– Зачем на корабле Колумба находился человек, знающий иврит? – снова заговорил Бене.

– Неизвестно. Кое-кто полагает, что Колумб был евреем и искал землю обетованную, где евреи живут в мире.

В это верил и Саймон.

– А такое возможно? – с сомнением поинтересовался марон.

Трей пожал плечами.

– Кто знает? Нам так мало известно о Колумбе, что возможно все. Однако есть некоторые факты – например, в первое путешествие он не взял с собой священников, что уже само по себе было странно. Христофор был загадкой тогда, и по сию пору его жизнь скрыта завесой тайны. Кто бы мог подумать, что он нашел затерянный золотой рудник таино? Тем не менее такой вариант нельзя исключать.

Шоссе привело их в маленькую деревушку с домами, построенными в колониальном стиле. Все здесь казалось очень странным, множество раз пережившим ремонт. Три магазина обслуживали все нужды фермеров, а кроме того, в деревне имелись мастерская жестянщика, табачная лавка и нечто напоминающее церковь. Бене припарковал машину на вымощенной камнем площади, окруженной зданиями колониальной эпохи. Горячий воздух наполняли ароматы спелых фруктов и уставших от бесконечного труда людей, и легкий ветерок доносил до них диковинную смесь различных запахов.

Они направились к находившемуся на противоположной стороне улицы зданию с вывеской «МУЗЕЙ ИСТОРИИ КУБЫ». Рядом висела табличка, сообщавшая, что музей работает до четырех часов. Роу подготовился к поездке, и под его тонким пиджаком прятался пистолет. Куба, при своей внешней невинности, оставалась враждебным местом, где следовало соблюдать осторожность. Людей вокруг было совсем немного. К вновь прибывшим заковылял грязный шелудивый пес. Из кафе доносились звуки кубинского джаза…

Бене посмотрел на Трея.

– Ты сказал, что музей принадлежит частным лицам. Кто они такие?

– Кубинские евреи.

Слова профессора только подогрели интерес его спутника.

– Я и сам удивился, – признался Халлибертон. – Когда-то здесь жили десятки тысяч евреев, которые прибыли вслед за Колумбом. Затем, в семнадцатом веке, спасаясь от Инквизиции, они бежали в Бразилию. А в тысяча восемьсот девяносто восьмом году вернулись, когда остров освободился от Испании. Теперь их осталось всего полторы тысячи человек. Удивительно, но Кастро их не трогает. За последние десять лет они обрели известность благодаря тому, что хранят историю острова. Некоторые из них – далекие потомки тех конверсо, что иммигрировали сюда в начале шестнадцатого века вместе с де Торресом. Они потратили немало времени и денег, собирая документы и артефакты того периода. К счастью, у них есть щедрый спонсор. Он играет такую же роль для евреев, как ты для маронов.

Бене ужасно хотелось выпить чего-нибудь холодного.

– Я не знал, что на Кубе есть богатые люди. Те, с кем я имею дело, утверждают, что все они нищие, – заметил он.

– Этот человек живет в Европе, – объяснил ученый. – Он богатый австриец, которого зовут Захария Саймон.

Том лежал на полу и наблюдал за приближающейся тенью. Он решил подождать, когда неприятель подойдет совсем близко – и только потом начать стрелять. Когда Саган навел пистолет на просвет между прутьями в нише, находившейся в двадцати футах впереди, его правый локоть задел кости, и он инстинктивно отдернул руку.

И заметил на левой стене, на высоте четырех футов от земли, внутри ниши, рубильник, который невозможно было заметить снаружи.

Вдоль каменной стены вверх, к потолку, шел стальной кабель. От него в разные стороны отходили другие, ведущие к лампам, освещавшим ниши. Том понял, что рубильник выключает все лампы, находящиеся в этом помещении.

Он вскочил на ноги и ударил правой рукой по рубильнику, погрузив в темноту свою часть пещеры. Свет все еще проникал в коридор из других ниш, находившихся на противоположной стене, но теперь у репортера появилась возможность спастись. Он пригнулся и двинулся дальше – туда, где должны были находиться еще одни железные ворота, через которые он собирался ускользнуть.

Послышались два щелчка – и Том вздрогнул от неожиданности.

Пули ударили в груду костей у него спиной.

Его противник продолжал поиски, но журналисту удалось продвинуться вперед.

Вскоре он добрался до самого конца.

Железные ворота внутри арки открылись, и Саган осторожно посмотрел направо, в сторону наполовину освещенного главного коридора. Там никого не было. Возможно, преследователь вошел в нишу, повторив его маневр. Тому не хотелось это проверять, и он побежал по коридору в сторону выхода, о котором ему рассказала Инна.

На мгновение он остановился у основания лестницы и оглянулся.

Никто его не преследовал.

Он начал подниматься, перешагивая сразу через две ступеньки, добежал до самого верха, свернул налево и через короткий коридор выскочил на дневной свет.

Там его ждали две темные фигуры.

Инна и Элли.

– Что случилось? – спросила у Тома его коллега.

– Нет времени. Нужно уходить, – быстро ответил он.

Беккет выглядела потрясенной, но у ее отца у самого вид был, наверное, не лучше.

Они стояли в узком переулке, расположенном, судя по всему, к востоку от собора, высокий шпиль которого закрывали крыши соседних домов.

– Кто там? – спросила Третьякова, кивая на выход из катакомб.

– Незваные гости, – отозвался Саган.

Казалось, Инна все поняла и кивнула.

– Идите за мной, – сказала она.

Захария присел на корточки на верхней площадке лестницы, наблюдая за дверью, которая находилась в десяти метрах впереди, и слушал разговор Тома Сагана с какой-то женщиной.

Вскоре к нему присоединился Роча.

Потом дверь захлопнулась.

Стало темно и тихо.

Им пора было уходить. Выстрелы могли услышать в соборе, и Саймон не хотел, чтобы его здесь нашли. К счастью, у него выдалось несколько минут для разговора с Элли, и Захария надеялся, что она сделает то, о чем он попросил.

– Джеймисон мертв? – спросил он.

– Да. Но вы должны кое-что знать.

Роча сообщил Саймону, что сказал Брайан перед тем, как его застрелили, повторив слова Элли. Захария перестал понимать роль Бене Роу в происходящем. Неужели теперь под угрозой окажется все дело?

– Вернись к телу и приведи там все в порядок, – приказал Саймон.

Через несколько минут его подручный вернулся, неся на плечах тело Джеймисона. Захария осторожно подошел к выходу, открыл внутреннюю щеколду и выглянул наружу, где уже начало темнеть.

– Жди здесь.

Саймон быстро подошел к перекрестку. По пути его внимание привлек контейнер для мусора. Не слишком большой, но для их целей подойдет. Захария вернулся к железной двери и увидел, что снаружи нет ни ручки, ни замка. Выход только в одну сторону. Том Саган все продумал заранее.

Снова.

Теперь австриец уже не сомневался, что журналист солгал ему.

– Я ухожу, – сказал он Роче. – Брось тело в мусорный контейнер за углом, я буду ждать тебя в машине.

Элли трясло. От страха? Сомнений? Смятения? Она и сама не понимала. Женщина, которая назвалась Инной Третьяковой, очевидно, была знакомой отца. Она повела их к ближайшей станции венского метро, они проехали несколько остановок и оказались в районе многоквартирных домов. В нескольких километрах, на фоне темнеющего неба, высился шпиль собора Святого Стефана. Часы в метро показывали семь вечера.

В поезде отец почти все время молчал – лишь перекинулся несколькими фразами с Инной. Ей было немногим за сорок – привлекательная женщина с голубыми проницательными глазами. Она сказала, что работает редактором в «Курьере», одной из ежедневных венских газет.

Элли старалась сохранять спокойствие, но не могла забыть Брайана Джеймисона, падающего на пол с пулей в спине. Никогда прежде девушка не видела ничего подобного. Он был опасным человеком, которому она не доверяла. Он солгал ей возле собора, когда сказал, что пришел один, он знал иврит и носил пистолет – все это никак не укладывалось у нее в голове.