Всех женщин, детей, сдавшихся мужчин из уничтоженного племени сгоняли как скот на окраине догорающей деревни. Людей сбивали в колонну по нескольку десятков человек, а потом всех руками привязывали к одному огромному шесту. Всего таких человеческих связок получилось пять, Рэвула прицепили к самому концу последней. Судя по довольным мордам эрекхаймских вояк этот рабовладельческий рейд принес отличный улов. Дети и женщины, лишенные свободы, рыдали, а поработившие их варвары довольно улыбались, уже прикидывая, сколько денег они получат за этот товар. 'Все вы теперь рабы. Бежать не получится. Или смерть или повиновение. Просто смиритесь с этим и делайте, что от вас требуют', - молодой эрекхаймец говорящий на общеартэонском истолковал Рэвулу слова своего командира обращенные ко всем новоиспеченным рабам. Под звуки ударов плетей рассекающих плоть и командные выкрики колонна свежих рабов в сопровождении эрекхаймских вояк двинулась на юг. Рэвул, как и еще несколько десятков будущих рабов, привязанный к одному на всех огромному шесту волочился в самом конце. Несколько раз он терял сознание прямо на ходу. Теряя сознание, он вис на шесте, к которому был привязан и волочился по земле как мешок. Идущий впереди дикарь, которому из-за одного шеста на всех, фактически на себе приходилось тащить теряющего сознание Рэвула, постоянно возмущался и что-то недовольно бубнил на своем кошмарном языке. 'Да замолчи ты. Надоел', - отмахивался от него Рэвул. Но тут их разговор услышали эрекхаймцы идущие в сопровождении колонны новых рабов. Несколько ударов плетью и Рэвул уже был готов даже бежать лишь бы не испытать снова жгущую боль.
Несколько суток они находились в пути. Короткие привалы, во время которых рабам, сбитым в связки, разрешалось только присесть. Руки, привязанные к шесту, лежавшему на плече, постоянно поднятые вверх уже просто не ощущались. 'Какое же это счастье просто прилечь' - едва волоча ноги, мечтая, смотрел на землю Рэвул. Еды и воды будущим рабам почти не давали, да и сами солдаты их сопровождающие, ели не часто, наверное, поэтому и торопились. Идущий впереди дикарь на вторые сутки сам потерял сознание и бездвижно повис на общем шесте, теперь наоборот Рэвулу приходилось частично тащить его на себе. Сначала они шли лесом, постоянно петляя, изменяя маршрут. Иногда от эрекхаймских солдат поступал сигнал 'тревога' на местном ломаном языке, рабы в связках останавливались и, приседая, тихо опускались к земле. Когда опасность миновала, сопровождающие колонну солдаты подавали сигнал и все тихо и осторожно продолжали двигаться дальше. 'Когда же уже проснется монстр?' - Рэвул был готов на все, лишь бы эти мучения прекратились. Впервые он желал появления черного волка скрывающегося в нем. Уставший и обессиливший, от безвыходности он уже был готов смириться с тем, что монстр уничтожит всех его друзей по несчастью - будущих рабов идущих с ним в связке, все равно их жизнь превращена в кошмар и ничего хорошего им уже не светит. Главное, что чудовище доберется до тварей в доспехах, которые творят весь этот ужас. Тем временем сопровождающие будущих рабов эрекхаймские солдаты - те самые ненавистные Рэвулу твари в доспехах, шли спокойно, о чем-то беседуя. По всей видимости, обсуждали свои насущные житейский проблемы, как это обычно делают люди занимаясь работой. Вот только их работой было превращение в ад жизней десятков людей.
Подгоняемая плетьми колонна быстро миновала кусок степей, и снова вошла в лес, только уже редкий лиственный, здесь рабам дали немного расслабиться позволили сбавить темп. Находясь в объятиях постоянной боли и неописуемой усталости просто передвигая ноги, Рэвул не мог думать ни о чем, все его мысли сводились к желанию упасть на землю и уснуть. Но боль, как и неописуемые неудобства, продолжалась, сводя с ума, изматывая, пытаясь спастись от этого его измученное сознание начало отключаться. В потоке мимолетных видений отражающих сцены из пережитой жизни под давлением совести он вернулся на берег того озера ночью. К трупу утопленной им артэонки. 'Мне поделом все это. Я заслужил мучения', - шептал он сухими губами. Чувствуя вину за убийство, он заставлял себя по-иному смотреть на кошмар, в котором оказался, в нем испарялись последние остатки жалости к себе.
Началась нормальная дорога. По пути стали попадаться пахотные поля, деревушки, виноградники. В лучах утреннего солнца затуманенным измотанным взглядам будущих рабов открылся огромный город, раскинувшийся на побережье Соленой Мили. Медгара - город-полис, первый из трех городов государств образующих собой Грионский союз. Три города-полиса образующих союз раскинулись вдоль побережья в северо-восточном углу Южной Половины, сразу за Лортонскими лесами открывая собой преферийский мир людей. Медгара был северным из трех городов - открывал собой земли союза для путников с севера. Грионский союз на сегодняшний день был главным союзником артэонов в Южной Половине, как говорили - лежал под артэонами. Первое из 'артэонщины' что бросалось в глаза это местные солдаты оснащенные оружием, доспехами производства СБК.
Официально, во всяком случае, как это хотели представить артэоны, Грионский союз был опорой свободы и демократии среди дикости Южной Половины. В действительности демократия здесь была. Здесь не было царя, не было тирании. Местные граждане сами выбирали свою власть. Однако все эти прекрасные права и свободы здесь полагались только гражданам. Только люди-граждане Грионского союза могли быть свободными, жить как люди, участвовать в голосовании, служить в армии. В остальном это было типичное рабовладельческое общество со всеми вытекающими отсюда последствиями. Демократия на фоне рабства, разговоры о всеобщих правах и свободе, любви к человеку на фоне рабов - людей которые людьми не считаются. И смех и грех. Здешние граждане жили, свободно наслаждаясь своими правами и свободами, а рабы как пахали в полях, так и пашут, и никто им свободу даровать не спешит. Но артэоны вырастившие из союза трех городов-государств себе мощного союзника, опору в южных землях, закрывали глаза на все его несовершенство. Артэонская пропаганда рисовала из Грионского союза свободное во всех отношениях государство без изъянов. Все внимание артэонской прессы формирующей мнение артэонской общественности концентрировалось только на жизни людей граждан Грионского союза, как они хорошо живут и как они свободны, об армии угнетенных рабов кормящей это 'цивилизованное гражданское общество' артэоны просто не говорили, не замечали этого. Люди-граждане Грионского союза были жестоки к своим рабам, в среднем люди, рожденные в рабстве, здесь доживали до пятнадцати - двадцати лет, а после умирали измученными обезвоженными невыносимой жизнью стариками. Но претензий по поводу нарушения человеческих прав и свобод у артэонов к Грионскому союзу, конечно же, не было, сегодня в глазах ослепшей артэонской общественности это было цивилизованное и, конечно же, демократическое государство, отчаянно противостоящее тирании дикого юга. Во всяком случае, сейчас пока это было артэонам выгодно. Сегодня Грионский союз это большое, богатое союзное государство, развитое, прогрессивное (в сравнении с остальными странами Южной Половины), выращенное артэонами только с одной целью - создать в южных землях противовес, соперника для непокорной Ладгарской Империи.
Город в архитектурном и культурном плане представлял собой античность, помешанную со средневековьем. С востока все застилало морское лоно, дул приятный ветер, в воздухе слышался крик чаек. С севера границу Медгары отчерчивала высокая гора, в склоне которой высоко от земли был высечен огромный замок. Из горной стены возвышались разные купола, башни. В замке обитал темный маг, хранящий этот город. Грионский союз, прежде всего, проистекал из дружбы трех темных магов захвативших власть в полисных городах, позже объединивших эти города и свои силы в союз. Получается, Грионским союзом повелевали темные маги, но этот факт тоже никак не смущал артэонов которые вроде как официально против темных магов, против их тирании и паразитировании на людском обществе. Артэоны ведя дела с Грионским союзом как со своим союзником на юге, контактировали с местным Сенатом, избираемыми чиновниками, с темными магами они не имели дел. Это официально. Артэоны в глазах своей общественности не признавали троицу темных магов контролирующих Грионский союз. Называли их темными, преступниками, ступором развития демократии, но это официально, не официально сотрудничество, конечно же, было. Так артэонам было удобно. Во-первых, это темные маги: преступники, враги прогресса и просвещения с которыми у артэонов официально не может быть ничего общего. Поэтому сотрудничество с ними уже просто по факту приходилось скрывать. Во-вторых, в таком непризнанном состоянии артэоны могли в любой момент свергнуть магов, поднять против них бунт, списать на них любые свои промахи. Но пока все было хорошо артэоны и троица темных магов правящая Грионским союзом были негласными друзьями.
