– Что за чушь – мы? Неужели ты – часть того, что делает Саймон?

– Ты говоришь так, словно это преступление.

– Уверяю тебя, речь идет не просто о подписании каких-то документов. Саймон хотел тебя убить. И он постарается избавиться от твоего отца. Вот почему у меня там свой человек.

Элли с трудом верила в эти слова.

– А тебя не беспокоит, что твой отец вчера собирался покончить с собой? – спросил Брайан.

– Конечно, беспокоит. А то, что я сделала, его остановило.

Джеймисон в изумлении посмотрел на девушку.

– Так вот как ты оправдываешь свои действия? Ты понятия не имела о том, что он собирался сделать. Ты просто изо всех сил хотела помочь Саймону.

Элли не нравился ни его тон, ни обвинения.

На экране появился ее отец. В правой руке он держал бело-голубую коробку, а в левой – пакет, который Беккет тут же узнала. Именно его она положила в гроб деда.

– Вы все видели, – сказал голос из компьютера.

– О да, – ответил Брайан. – Приготовься действовать.

Захарии надоело ждать. Тридцать минут – это достаточно большой промежуток времени. Почему они задерживаются? Он и Роча припарковались в километре от кладбища, достаточно далеко, чтобы никто не знал, что они рядом, но и достаточно близко, чтобы начать действовать. Адвокат получила четкие инструкции. После того, как она заберет у Сагана пакет, ей следует передать ему номер купленного вчера телефона, по которому бывший журналист должен позвонить. Затем Роча заманит его в подходящее место и убьет.

У Саймона оставалась надежда, что Саган избавит их от хлопот и покончит с собой. Вот почему он собирался вернуть ему пистолет. Самоубийство журналиста заметно упростило бы им жизнь. Захария подумал, что им бы следовало оставить Элли Беккет в живых хотя бы до сегодняшнего дня, но после появления в Вене Брайана Джеймисона он не мог рисковать. Бене Роу не должен ничего узнать о его планах. Захария рассказал ямайцу только то, что было совершенно необходимо, и так все и должно было оставаться. Он проделал слишком долгий путь, чтобы теперь потерять все. В особенности если учесть, что карибский бандит интересуется только мистическим золотом.

Зазвонил телефон.

– Саган забрал пакет и ушел, – сказал женский голос.

– И вы ему позволили?! – возмутился австриец.

– А как я могла его остановить?

Бесполезная тварь.

– Вы дали ему номер телефона? – спросил Захария.

– У меня не было времени. Он сказал, что выйдет с вами на связь через меня.

– Когда это произойдет, дайте ему номер телефона.

Он закончил разговор и повернулся к Роче.

– Похоже, мистер Саган решил вести себя как мужчина. Скоро он будет здесь. Позаботься о нем, пока он не зашел слишком далеко.

Элли смотрела, как ее отец подбежал к машине, стоявшей на парковке перед кладбищем за кирпичной стеной.

– Расскажи, как там все расположено, – попросил Брайан.

Девушка посмотрела на него.

– Дорога и окрестности, – продолжил он резко. – Куда она ведет, что на ней находится?

Беккет напрягла память.

– Кладбище расположено в трех милях от автострады. Мощеная дорога идет мимо ферм и апельсиновых рощ. Вдоль дороги несколько озер.

– Дома?

Элли покачала головой.

– Их совсем немного. Именно по этой причине там находится кладбище.

– Ты все понял? – спросил Джеймисон у компьютера.

– Да, я слышал.

Отец Элли тем временем сел в машину и уже выезжал со стоянки. В дверях домика появилась женщина с сотовым телефоном в руке.

– Ты знаешь, кому она звонит, – сказал компьютеру Брайан. – Следуй за ним.

Изображение начало двигаться, из чего Беккет сделала вывод, что машина, в которой сидел наблюдатель, тронулась с места.

– Что происходит? – спросила она.

– Твой отец пытается спасти твою шкуру. Наверное, он сообразил, что у него будет больше шансов тебе помочь, если он оставит пакет у себя, – пояснил Джеймисон. – И он прав. Но ему грозит опасность. Там Роча.

Сердце Элли тревожно забилось.

И это ее удивило.

– Роча улетел вчера вечером. Твоему отцу грозит очень серьезная опасность, – добавил Брайан.

Том быстро удалялся от кладбища.

Он сумел сбежать.

«Я заберу свою тайну в могилу».

Оказывается, его отец говорил об этом в буквальном смысле. И теперь на сиденье рядом с Саганом-младшим лежал пакет, в котором находилась тайна его отца. Том хотел вскрыть пакет и посмотреть, что там, но сейчас этого делать не стоило, нужно было убраться отсюда, и как можно быстрее. Журналист выехал на дорогу и увидел, что адвокат вышла из здания.

Она кому-то звонила.

Саймону?

Естественно.

Том решил, что подождет час, а потом свяжется с адвокатом. У него не было сотового телефона – зачем? Кто стал бы ему звонить? Значит, нужно найти телефон. Возвращаться домой не следовало, Саймон наверняка знает, где он живет.

Репортер мчался между дубовыми рощами. Вдоль обочины рос кустарник, но Саган никак не мог избавиться от гнилостного запаха смерти. Выехав на автостраду, он свернул налево и направился в Маунт-Дора. По обеим сторонам дороги росли апельсиновые деревья, хотя в большей части центральной Флориды фруктовые сады исчезли: их давно сменили кабачки, капуста, латук или клубника.

Но здесь цитрусовые еще остались.

В зеркало заднего вида Том увидел машину, которая быстро его догоняла.

Захария сидел на пассажирском сиденье – машину вел Роча. Они догоняли Тома Сагана. Какая неожиданная помеха! Саймон не ожидал, что журналист окажет сопротивление. Обмен должен был произойти на месте, и Сагану ничего не оставалось, как сотрудничать, ведь ему не оставили выбора. Однако глупец решил поменять правила.

– Мы должны остановить его, прежде чем он свернет на другое шоссе, – сказал австриец Роче.

Они отставали на пятьсот метров.

– Заставь его свернуть на дорогу, ведущую в поля, – велел Саймон.

Бене остановил свой пикап и зашагал к входу в музей. Он приехал один. Сюда он никогда не приводил с собой людей и не приносил оружие – в этом не было нужды. Крошечное поселение Чарльзтаун находилось в долине реки Буфф-Бей, мирном местечке в нескольких километрах от северного побережья Ямайки. После того как в 1793 году отряд Наветренных маронов под предводительством капитана Куао разбил британцев, было подписано мирное соглашение между беглыми рабами и их хозяевами, которое гарантировало передачу тысячи акров земли, освобожденной от налогов, в вечное владение маронам Чарльзтауна. Около тысячи двухсот маронов до сих проживало на этой территории, в тени гор, возле реки, где они сражались с безработицей и постоянной нищетой.

Фермерство оставалось для них главным источником дохода, на крошечных полях, уместившихся на горных склонах и освобожденных прежними хозяевами, они выращивали кофе и мускатный орех. Кроме того, здесь изготавливали бетонные блоки, а также имелся мебельный магазин, школа и несколько баров, где продавали ром.

Бене был знаком со всеми солидными семьями этого района. Дин, Дункан, Ирвинг, Хартли и Шеклфорд. Большинство из них являлись членами совета старейшин. Фрэнк Кларк служил в качестве полковника маронов, а три года назад его избрали руководить колонией.

Роу нравился полковник – образованный, осторожный и мудрый человек. Он окончил Университет Вест-Индии, родился неподалеку от него, но проработал в Соединенных Штатах три десятилетия в качестве биржевого брокера, после чего вернулся к своим корням, домой, в Чарльзтаун. Сейчас он очень часто выступал от имени всех маронов.

– О, Бене, ты все еще жив? – спросил Кларк на местном диалекте.

Роу улыбнулся – так на этом наречии спрашивали: «Как поживаешь?»

– Да, пока еще жив, друг мой, – ответил он. – Но вовсе не из-за того, что никто не старался это изменить.