В 1997 г. городской советник г. Хакенсака (Нью — Джерси) выдвигался одновременно в сенат Колумбии. Наплыв иммигрантов нового типа привел к тому, что уровень натурализации опустился в США с 63,6 % в 1970 г. до 37,4 % в 2000 г. И новые пришельцы интересуются прежде всего не звездами и полосами, не историей США, а федеральными социальными программами. Исследователи П. Шак и Р. Смит с большим основанием утверждают, что «получение социальной помощи, а не гражданство — вот что влечет новых иммигрантов»[195]. Лояльные двум (а иногда даже трем) странам граждане мало похожи на тех, кто полностью и бесповоротно связал свою судьбу с Соединенными Штатами. И это при всем том, что концепция двойного гражданства абсолютно противоречит американской конституции, провозглашающей, что американцы могут быть гражданами только одной страны и могут голосовать только в одном государстве.
Увеличивают ли такие процессы степень лояльности этих новых граждан к США? Встает ли в данном случае речь о лояльности и патриотизме? «Те, кто отрицает значимость американского гражданства, равным образом отрицают привязанность к культурному и политическому сообществу, именуемому Америкой»[196]. Альтернативой ассимиляции стало закрепление внутри Соединенных Штатов той культуры и социальных институтов, которые иммигранты привезли с собой. В 1996 г. президент Клинтон с примерным душевным спокойствием оценил это качественно новое явление такими словами: «Сегодня, благодаря прежде всего иммиграции, уже не существует главенствующей расы на Гавайях, в Хьюстоне и в Нью — Йорке. В течение следующих пяти лет не станет главенствующей расы в самом большом штате — Калифорнии. Менее чем через пятьдесят лет в Соединенных Штатах не будет расового большинства. Ни одна нация в истории не подвергалась демографической перемене такого масштаба в столь короткое время»[197].
ОСЛАБЛЯЮЩИЙ ЭЛЕМЕНТ ИНДИВИДУАЛИЗМА
В своей «Культуре нарциссизма» (1979) исследователь Кристофер Лэш показал, что американцы стали неисправимыми эгоистами. Особенно это касается 70 млн «бэбибуме–ров», детей всплеска рождаемости 1960‑х годов. И одновременно выросла ожесточенность противников американского мэйнстрима. В 1967 г. Гарольд Круз писал: «Америка — это нация, которая лжет самой себе относительно того, кем и чем она является. Это нация меньшинств, которая управляется таким меньшинством, которое думает и действует так, как если бы в стране преобладали белые англосаксонские протестанты»[198].
Затем давлению подверглась доминирующая религия. Католики и иудеи были первыми, кто ощутил дискомфорт преобладания реформизма, — сначала протестантам стали противостоять католики из Германии, Польши, Ирландии, Италии (к 2000 г. численность протестантов в стране уменьшилась до 60 %). Краеугольное «полагаться прежде всего на себя» во второй половине XX века стало уступать страху перед жестким индивидуализмом. Эту тенденцию капитальным образом укрепили ставшие колоссальными средства массовой информации.
Кульминацией долгой и постепенной эрозии устоявшейся англосаксонской идентичности Соединенных Штатов в сфере национального образования стал мультикультурализм. Он вызрел не сразу. Между 1900 и 1940 годами содержание учебников по своей идейной направленности колебалось в схеме «нейтрализм — патриотизм — национализм — шовинизм» между патриотизмом и национализмом. Начиная с 1960 года «большинство учебников колебалось между нейтрализмом и патриотизмом». Исчезли патриотические военные истории, «дававшие детям политические идеалы»[199].
В 1963 г. Натан Глезер и Дэниэль Мойнихэн опубликовали своего рода манифест сил, противостоящих «плавильному тиглю». Эти авторы утверждали, что «отчетливо выраженный язык, признаки культуры и обычаи теряют свою отчетливость лишь во втором поколении, а чаще всего в третьем». И оба эти автора утверждали, что потеря явных изначальных признаков — явление сугубо негативное, что большой Америке требуется цветение всех разнообразных этнических цветов, что приобретаемый иммигрантами новый опыт в Америке «воссоздает прежние социальные формы»[200].
В 1970 г. конгрессмен Роман Пучинский (представлявший Чикаго) выдвинул законопроект «Об этнических исследованиях», который, будучи принятым, обязал федеральное правительство содействовать оживлению отдельных этнических величин в США. Как пишет С. Хантингтон, «мультикультуралисты, жестко обличая европейскую цивилизацию, никак не могли солидаризироваться с теми членами европейских общин, культура которых являла собой часть европейской цивилизации»[201]. Вызрело — впервые в американской истории — настоящее противостояние «мультикультурализма» и «англо–конформистской» культуры. Мультикультуралисты стали утверждать, что, хотя они представляют собой меньшинство сейчас, им принадлежит будущее, то время, когда Соединенные Штаты отставят свое национальное единство, когда Америку нельзя будет назвать «культурно компактной группой»[202].
Именно тогда, в последние десятилетия XX века, в ряды мультикультуралистов стали вступать видные интеллектуалы, представители академической общины, профессура американских университетов. Их целью стало отменить приоритет английского языка в системе образования, «трансформировать школы в аутентичные культурные центры», делающие акцент на «культуру субнациональных групп»[203]. Один из лидеров мультикультуралистского направления Джеймс Бенкс поставил целью мультикультурного воспитания «реформирование школ и других образовательных учреждений таким образом, чтобы учащиеся из различных расовых и социально–классовых групп могли ощутить образовательное равенство»[204].
Исследование 22 учебников последних десятилетий XX века показало, что только несколько текстов из многих сотен «несли патриотический заряд». В большинстве учебников абсолютно не упоминаются прежние «национальные святые» Патрик Генри, Дэниэл Бун, Пол Ривер. Общий вывод: «Морализм и национализм более не в моде», из чего делается вывод: «Столь полной стала победа мультикультурализма в общественных школах Америки»[205].
1
2
3
4
5
184
Скажем, американцы польского происхождения, как и многие другие восточноевропейцы, с окончанием «холодной войны» так или иначе усилили свой интерес к странам своего прежнего проживания. Начинается весьма неожиданный для многих взлет мультикультуралистов. Их целью становится решительный вызов «англо–конформистам» Америки. Мультикультуралисты обращаются к тому будущему Америки, в котором Соединенные Штаты «никогда более не будут едиными, когда в стране более не будет культурно определяющей группы»[206].
В Стэнфордском университете обязательный прежде курс истории западной цивилизации оказался замененным курсом, фиксирующим обучение на изучении меньшинств, народов «третьего мира», истории женщин. Последовало изменение курсов в Беркли, университете Калифорнии, университете Миннесоты, Хантер–колледже и других университетах. В конце XX в. американский историк Артур Шлесинджер–младший пришел к выводу, что «студенты, которые оканчивают 78 % американских колледжей и университетов, не обращаются к истории западной цивилизации вовсе. Целый ряд высших учебных заведений — среди них Дартмут, Висконсин, Маунт — Холиок — требуют завершения курсов по «третьему миру» или этническим исследованиям, но не по западной цивилизации»[207].
