Конрад Валадис. Волшебник из гильдии дрессировщиков. Недисциплинирован, необразован, и вместе с тем предан рейху и проявил себя героем в боях за столицу. Ничего интересного, в сущности.

Вильгельм де Фризз. Сын основателя школы немагической медицины Гуго де Фризза. Долгое время учился у отца, а затем в результате ссоры с ним ушел в армию. Попал в магиерваффе, в специальный батальон «Корсары». Один из немногих выживших в резне под некрополем Сиппар. Противостоял мятежникам и гвардии герцога под командованием Петера фон Краузе. Лоренц поморщился. Представить бывшего столичного интенданта героически противостоящим, чему бы то ни было, он категорически не мог.

Серьезный парень, на которого можно положиться, решил для себя баронет, пролистав досье до конца.

И, наконец, Асанте Вильянуэва. Обложка была перечеркнута красной чертой. На ней красовались надписи: «Непереносимость магии разума» и «Проклятая». Дочь полковника Хименеса Вильянуэва, представителя рода князей аррацийских, ныне отстраненных от власти. В четырнадцать бежала из дома от своего деспотичного отца вместе с бродячим цирком. Училась магии иллюзий и стрельбе из лука у артистов. Воровка (вина не доказана), мошенница (вина не доказана), опытный шулер (вина не доказана). И внезапно стала членом ДД и внештатным сотрудником тайной полиции. Противостояла мятежникам и гвардии герцога под командованием Петера фон Краузе. Выжила после встречи с самим Владыкой Легиона Бетрезеном. Проклята им. Дальше шел десятистраничный отчет инквизиции, подвергнутый жестокой цензуре. В целом было ясно, что с проклятием церковники не разобрались и поспешили сбагрить девушку, куда подальше при первой же возможности.

Лоренц поежился и захлопнул досье. Ему было страшно. Если выводы инквизиторов правильны, то Асанте представляла для окружающих не меньшую угрозу, чем та злополучная лаборатория.

Впрочем, Лоренц был не единственным в Ханау, кто сейчас думал о фрекен Вильянуэва. Гораздо более интересные вещи происходили в хаттийском посольстве. Оно располагалось прямо напротив здания инквизиции.

Стол в рабочем кабинете посла ломился от еды: пахвалы, рахат-лукума, булочек с сезамом и прочих традиционных блюд хаттийской кухни. В комнате царила почти полная темнота. Лишь свеча за бумажной ширмой освещала пространство рассеянным светом. Господин Тишуб-Тарк поднял золотой кубок полный кагора с толикой крови демона.

— Сестра Аэ, брат Опустошитель, за вас! За дроу!

Он поднялся и, проливая багровую жидкость на свой неизменный черный балахон, выпил залпом вино. Высокий бледнокожий воин с серебристыми волосами последовал его примеру. Багряная жидкость заскользила по выгравированным на его доспехе снежинкам. Сестра-ведьма Аэ лишь пригубила свой бокал. Несмотря на жару, она сидела в длинной шубе из белого меха.

— Мы тоже благодарны, тебе низший. Если бы ты не спас нас в бою под Лагашем, то мы были бы давно мертвы.

— А если бы не ты, Метелица… — хаттийца передернуло. Все знают, что демонолога не сдержавшего слово данное демону ничего хорошего не ждет. Дроу улыбнулась, согнала с коленей посапывающего там Ами, ручного демона посла, похожего на смесь попугая и мелкой собаки. Она взяла в руки гитару. Пришло время ритуала.

— В черном небе, сны заметая, хлопья снега вниз улетают… — начала петь Аэ.

Магия заполнила комнату, отбирая всякое подобие тени у Того-Что-Внутри господина Тишуб-Тарка, лишая дочь молнии, княгиню-демона Сеар, всякой свободы воли. Этот ритуал дроу проводили уже не первый раз. Такова была их добровольная плата за спасенные Тарком жизни во время штурма имперскими войсками столицы Ки-эн-ги Лагаша.

Через пару минут все было закончено.

— Мы уходим, — устало бросила эльфийка.

— Подождите, сегодня я видел на улице проклятую. Аэ, у нее, как и у меня, есть Тот-Кто-Внутри. И очень могущественный! Скажи, вы поможете захватить его? Имперцы не осознают, что сидит в ней. Если я смогу подчинить его своей воле…

— Нет. Наш долг оплачен. Жди нас через три года. И прежде чем предлагать нам подобное, посмотри сначала, кого ты хочешь обуздать! — ответил за Аэ брат.

В это время в ворота посольства раздался громкий стук. Тишуб-Тарк выглянул в окно и увидел блестящую в лунном свете лысину штандартенквизитора Ханау облаченного в черно-белую сутану адепта Син, Мардука светила ночи. Когда он обернулся, то гостей уже не было, лишь тени волновались на полу.

Со вздохом демонолог надел тапочки и спустился вниз. Ами цокотал своими птичьими когтями по полу за ним. Слуг Тарк сегодня всех отпустил домой. Лишние свидетели ему были не нужны. С натугой посол отодвинул засов.

— Богомерзкое отродье тьмы! Ты опять строишь свои чары, в нарушение всех договоров! Твои экранирующие артефакты не помогут тебе скрыть творящееся зло!

Тарк невозмутимо стер вылетевшую изо рта инквизитора капельку слюны с носа. Снизу донесся недовольный клекот и щелканье клювом. Ами напал на полу сутаны, и тут же отлетел в сторону от пинка.

— Во-первых, доброй ночи, господин штандартенквизитор ван Эльст. Во-вторых, пожалуйста, сделайте шаг назад, вы сейчас на территории царства Хатти! В-третьих, если у вас есть какие-то подозрения, то вы можете написать о них в рейхсканцелярию, они передадут ваше прошение великому царю Хантили, и, если он удовлетворит его, милости прошу! Еще раз спокойной ночи!

Тарк захлопнул калитку в воротах прямо перед носом инквизитора. «Я вас выведу на чистую воду!» послышалось ему. Он потрепал по голове Ами. Со словами молодец, хороший бес, посол направился в библиотеку, а затем в спальню.

Бес устроился в ногах хозяина, а сам Тишуб-Тарк принялся листать «Легементон или наиполнейшее собрание персоналий преисподней» в поисках характерных следов одержимости различными иерархами ада. Поиски его были недолгими. Уже на второй в алфавите руне «Беркана» он остановился, не веря своим глазам. Бросился было к письменному столу, но быстро успокоился. Прежде чем озвучивать такие громкие предположения, надо было все проверить. И не один раз.

Завтрак Лоренц безбожно проспал. Он ворочался полночи от невнятных кошмаров. С утра баронет успел лишь перекусить булочкой. В отличие от него Вильгельм провел за столом часа два, судя по многочисленным опустошенным тарелкам. Асанте вяло ковырялась в салате. Отголоски пения из конюшни подсказывали, где находится Конрад.

Последней появилась Ирэн. Асанте тут же ожила, уставившись на нее. Лоренцу вдруг представилось, что если бы Проклятая была кошкой, то кончик ее хвоста сейчас бы дрожал от напряжения.

— Не ожидала увидеть тут тебя, — кинула она.

— Простите, мы знакомы? — Ирэн удивленно подняла бровь.

— Агдер, лето девяносто четвертого. Одна очень долговязая певичка обнесла кассу бродячего цирка и сбежала… Мы тебя долго искали!

— Эээ… Ты Аса? Фокусница?

— Смотри-ка, запомнила!

В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая только чавканьем де Фризза, которому слуга принес добавку. Девушки бросали друг на друга тяжелые взгляды. Лоренц застыл, не понимая, что делать. Применить заклинание божественного миролюбия или будет достаточно легкой гипнотизации.

— Ничего сапожки, где взяла? — внезапно спросила Асанте.

— На местном базаре купила. А тебе идет форма.

И девушки защебетали о том, как лучше ушить талию у форменного камзола Ирэн. Лоренц облегченно вздохнул. Бабских склок он боялся как огня.

Через полчаса Мариэль вместе с Сударшаном быстро провела их по зданию управления, познакомила с остальными сотрудниками. После экскурсии в своем кабинете она внимательно выслушала донесение Ирэн о вчерашней романтической прогулке с эльфом.

— Судя по их интересу, к катастрофе они непричастны, но «дружеских» агентов надо знать в лицо в любом случае. Сударшан, организуйте слежку. А ты, деточка, иди, развлекайся. Главное не ври понапрасну, будь собой, — Мариэль улыбнулась.