- Так это правда, что я... что моя личность не изменится?
Ход усмехнулся.
- Конечно же, изменится. Но ты не превратишься ни в моего безвольного раба, ни в лишенного разума кровососа, если вопрос об этом. Позволь объяснить тебе несколько вещей. Существо, которое может жить вечно, отличается от человека по своей сути. Ведь человек -- это мыслящий тростник. Мыслящий, но тростник. Тростник, но мыслящий. Трагедия и величие человека состоит в том, что его дерзновенные помыслы, его гордый дух помещены в бренную оболочку, хрупкую, как тростниковый побег. Этот-то парадокс и заставляет людей жить так странно... Глоток моей крови освободит тебя от смерти, кроме насильственной, и ты перестанешь быть человеком. Что же до того, почему вампиры пьют человеческую кровь -- причины этого не так просты, как кажется непросвещенным. Дело в том, что в своем бессмертии каждый вампир очень одинок; мы не такие, как люди вокруг нас. Кровь -- это жизнь. Испивая человеческую кровь, ты приобщаешься к самому существу этого человека. Вы двое соединяетесь так, как два человека никогда не смогут. Кровь связывает вас. С этой связью может сравниться только связь, возникающая между беременной женщиной и плодом, который она носит у своего сердца - впрочем, эти две связи одного и того же рода. В такой близости с человеком кроется наслаждение, которое не описать словами. Слабые вампиры становятся рабами этого наслаждения и потому пьют кровь, хотя могли бы жить и без нее. Слабым ты не станешь -- не таков я, твой создатель, не таков и ты сам. Сильные же вампиры пьют кровь потому, что знают Истину.
Завороженный его словами, я подался вперед и спросил:
- Что есть Истина?
- Истина -- это знание, которое более всех других нужно наделенному сознанием существу. Это знание непреложно, ибо стоит за гранью правды и лжи. Оно более естественно, чем законы природы, ибо они вовне, а Истина -- внутри нас. Я поведаю тебе Истину тогда, когда ты выпьешь мою кровь, и она станет твоей Истиной так же, как моей.
Я кивнул. Ход взял со стола кинжал и медленно провел им по вене на своей левой руке, возле локтя. Из разреза обильно потекла кровь; под струю своей крови Ход подставил золотой кубок. Когда крови, по его мнению, набралось достаточно, Ход небрежно провел ладонью правой руки по разрезу. Когда он убрал ладонь, я увидел, что рана полностью исчезла -- на ее месте только ровная кожа безо всяких следов. Меня уже ничто не удивляло.
Ход протянул кубок мне.
- Отведай моей крови. Отринь человеческое, прими несмертное. Стань вампиром, охотником в ночи!
Приняв кубок, я сразу же сделал глубокий глоток, чтобы не мучиться сомнениями. Мне доводилось и прежде ощущать вкус крови, и сейчас он был точно такой же -- соленый и чуть горький. Я осушил кубок до дна.
Замерев, я ожидал в себе изменений, но ничего не происходило. Солнце за окном светило как прежде, на него не набежала тень, и свет его не опалял мою кожу.
Ход поднялся из-за стола и вплотную приблизился ко мне. Наклонившись, он торжествующе прошептал мне на ухо:
- Узнай же то, о чем ты всегда догадывался. Нецах наверняка говорила или показывала тебе что-то, что навело бы тебя на такую мысль. Но она и до этого была в тебе. Ведай же Истину! Ты живешь в мире, который существует только ради тебя. Каждый уголок мира и каждый зверь в нем, включая зверей, ходящих на двух ногах и наделенных даром речи, существует ради тебя и через тебя. А потому поступай так, как желаешь.
Я непонимающе покачал головой. Все было не так, как я себе представлял.
- Я не стану пытаться опровергнуть твою Истину, потому что ты гораздо мудрее меня. Но мне она не нужна. Все, чего я хочу -- это победить Ореста.
Ход улыбнулся, показав свои ровные зубы.
Я все еще ждал каких-то изменений, хотя бы одного знака, что превращение осуществилось. Я дышал так же, как и раньше, все так же билось мое сердце -- сейчас немного быстрее из-за волнения. Казалось, что ничто не изменилось.
Потом мне пришла в голову новая мысль, и я посмотрел на Хода.
- Ты говорил, что кровь порождает связь. Почему я не чувствую ничего такого между нами?
- Потому что я - вампир, а не человек. Через кровь ты приобщаешься к жизни. Но у меня нет своей жизни, я краду жизни других. Ты и сам всегда был таким, не правда ли? Любил убивать больше всего.
Я опустил взгляд, потому что не смог бы притвориться, что его слова меня не задели. Ход рассмеялся и направился к двери.
- Ты хочешь сам передать Оресту вызов на поединок? Если надо, я мог бы это сделать вместо тебя.
- Я сделаю это.
- Что же, удачи. Я еще увижу тебя, - сказал Ход неожиданно серьезно.
Я кивнул ему, и он, кивнув мне в ответ, вышел из комнаты.
Рядом с постелью стоял небольшой столик, на котором была приготовлена трапеза - мясо, хлеб, фрукты. Хотя я не был голоден, я решил попробовать еду -- а вдруг мне отныне не нужно ничего, кроме человеческой крови, и людская пища покажется мне безвкусной или вызовет отвращение? Я подошел и попробовал всего понемногу. Хорошо прожаренное мясо было вкусным, а виноград -- сочным и сладким. Ничего нового.
Проведя ладонью по волосам, я вздохнул и сел на кровать. Я пошел на это, чтобы победить Ореста. Не нужно думать ни о чем другом.
Часть вторая
Жизни не хватит, чтобы разобраться в этом хитросплетении коридоров - жилище Тайных владык изнутри казалось больше, чем можно было оценить снаружи. А может, так было и на самом деле.
Пожилой дворецкий молча вел меня в нужную залу. Все они, работавшие здесь, были похожи друг на друга, как родные братья - седоволосые, с коротко стриженной бородой. Где Владыки взяли их на свою службу? Я не мог припомнить ни одного случая, чтобы кто-то из здешних слуг был занят чем-то, кроме работы, и говорил о чем-то, кроме дела.
Когда мы наконец пришли, он не стал заходить вместе со мной: остановившись у дверей, он сделал приглашающий жест, а сам замер в ожидании.
Зала была скудно освещена висящими на стенах факелами. На ее дальней от меня стороне стоял Орест, в пол-оборота ко мне. Он не шевелился, как будто глубоко задумавшись о чем-то. С минуту я простоял в стороне, а он все так же как будто не замечал меня.
Когда я приблизился к нему, он встрепенулся, словно пробуждаясь ото сна, и повернулся в мою сторону. На его лице расплылась широкая улыбка. Увидев его улыбающееся лицо,
я не смог удержаться и улыбнулся ему в ответ; если бы в этот момент он протянул мне руку для рукопожатия, то я, забывшись, принял бы ее. Но мы не стали пожимать руки.
- Ты изменился, - произнес Орест.
Хотя губами он улыбался, его глаза оставались серьезными, когда он внимательно рассматривал меня.
Почему-то от этих его слов я вздрогнул. Для стыда от своего поступка было уже не время, но я ощутил чувство, похожее на стыд.
- Да, - улыбка сошла с моих губ. - Я стал вампиром.
Орест, к моему удивлению, усмехнулся.
- Я не об этом. Да и что такого произошло? В моем правом сапоге жизни больше, чем несет в себе кровь Хода. А ведь именно чужая жизнь, потребленная через кровь, делает вампира тем, кто он есть. Я говорил о том, что по сравнению с началом нашего путешествия ты стал... смелым. Я не про отвагу в бою, конечно, а про то, в чем раньше тебе смелости недоставало. Ты заметил, что тебе стало гораздо легче взаимодействовать с другими людьми, общаться с ними? Само твое восприятие окружающих изменилось в лучшую сторону. Я часто наблюдал за тобой со стороны, и был приятно удивлен этому. Ты мог бы начать нормальную, достойную жизнь, если бы не пришел сюда, - тон Ореста сделался жестким. - Несмотря на эту глупость, ты все еще волен уйти отсюда. Или волен остаться - по-другому. Я никогда не закрывал перед тобой дверей и никогда не отказывался от нашей дружбы. Я буду править вечно, а ты будешь сражаться плечом к плечу со мной, как прежде, второй после меня во всем мире... Мой единственный друг. Пей, не пей кровь - мне все равно. Мир велик, он лежит у наших ног, и жить мы будем так неистово, что само небо содрогнется, взирая на нас!..
