— То есть они разумны? — удивился баронет, он сосредоточено смотрел на свои пальцы, на которых остались следы магии Света и Тени.

— Нет, написано, что не разумны, а это все результат дрессировки, — ответил бестиенмейстер.

— Конрррад, дуррак! — авторитетно заявил гаруда.

— И ведь не поспоришь, — сказал подошедший Вильгельм.

— Он говорит на таирском? — удивился Лоренц. — Но меня больше беспокоит сила Тени, что я в нем ощущаю.

— Да, баро, судя по размеру ему лет сто, если не больше. Он наверняка принимал участие в Великой войне, там солдаты научили. А про магию не беспокойся! Тут написано, что они поглощают свет, и расходуют его силу для создания своих молний. Сказки!

— Возможно… — Лоренц решился подойти к гаруда еще раз и погладил его, одновременно наблюдая за магическим фоном. Методичка майора не врала. Баронету вспомнилось, как вовремя взрыва в лаборатории Айрин прикрывала их от палящего света схожей магией.

Тут из-за туши дракона появился кээра в сопровождении Айрин. Увидев Лоренца, гладящего гаруда, тот что-то истошно закричал и начал сбивчиво от волнения творить незнакомые баронету чары. Лоренц поспешно отошел. Кээра успокоился и начал что-то торопливо говорить на карнатакском.

— Что случилось, Айрин?

— Он говорит, что вы, Лоренц-джи были в шаге от смерти. Отец Воронов никому не позволяет прикасаться к себе, без совершения обряда. А чужаков убивает сразу.

— Пфф… Что я успокаивающих чар не знаю? Да у нас в поместье четыре птицы Рух росло. Помельче, конечно. На них не покатаешься и молниями не жарят, но характер отвратительный. А у этого сознание словно специально для команд открыто.

Лоренц кивнул, но остаток дня к гаруда больше не приближался. Тому, что он не понимал, баронет не доверял, а магия Конрада относилась именно к категории непонятного. Бестиенмейстер между тем, совсем не стесняясь воплей кээра, осматривал птицу. Он даже по плечо засунул руку в зоб, что бы посмотреть какого размера камни глотают эти твари для перемалывания пищи.

Баронету очень не нравилось, что Джониен крутится неподалеку от гаруда, держа сенсорные чары наготове. В открытую одергивать эльфа он не стал, вместо этого начал методично отрабатывать заклинание молнии, которое порядком позабылось за время путешествия. Магический фон, несколько успокоившийся к вечеру, снова пошел помехами, и эльф с разочарованным видом пошел на охоту в сопровождении пары гусар. Оставшиеся солдаты вяло продолжали ошкуривать дракона, а Лоренц отобрал у Конрада материалы по птицам гаруда и сам погрузился в чтение.

Солнце уже прикоснулось к краю горизонта, когда в небе появилась стая гигантских птиц. Лоренц насчитал не менее полусотни. Он поднял ладонь вверх, и в небо взлетел шарик зеленого света. Повинуясь команде баронета, он распух в размерах, а потом начал гаснуть. Кээра повернули и начали снижаться.

Когда гаруда заходили на посадку, Лоренц увидел, что в своих когтях они сжимают воловьи туши. Птицы сначала бросали их на землю, потом мягко ступали сами. Поляна наполнилась криками, гомоном, хлопаньем крыльев. Уставшие и возбужденные после долгого перелета гаруда не могли успокоиться, и отказывались подчиняться наездникам.

Вперед вышел старый, тощий, покрытый морщинами кээра с добрым десятком амулетов, висевших на шее. Его крючковатый нос с горбинкой напоминал клюв. Он что-то проклекотал на своем наречии. По поляне прокатилась волна магии и наступила тишина. Последовала еще одна команда подкрепленная заклинанием и птицы приступили к поеданию принесенного с собой мяса.

— Ай, ты видел баро? Нет, ты видел? Прям как я в курятнике! — Конрад с благоговением смотрел на мага птицелюдей. Лоренц тоже теперь зауважал шамана. Так непредсказуемо и оригинально сплести в одном заклинании магию природы и разума не смогли бы и профессора Академии.

Навстречу ему выбежал разведчик, остававшийся с ними и начал что-то возбуждённо рассказывать, показывая то на Конрада, то на Айрин. Шаман протянул руку, прикоснулся к губам молодого кээра и тот замолк.

— Приветствую, вас на нашей земле, — шаман говорил на таирском со странным певучим акцентом.

— Здравствуйте! Я оберлейтенант Тайной государственной полиции Лоренц Паульсо, — Лоренц протянул руку.

— Рассекающий Небо, — ответил шаман и неожиданно крепко сжал кисть баронета в своей ладони.

— Я приятно удивлен, что вы говорите на нашем языке.

Кээра улыбнулся, его рука скользнула по груди и выудила из грозди амулетов висевший на металлической цепочке тускло-серый орден мифрильного дубового венка. Вторую по рангу награду в рейхе.

— Это за битву при Саари? — спросил Лоренц, судорожно вспоминая так нелюбимый им курс истории.

— Да, пойдемте! Мои воины пока разведут костер и приготовят мясо. А вы расскажете мне про свой путь и про змея.

— Богиня Агни… — начала было Асанте.

— Женщине приличествует молчать, когда говорят мужи, — поучительно сказал шаман, — а врать не следует вовсе. Ложь, что вы придумали сгодиться для воина, но не для шамана. Лоренц, пускай твои женщины помогут готовить, пока я буду слушать тебя, твоего воина и твоего шамана, — кээра кивнул на Вильгельма и Конрада.

Обиженная Асанте открыла рот, что бы возразить, но Ирэн, более привычная к патриархальной культуре, дернула ее за полу куртки, а Айрин подхватила лучницу под руку и чуть ли не силой повела в сторону, шепча что-то на ухо. Ирэн последовала за ними. Шаман посмотрел им в след и удовлетворенно кивнул. Надо отметить Лоренца тоже покоробило от самоуверенности и того как быстро Рассекающий Небо занял место лидера.

«А ведь пару месяцев назад, я бы просто подчинился его воле, даже не задумываясь, а имеет ли он право командовать» — промелькнула у Лоренца в голове мысль. Ему захотелось поставить дикаря на место, но он никак не мог придумать способ. И после некоторого колебания все же повел шамана к небольшому костру, который развели гусары. Они сели у огня. Лоренц пожалел, что Айрин удалилась вместе с Асанте. Наверняка она знала хоть немного обычаи кээра и смогла бы помочь в разговоре.

— Дракон… — шаман бросил взгляд на тушу, — давно их не было на нашей земле. Он две недели жег селения. Как шакал боялся он вступить с моими воинами в схватку. Что повергло его, юный вождь?

— Ротмистр! Покажите, пожалуйста, доспех! — приказал Лоренц вместо ответа.

Офицер неохотно поднялся, и разрезал веревку, что удерживала ткани и ветки, маскирующие доспех визитера.

— Охотник!… - кээра прищурил глаза, — Я говорил с ним и запретил бить дичь во владениях моего народа, но он не послушал. Если он еще раз явится сюда, то отведает моего гнева!

Вильгельм поперхнулся, толи от смеха, толи от удивления.

— Но, надо отметить, он помог вам, — сказал Лоренц.

— Он лишил нас радости великой охоты, — проскрежетал зубами Рассекающий Небо.

Наступила тишина. Лоренц пытался осмыслить были ли слова шамана пустым бахвальством или нет. По всему получалось, что нет. Во время войны их племени удалось сразить князя-демона Аамона, выстоять перед напором дочери молний Сеар и сразить не один десяток костяных драконов.

— Было ли небо благосклонно к вам в пути?

— Да как сказать… — Лоренц вздохнул, вспомнив все перипетии дороги к кээра.

— Облегчи свою душу, — шаман поднял руку и, повинуясь его приказу, рядом тут же появился молодой воин в расшитом бисером костюме и с парой метательных топориков за поясом. В его руках был бурдюк и дымящаяся курительная трубка. Трубку шаман забрал себе, а бурдюк передал Лоренцу. Баронет хлебнул раз, потом другой. Настоянное на неизвестных травах терпкое вино из горного винограда холодило горло и дарило тепло в желудке.

— Дай сюда, обер, пока есть что. Что-то у тебя рожа подозрительно довольная! — Вильгельм протянул руку, и Лоренц с сожалением расстался с бурдюком.

— Как вам сказать, Рассекающий Небо, возможно благосклонным, возможно нет. В любом случае все могло закончиться значительно хуже…

Лоренц начал рассказывать их приключения. Бурдюк ходил по кругу, и чем меньше становилось содержимого, тем увлекательней становился рассказ и тем ярче разгорались глаза шамана. Краем сознания Лоренц улавливал тонкую паутину сенсорных чар, которые плел вокруг них шаман кээра, но не стал ей мешать. Сейчас в его мыслях не было ничего, что стоило бы скрывать.