По пустым улицам, продуваемым сквозняком, Кэйбл двигался к зданию нужного банка. Среди лабиринтов улиц Златограда приходилось прибегать к помощи карты. Зажимающий своими стенами пустой город, замерший в мертвой тишине, наконец, сотряс какой-то звук. Это были крики толпы, вдруг резко возликовавшей, возрадовавшейся чему-то. Под отголоски аплодисментов доносящихся откуда-то из центральной части лабиринтов этого города, Кэйбл слоняясь среди пустых улиц, наконец, обнаружил офис нужного банка, 'Барлай и компания' - гласит позолоченная вывеска над входом. Его целью была одна хранящаяся в подвале этого банка картина, написанная одним художником из числа людей дикий юг населяющих, творчество которого восхитило артэонов, за что на юге он был назван предателем и, разумеется, казнен. Это была последняя работа великого мастера, выдать которую артэонам правители юга не согласились. Тем временем эхо голосов восторженной толпы, доносящиеся из цента пустого города, продолжало оглашать замершие в мертвой тишине улицы. Будто где-то там проходил какой-то митинг или коллективное празднование чего-то. Кэйбл, безумный, привыкший к вольностям солдат, оказался перед выбором: выполнить задание или узнать 'какого черта здесь происходит?'. Все равно он вызвался для этого задания только чтобы узнать, своими глазами увидеть, что именно твориться на юге, так ли масштабна катастрофа, к которой он фактически причастен. Помогая Рэвулу, он действительно недопонимал, что именно творит, не мог себе даже представить, что все будет так страшно. Подобно человеку озлобленному, на жизнь обиженному, но в душе адекватному совершив злодеяние, глядя на его последствия он все же пришел в ужас, с тяжестью на сердце понял что натворил. Не отрицающий свою вину во всем происходящем он решил, что успеет глянуть, что твориться в центре города, а потом на обратном пути и картину нужную заберет. Это же безумные (в его понимании) люди. Сейчас перед наступлением смерти надвигающейся волной оборотней сметающей все на своем пути, в этот час когда рухнули все законы их и без того дикого мира, все кто могли, бросили все и сбежали, в том числе и правители бросили их. В наступлении Армагеддона, брошенные всеми, в шаге от смерти, бог знает, какое безумие эти дикие люди могут там сейчас творить. Все поголовно с ума сходить не могут, в любом безумии, какое бы не творили люди, жертвы есть всегда. Вдруг кому-то там сейчас нужна помощь. Всем помочь он, разумеется, не сможет, но спасти пару заблудших душ как обычно сможет вполне. Но нужно было торопиться. До эвакуации оставалось пятнадцать минут. По пустым улицам он бегом двинулся к центру.
На центральной площади собралась большая часть жителей города. Целые семьи, дети с родителями. Все включая рабов. 'Мы жили и, не мечтая, что этот момент настанет. Долгие годы поганые артэоны угрожали нам с севера. Они вмешивались в наши внутренние дела, стравливали нас как животных, их армия свободно бродила по нашим землям. Мы пытались сопротивляться, воевать, но они были сильнее и умнее нас. И чувствуя свою силу, временами они над нами просто издевались. Но сегодня всему этому наступит конец. Сегодня у нас появилась возможность отплатить артэонам. Уничтожить их всех! К нашему счастью появилась в этом мире сила способная заставить северных садистов заплатить за все зло, что они причинили нам. Все что нам нужно так это стать частью той силы что надвигается, влиться в ее ряды. Мы должны стать частью волчьего легиона!' - в громкоговоритель кричал стоящий у фонтана в центре площади какой-то безумный вояка, террорист, ненавистник артэонов, явно не трезвый. Облаченный в броню, держа в руке меч, он будто вдохновляет солдат перед боем, хотя обращается к толпе простых мирных жителей. Все его лицо иссечено шрамами от партизанской войны с артэонами, которую он ведет практически всю свою сознательную жизнь. И ради победы в этой войне готовый пожертвовать жизнью он призывает остальных - мирных обычных жителей Златограда к нему присоединиться. За его спиной стоит здешний градоначальник, толстый и неповоротливый в дорогих одеждах, сейчас выглядящий бледным, нервным и усталым, он был из тех, кто смирился с неизбежной смертью. Окружающая толпа зааплодировала словам безумного вояки предлагавшего всем собравшимся добровольно стать оборотнями. 'Бессмысленно сопротивляться той силе что надвигается или пытаться от нее спастись. В этот час мы поступим как мудрецы, мы достойно примем свою участь!' - добавил, взяв в трясущиеся руки громкоговоритель, здешний градоначальник, смирившийся со смертью. Откуда-то с дальнего конца площади раздались людские крики ужаса и рычание злобных тварей. Несколько оборотней ворвались на площадь и начали рвать и кусать людей. 'Тише. Не бойтесь. Успокойтесь и просто отдайте свое тело новой силе!' - прокричал безумный вояка, а после закрыл глаза и приготовился к слиянию с этой своей силой. Оборотень снес его с ног и впился в шею. Поддерживающий его обезумивший градоначальник в последний момент струсил и попытался сбежать, но оборотни нагнали и его. Кэйбл, одетый как местный бедняк, укрывший лицо под капюшоном, взобравшись на один из памятников на краю площади, с улыбкой наблюдал окончание этого 'противоартэонского митинга'. 'Что хотели, то и получили. Спасать здесь некого', - пришел он к выводу, уловив окончание всего этого мероприятия.
Когда оборотни, ворвавшись на площадь, принялись рвать всех подряд, не все люди оказались настолько сильными чтобы добровольно слиться с волчьим легионом. Большинство глядя на жутких тварей тут же одумалось. Крича от страха, многие в последний момент бросились бежать. Началась паника. Люди, затаптывая упавших, сбивая с ног слабых - женщин и стариков, с диким криками огромным потоком хлынули с площади во всех направлениях. Спрыгнув с памятника, не давая перепуганной толпе сбить себя с ног Кэйбл, влившись в общий поток, также бросился бежать, пока оборотни не порвали и его. В арочном проходе, открывающем улицу, ведущую с площади, сквозь поток проносящихся мимо перепуганных людей Кэйбл увидел очередную лишившую его сердце покоя картину. Молодой мужчина, стоя на месте, глубоко вдыхая, перебарывает в себе страх, набирается смелости перед самым важным в жизни шагом, не отрываясь глядя на то, как оборотни рвут толпу на площади. Он твердо решил слиться с новой силой - отдать себя на растерзание оборотням и набирается смелости для этого, пытается заставить себя свыкнуться с неизбежным. И все, казалось бы, нормально учитывая ту безумную атмосферу, в которой все происходит, это его жизнь и он, похоже, сделал самый главный в ней выбор. Но за руку он крепко держит маленькую невысокого роста девушку, по всей видимости, свою жену. Она удерживаемая за руку стоит за его спиной, ее глаза красные от слез. В другой руке она сжимает руку маленького мальчишки, тот тоже заплаканный смотрит на мать, безжизненно замершую опустив взгляд в землю. Фанатично настроенный отец решил дать оборотням порвать себя на части и силой притащил за собой свою семью, которая его взглядов не разделяла. Глядя на заплаканного мальчишку, Кэйбл снова позабыл про остальной мир. Расталкивая проносящихся в панике людей, он подошел к мальчишке и тихо опустился перед ним на колено. В одну секунду он резко изменил свое мнение по поводу происходящего кошмара. 'И ведь потом всякие примитивные твари будут орать, разрывая глотки: 'Люди сами вливались в ряды оборотней. Движимые ненавистью к нам они делали это. В уничтожении юга нет трагедии'. В мире, где все обобщается в удобные для толпы формы, простые лозунги для тупого стада, никто не вспомнит вот про таких заплаканных напуганных людей, ставших жертвами этого кошмара', - глядя на мальчишку думал Кэйбл.
- Привет малыш! Хочешь спастись отсюда? Я могу вытащить тебя из этого кошмара, - сдерживая свои нервные слезы, сказал он, посмотрев мальчишке в глаза. После этих слов Кэйбла глаза мальчишки наполнились страхом, он тревожно посмотрел на мать, будто спрашивая ее мнение. Та устало посмотрев на Кэйбла, перевела взгляд на своего обезумевшего супруга, который все также стоя к ним спиной набирался смелости для слияния с легионом оборотней. В ее глазах читалось: 'Он нас не пустит'. Кэйбл готовясь к решительному и рискованному шагу, напряженно глубоко вдохнув, поднялся с колен. 'Я артэон мэм. Я могу спасти ваши жизни', - сказал Кэйбл, пытаясь приободрить эту несчастную для чего с улыбкой посмотрев ей в глаза. В это время оборотни продолжали рвать на куски нашедших в себе смелости остаться на площади людей, многие из которых проникшиеся здешней пропагандой желая слиться с какой-то там силой, вставали на колени, отдавая жутким тварям себя на растерзание. Среди трупов и месива из разорванных на части тел, многие из нашедших в себе силы отдать себя на растерзание, те, кому своеобразно посчастливилось, после укуса оживали и превращались в оборотней. И в виде людей-волков черной масти бросались преследовать разбегающихся в панике горожан. На фоне доносящегося с площади рычания жутких свирепых тварей и криков боли, криков ужаса несущейся в панике толпы улыбка Кэйбла которой он пытался приободрить перепуганную девушку, выглядела совершенно неуместно. Все что изменилось так это то, что к ужасу в глазах этой девушки и мальчика прибавилось непонимание. Замерев на месте, эти двое смотрели на своего спасителя, ожидая от него чуда.
