Каждое движение казалось пыткой. Тело то непослушно обмякало, то снова слушалось. Когда в глазах перестало двоиться, у противоположной стены он увидел нескольких перепуганных женщин. Какие-то очередные дикарки. Толстые настолько, что кожа обвисла складками, под лохматыми волосами их отвисшие груди свисали почти до пояса. Собой они напоминали что-то вроде дойных коров. Они сидели, дрожа от страха, с ужасом в глазах глядя на Рэвула. Сами себе закрывали рты руками, видимо боялись кричать или вообще издавать какие-либо звуки. Они были не похожи на дикарок что снаружи, те выглядели воинственно, а эти запугано и подавленно. Судя по внешнему виду, они точно не из этого племени.
- Ну и как тебе первое общение с настоящими людьми? - из темного угла хижины неожиданно появился Ортопс. Несколько толстых дикарок присутствующих в хижине забились в угол и закрыли глаза, от страха не смея издать и звука. - Ты видел только Страну Волка, затем только артэонов. А после мира артэонов, в котором даже воздух пропитан чем-то приятным и ласковым это все кажется адом. Добро пожаловать в мир людей. Дикий, ужасный, жестокий мир. Привыкни к боли и тяжести и перестань удивляться, - склонившись над обездвиженным Рэвулом говорил Ортопс. - Что там? - Ортопс посмотрел туда же куда был направлен взгляд Рэвула, там, в углу дрожа от страха, забились несколько перепуганных толстых дикарок. - Ах, это, - глядя на измученных пленниц Ортопс оставил Рэвула и побрел по хижине. - Тебе, наверное, интересно, где ты оказался? - издеваясь над отравленным Рэвулом мучающимся от боли, спрашивал Ортопс в ответ, слыша только хрипение и тяжелое дыхание. - Не надо не перетруждайся, не говори ничего. Я все объясню. Ты в плену у племени дикарей людоедов. Раньше как я знаю, еды в этих лесах было много и племен жило много. Сразу несколько народов лесных дикарей объединенные в большие племенные союзы. Потом Азура обработала эти земли и племена стали голодать. Ну и самые крутые дикари быстро стали людоедами. Теперь они жрут друг друга. Эти пленницы, - он указал на запуганных женщин, - еда, как и ты. Их племя было уничтожено, их мужей и детей уже давно сожрали. Просто эти женщины здоровые и сильные, они были отобраны местным шаманом, их оплодотворили местные лучшие охотники. Скоро они родят людоедам потомство. Зимы стали холодными. Их скорее всего тоже сожрут после того как они принесут детей людоедам. Вернее сожрали бы... Но ты не переживай, отдохни, - он издевательски погладил по голове мучающегося от действия яда Рэвула застывшего привязанным к шесту. - Все нормально. Отряд эрекхаймских солдат думаю... - Ортопс снова столкнулся с проблемой, когда речь зашла о времени, от внутреннего недовольства его всего передернуло. - Отряд солдат в паре часов пути от этого места. Те ребята, что идут сюда это добытчики рабов. Дикари, пленившие тебя - их будущие рабы. Ты с виду сильный крепкий, не будешь выпендриваться тоже уйдешь вместе с солдатами. Все отдыхай, - Ортопс успел договорить, прежде чем Рэвул окончательно отключился.
Рэвул тяжело открыл глаза. Первое что он увидел это красное рассветное солнце, появившееся из-за деревьев. Местами на его теле, лице и волосах осталась корка от той странной затвердевшей на нем жидкости, обвернувшей его в подобие кокона. Он лежал посреди разрушенной хижины. Все вокруг было объято дымом. Отовсюду доносился женский крик и плач. Из дыма возник грозный силуэт. Крепкие руки схватили его и поставили на ноги. Перед ним стояло несколько солдат облаченных в доспехи, вооруженных ятаганами. Бородатые морды в боевом окрасе застыли в безразличных выражениях. Отморозки вот только перебившие несколько десятков людей, они выглядели совершенно спокойно. Убийство людей было их работой. 'Эрекхаймские солдаты' - слова Ортопса застыли в его голове. Странно, но о пограничном государстве Эрекхайм зависшем между двумя преферийскими половинами, что раскинулось южнее, в центральной части лесов Лортона он знал многое, только непонятно откуда. Ведь он просто дикарь, мир для которого еще вчера ограничивался только Фригнетскими горами, еще вчера о большом мире он не знал ничего. Громилы в доспехах, приставив лезвие меча к горлу Рэвула, осмотрели его и, посовещавшись на каком-то варварском языке, позвали кого-то. Пришел еще один облаченный в доспехи эрекхаймский вояка, но только старик, он лучше осмотрел Рэвула, пощупал, затем что-то спросил на своем языке. Рэвул ничего не ответил, за что сразу получил несколько мощных шлепков по лицу. 'Ни хрена не понимаю, что ты несешь', - тяжело дыша от злости вызванной болью, устало прохрипел Рэвул. На лицах эрекхаймцев возникло удивление. Старик что осматривал Рэвула, что-то крикнул и прибежал другой молодой эрекхаймец. Их язык был похож на собачий лай, хоть они и облачены в доспехи (что как бы говорило об уровне развитости цивилизации), но все равно по своей сути эти животные были ни чем не лучше тех дикарей людоедов, что пленили Рэвула.
- Говоришь по-артэонски? - спросил молодой эрекхаймец.
- Думаю глупо спрашивать, что происходит? - едва держась на ногах, ответил Рэвул.
- Ты умирал. Тебя накачали ядами и бросили. Как бы замариновали. Мы откачали тебя. Так радуйся, ты будешь жить.
- Чему же тут радоваться? - устало прохрипел Рэвул.
Угрожая лезвием меча, приставленным к горлу, ему велели заткнуться и двигаться вперед. Но его ноги не слушались, отходя от яда, он падал, не мог идти. Закованные в доспехи варвары, не желая возиться с ним, просто причинили ему новую чудовищную боль. Воздух прорезали удары хлыста, Рэвул взвыл от боли огнем прожигающей все тело. Боль мобилизует все ресурсы, заставляет двигаться, даже когда сил совсем нет. Желанно или нет, но вопреки себе Рэвул встал и пошел, куда ему велели, готов был делать все, лишь бы ему не причиняли боль. Чудовище подозрительным образом молчало. Где же оно, если оно приходит, когда ему больно, приходит защитить его? Ни глаз ставших волчьими, ни рычания доносящегося из тела, оно просто никак не реагировало на происходящее.
Вне разрушенной хижины руины, оставшиеся от деревушки дикарей, местами все еще были объяты огнем. Все уже догорало. Он поскользнулся, едва устояв на ногах. Под ногами не грязь, а слякоть из крови, желчи, перемешанных с песком. Запах стоял специфический, казалось, будто воздух пропитался самой настоящей мерзостью. Повсюду валялись трупы. В основном мужчины, все из племени дикарей людоедов кто могли и попытались оказать сопротивление. Копья с наконечниками, высеченными из камня, как и деревянные щиты, воинов диких лесных племен, не шли ни в какое сравнение со стальными доспехами кольчугой и коваными мечами солдат из Эрекхайма. Ярко проявлялась разница цивилизаций. Воины представители развитых людских обществ, живущих государствами, без труда расправились с маленьким племенем лесных дикарей. От лесного племени, люди которого, еще вчера, пленив Рэвула, довольно отплясывали у костра, отмечая удачную охоту, сегодня утром уже ничего не осталось. Эрекхаймские солдаты, пришедшие за рабами, убили всех, кто пытался оказать сопротивление. 'Что за дурдом. Куда я попал?' - в ужасе глядя по сторонам видя последствия ночной бойни, говорил сам себе Рэвул. В голове вертелись только слова Ортопса, о том, что это ад. 'Настоящий ад', - согласно добавил бы Рэвул.
Эрекхайм, как и две его части отколотые в ходе внутренних конфликтов спровоцированных коварными артэонами (Истхайм у побережья и Норгхорт на севере) находился в так называемой центральной части густых лесов Лортона, на юге доходя до границы со степями. Именно те земли были наиболее плодородными, пригодными для сеяния урожая и создания государства соответственно. Северная самая дремучая часть Лортонских лесов считалась дикой и была заселена десятками мелких лесных диких племен. Эти земли были своеобразным инкубатором легко добываемой рабской силы. Воины из Эрекхайма регулярно наведывались в эти леса и уводили лесных дикарей в рабство целыми племенами. Когда-то поток рабов тек отсюда, почти не прекращая. Люди из диких лесных племен на севере лесов Лортона, неразвитые и слабые легко обращались в рабство, поэтому мало стоили и хорошо продавались по всей Южной Половине. Но потом (как и сказал Ортопс) эти земли после очередного выброса Азуры, в очередной раз изменившись, неожиданно оскудели. Все звери, на которых охотились лесные дикари, вымерли, изменились или ушли из этих мест, ягоды и грибы исчезли тоже. Лесные дикари, населяющие север Лортонских лесов стали также вымирать. Самые сильные из этих племен быстро стали людоедами, стали нападать на те племена что слабее и употреблять в пищу их жителей. Но даже сегодня когда северные Лортонские леса практически опустели, группы лихих солдат из Эрекхайма еще наведываются в эту глушь и порой находят дикие слабые для них лесные племена, которые так легко грабить и обращать в рабов. И Рэвул просто случайно оказался в гуще этих событий.
