– Пойдемте посмотрим, – предложил сэр Чарльз. – Сегодня как раз чистят павильон, так что публики будет мало.

И они пошли. У входа к саламандрам сэр Чарльз остановился. Изнутри доносился шорох метлы и монотонный голос, читающий что-то по слогам.

– Погодите, – прошептал сэр Чарльз.

– «Есть ли жизнь на Марсе?» – продолжал монотонно читать голос. – Это мне надо читать?

– Давай что-нибудь другое, Энди, – ответил другой голос.

– «Кто победит в дерби в этом году, Пелхэм-Бьюти или Гобернадор?»

– Пелхэм-Бьюти, – прозвучало в ответ. – Но вы читайте, читайте дальше.

Сэр Чарльз осторожно открыл дверь. Мистер Томас Греггс мел пол, а в аквариуме с морской водой сидел Андриас Шейхцери и медленно, скрипучим голосом читал по слогам вечернюю газету, держа ее в передних лапах.

– Греггс! – крикнул сэр Чарльз.

Саламандра дернулась и исчезла под водой. Мистер Греггс от испуга выронил метлу:

– Да, сэр?

– Что это значит?

– Прошу прощения, сэр… – промямлил несчастный Греггс. – Энди читает мне, пока я убираюсь. А когда он убирается – я ему читаю.

– Кто его научил?

– Он сам подсмотрел, сэр. Я… я ему даю свою газету, чтобы он не болтал столько. Он все время хотел разговаривать, сэр. Тогда я подумал: пусть хотя бы научится говорить, как в газетах пишут.

– Энди! – позвал сэр Уиггэм.

Из воды высунулась черная голова.

– Да, сэр, – заскрипела саламандра.

– Вот профессор Петров пришел поглядеть на тебя.

– Приятно познакомиться, сэр. Мое имя Энди Шейхцер.

– А откуда ты знаешь, что тебя зовут Andrias Scheuchzeri?

– Вот тут написано, сэр: Andrias Scheuchzeri, острова Гилберта.

– А газеты ты часто читаешь?

– Да, сэр. Каждый день, сэр.

– И что тебе в них интересно?

– Из зала суда. Скачки. Футбол…

– А ты когда-нибудь видел футбол?

– Нет, сэр.

– А лошадей?

– Не видел, сэр.

– А зачем ты тогда о них читаешь?

– Потому что об этом пишут в газетах, сэр.

– А политикой ты не интересуешься?

– Нет, сэр. А война будет?

– Этого никто не знает, Энди.

– В Германии строят подводные лодки нового образца, – озабоченно произнес Энди. – Лучи смерти могут превратить в пустыню целые континенты.

– Это все пишут в газетах, да? – спросил сэр Чарльз.

– Да, сэр. А кто победит в дерби в нынешнем году – Пелхэм-Бьюти или Гобернадор?

– А ты как думаешь, Энди?

– Гобернадор, сэр; но вот мистер Греггс считает, что Пелхэм-Бьюти. – Энди покачал головой. – Покупайте английское, сэр. Лучше нет подтяжек, чем подтяжки Снайдера. Приобрели ли вы уже новый шестицилиндровый «Танкред-Джуниор»? Быстрый, недорогой, элегантный.

– Спасибо, Энди. Этого достаточно.

– Какая киноактриса вам нравится больше всех?

Профессор Петров взъерошил волосы и почесал бороду.

– Простите, сэр Чарльз, – проворчал он, – но мне пора идти.

– Хорошо, пойдемте. Энди, ты не будешь возражать, если я пришлю к тебе несколько ученых джентльменов? Я думаю, они с интересом поговорили бы с тобой.

– Буду ждать с нетерпением, сэр, – проскрипела саламандра. – До свидания, сэр Чарльз. Будьте здоровы, профессор.

Профессор Петров почти бежал, раздраженно фыркая и бурча себе под нос.

– Простите, сэр Чарльз, – сказал он наконец, – но не могли бы вы показать мне какое-нибудь животное, которое не читает газет?

Упомянутыми учеными джентльменами оказались сэр Бертрам, доктор медицины, профессор Эббингэм, сэр Оливер Додж, Джулиан Фоксли и другие. Приводим отрывок из протокола их опыта с Андриасом Шейхцери.

– Как вас зовут?

– Эндрю Шейхцер.

– Сколько вам лет?

– Не знаю. Хотите молодо выглядеть? Носите корсет «Либелла».

– Какой сегодня день?

– Понедельник. Отличная погода, сэр. В эту субботу в Ипсоме побежит Гибралтар.

– Сколько будет трижды пять?

– Что, простите?

– Вы считать умеете?

– Да, сэр. Сколько будет двадцать девять на семнадцать?

– Вопросы здесь задаем мы, Энди. Перечислите английские реки.

– Темза…

– А еще?

– Темза.

– Других вы не знаете, да? Кто правит Англией?

– Король Георг. Боже, храни короля.

– Отлично, Энди. Кто величайший английский писатель?

– Киплинг.

– Очень хорошо. Вы читали что-нибудь у Киплинга?

– Нет. Как вам нравится Мэй Уэст?

– Лучше мы будем вас спрашивать, Энди. Что вы знаете из истории Англии?

– Генрих Восьмой.

– Что вы о нем знаете?

– Лучший фильм последних лет. Прекрасная постановка. Великолепное зрелище.

– Вы его видели?

– Не видел. Хотите лучше познакомиться с красотами Англии? Купите «Форд-малютку».

– Что вам больше всего хотелось бы увидеть, Энди?

– Состязания в гребле между Кембриджем и Оксфордом, сэр.

– Сколько есть частей света?

– Пять.

– Очень хорошо. Перечислите их.

– Англия и все остальные.

– А какие это – остальные?

– Большевики и немцы. И еще Италия.

– Где находятся острова Гилберта?

– В Англии. Англия не станет связывать себе руки на континенте. Англии необходимы десять тысяч самолетов. Посетите южное побережье Англии.

– Можем ли мы посмотреть на ваш язык, Энди?

– Да, сэр. Чистите зубы пастой «Флит». Самая экономная, самая лучшая, английская. Хотите иметь свежее дыхание? Используйте пасту «Флит»!

– Спасибо, достаточно. А теперь скажите нам, Энди…

И так далее. Протокол разговора с Андриасом всего насчитывал шестнадцать страниц и был целиком опубликован в журнале The Natural Science. В конце протокола ученая комиссия сделала такие выводы из своего эксперимента:

1. Andrias Scheuchzeri, саламандра, содержащаяся в лондонском зоопарке, умеет говорить, хотя и несколько скрипучим голосом; ее словарный запас составляет примерно четыреста слов; сказать она может только то, что когда-либо слышал или читал. О самостоятельном мышлении в данном случае, безусловно, говорить не приходится. Его язык достаточно подвижен; осмотреть голосовые связки в данных обстоятельствах не было возможности.

2. Та же саламандра умеет читать; впрочем, только вечерние газеты. Она интересуется ровно теми же вещами, что и средний англичанин, и реагирует на них подобным же образом, то есть следует общепринятым, традиционным взглядам. Ее духовная жизнь, если, конечно, о ней в принципе можно говорить, – состоит исключительно из представлений и суждений, типичных для нашего времени.

3. Ее интеллект ни в коем случае не следует переоценивать, поскольку он ни в чем не превосходит интеллекта среднего человека – нашего современника.

Несмотря на это трезвое заключение экспертов, Говорящая Саламандра превратилась в сенсацию лондонского зоопарка. Милашка Энди теперь постоянно находился в окружении людей, желавших поговорить с ним о чем угодно – от погоды до экономического кризиса и политической ситуации. Он получал от своих посетителей столько шоколада и конфет, что неудивительно, что в конце концов тяжело заболел желудочным и кишечным катаром. Отделение саламандр после этого наконец закрыли для публики, но было уже поздно: Андриас Шейхцери, прославившийся как Энди, скончался, не вынеся бремени своей популярности. Увы, слава деморализует даже саламандр.

Пан Повондра, привратник в доме Бонди, в этот раз проводил отпуск в своем родном городе. Приехал он как раз к храмовому празднику; когда пан Повондра вышел из дома, взяв с собой на прогулку восьмилетнего Франтика, все Нове-Страшеци пахли свежей выпечкой, а на улицах полно было женщин и молодых девушек, которые несли к пекарю свое тесто. На площади уже поставили свои ларьки два кондитера, один торговец стеклом и фарфоровой посудой и одна голосистая дама, торговавшая всевозможной галантереей. Кроме того, там установили шатер, со всех сторон закрытый брезентовыми полотнищами. Какой-то коренастый человек, стоя на стремянке, как раз прикреплял к шатру вывеску.