую хозяйку.

Очевидно, Хлоя утомилась даже больше, чем думал Джим. Из её комнаты уже часа полтора не доносилось ни звука. Даже покашливания… Джим нахмурился, встал из-за кухонного стола и подошел к двери в спальню дочери. Тихонько постучал и позвал:

— Хлоя? Доченька?

Тишина. Повернув ручку, Курран слегка приоткрыл дверь, заглянул внутрь и распахнул её на всю катушку. Комната пуста. Он не на шутку испугался. Зашёл и огляделся: постель — едва помята, окна — по-прежнему плотно заперты, не давая уличному жару проникнуть в дом, пол — как пол. Пропали любимые сандалии Хлои в розовую полоску. Полтора часа назад она босиком протопала к себе в спальню. Джим почувствовал небольшое облегчение — дочь явно обулась самостоятельно.

Черт возьми! Если она где-то гуляет или играет с Барнаби Би…

Джим быстро прошел по коридору, миновал кухню и рывком открыл заднюю дверь. Выйдя наружу, он остановился на крыльце. На заднем дворе Хлои нет, на лужайке за домом Барнаби — тоже ни души. Может, они внутри?

Курран чуть ли не бегом вернулся на кухню, схватил телефон и набрал номер Биггов.

— Алло?

— Привет, Надин, это Джим Курран. Хлоя, случайно, не у вас?

— Хлоя? Нет, эту неделю Барнаби живет у своего отца. Хлою я сегодня не видела, а что, она пропала? — обеспокоенно спросила Надин.

— Думаю, удрала из дома. Спасибо…

— Хочешь, я помогу с поисками…

— Я позвоню, если понадобится, спасибо.

Джим повесил трубку, провёл рукой по волосам и уставился в окно, беспокоясь все сильнее. Боже, куда же она…

Маленькая желтовато-коричневая кошка проскользнула под оградой, отделяющей участок Курранов от соседского, и в мгновение ока скрылась в переулке.

Конечно же! Хлоя сбежала к Эди!

Джим набрал новый номер на телефоне, который так и не удосужился положить на место. Трубку взяли на третьем гудке:

— Кошачий приют «Коты-купидоны».

Это была Эдит. Даже вне себя от волнения, Джим расслышал усталость, прозвучавшую в её приветствии.

— Эди, это Джим. Я не могу найти Хлою, она не у вас?

— Что значит — не можешь найти? — спросила она, встревожено повысив голос.

— Она рассердилась на меня за то, что я отправил её спать днём. Надеюсь, она сбежала к вам в приют.

— Я только вошла. Кэрол в дальней комнате, возможно, Хлоя с ней. Подожди, я сейчас посмотрю.

В динамике раздался стук, как от удара трубки о какую-то твёрдую поверхность, и звук удаляющихся шагов. Из-за волнения следующая минута стала для Джима вечностью. «Боже, пожалуйста! Прошу тебя, пусть она окажется там!»

Эдит снова взяла телефон:

— Она здесь. Спит на диване. Не понятно, как она вошла. Кэрол клянётся, что всё время до моего прихода находилась в приёмной, а остальные двери заперты.

— Мне всё равно, — ответил Джим, охрипнув от облечения. — Сейчас буду.

Две минуты спустя Джим Курран распахнул входную дверь «Котов-купидонов» и влетел внутрь. Он тяжело дышал, его волосы блестели от испарины, белая футболка липла к широким плечам и рельефной груди. Очевидно, он устроил себе спринтерский забег от дома до приюта босиком по раскалённому тротуару. Джим выглядел очень сердитым и напряжённым. Эди никогда его таким не видела.

— Где она? — требовательно спросил он.

И не дожидаясь ответа, направился в коридор. Эди рванула вперёд и преградила Куррану путь, встав лицом к нему в дверном проёме и схватившись руками за косяки.

— Я не признаю телесные наказания как метод воспитания! — возбуждённо заявила она.

Джим удивленно моргнул. Кэрол, наблюдавшая за действом с открытым ртом, потянулась за сумкой.

— Знаете что, мне пора на обед, — сказала она и, даже не посмотрев на часы, висящие на стене позади, пулей выскочила из приёмной.

Эди не обратила внимания. Её обеспокоенный взгляд был прикован к Джиму, изгиб губ которого выражал скорее раздражение, чем гнев. Ни слова не говоря, Курран обхватил её за талию, поднял, переставил на метр левее двери и прошёл в коридор. Эди засеменила следом.

— Я не стала её будить. Хлоя выглядела очень усталой. И у неё насморк, — озабоченно поведала она, хоть это и не её дело.

Целую неделю Эдит убеждала себя, что всё, касающееся Джима и Хлои — не её дело и никогда не будет. Зря старалась. Одного вида сопливого носа хватило, чтобы намерение держать эмоциональную дистанцию испарилось как снег в июле.

— Думаю, она простыла.

Джим молчал.

— Ты знал, что Хлоя больна?

Хватит. Куррану такая назойливость вряд ли придется по нраву. Хотя не всё ли равно? Ради любви к Хлое и своего душевного спокойствия Эди должна всё выяснить.

— Я потрогала её лоб, похоже, у неё жар. Ты в курсе?

Он повернул голову и пронзил Эдит возмущённым взглядом. Они дошли до комнаты, где спала Хлоя. Переступив порог, Джим остановился. Он просто стоял и смотрел на дочь. На его лице не осталось и следа раздражения, только облегчение и любовь. Эди осознала, что ему необходимо было увидеть Хлою и своими глазами убедиться, что она в порядке. Из его тела, натянутого как струна, ушло напряжение. Он расслабился и на мгновение прикрыл глаза.

Затем, глубоко вздохнув, Джим повернулся, схватил Эди за предплечье и вывел — или скорее вытащил — назад в приёмную. Потом так же неожиданно отпустил, плотно затворил дверь в коридор и только тогда гневно произнёс:

— Знаю ли я, что у моей дочери насморк, жар и простуда? Конечно же, знаю! Последние три дня я только и занимался что её лечением.

Так вот почему Джим не появлялся на работе. А Эди думала, что он её избегает, поняв, что она совершенно не вписывается в его окружение. А те звонки, которые она так трусливо игнорировала, являлись лишь попытками вежливо сообщить ей, что он больше не пригласит её на обед, не появится в приюте, не поцелует её, не займётся любовью. Довольно малодушный способ порвать отношения, даже если речь идёт об их, весьма краткосрочных, отношениях. Но, в конце концов, что Эди знает о таких мужчинах, как Джим, и том, как им пристало себя вести?