В отличие от Пе-2 немецкий пикировщик Ю-87 изначально создавался для бомбометания с пикирования. Это отразилось на его конструкции. Крылья самолета были «ломаными», типа «обратная чайка». Выбор этой формы крыла не случаен — при взлете воздух как бы удерживался под фюзеляжем, что облегчало взлет, а, следовательно, позволяло взять более массивные бомбы (к примеру, в одну тонну весом).
В отличие от Пе-2 немецкий Ю-87 очень точно шел на цель при пикировании. Немцы в основном использовали следующую тактику: самолет подлетал к цели на большой высоте (что практически гарантировало от попадания зениток), затем почти отвесно пикировал (в пикирующий самолет тоже крайне трудно попасть) и, сбросив цель, на очень малой высоте стремительно уходил. Потери при этой тактике были минимальны.
Советские же самолеты в начале войны использовали две тактики. Пе-2 лишь слегка «нырял», не очень прицельно сбрасывал бомбы и уходил в сторону. Плохой профиль крыла не позволял пикировать. Ил-2 же летел низко над противником и сбрасывал бомбы без пикирования (обычно две бомбы по 250 кг или четыре по 100 кг). Про Ил-2 в воспоминаниях ветераны пишут восторженно — поскольку именно этот самолет реально помогал войскам. Но вот статистика: один штурмовик делал всего 11 вылетов, после чего его сбивали. Самолет-бомбардировщик делал 48 вылетов, истребитель — 64.
Немецкая же тактика позволяла сохранять самолеты. К примеру, Рудель за войну сделал 2530 боевых вылетов, и его сбили всего четыре раза. Один случай сбития на 600 вылетов!
Прекрасные аэродинамические возможности самолета Ju-87 позволяли для бомбежек передового края обороны использовать еще одну тактику. Ju-87 приближался к линии фронта, переходил в пикирование — и, сбросив бомбу, резко ложился на крыло и уходил в сторону. Линию фронта он не перелетал, так что воздействие на него средств ПВО было минимальным. Для Пе-2, тяжелобронированного Ил-2 и тяжелого Ил-4 подобный трюк был не по силам.
Большие потери нес Пе-2 и из-за истребителей, поскольку его вооружение было поначалу недостаточным. Л.Л. Селяков в своих воспоминаниях «Тернистый путь в никуда» вспоминал:
«На 22-ом заводе был такой порядок: если случалось, что за боевыми самолетами прибывала большая группа летного состава, то, как правило, в сборочном цехе завода собирался митинг. Выступали рабочие и представители командования ВВС, рядовые летчики. Дело сводилось, практически, к выражению взаимной благодарности: рабочие благодарили военных — за действия на фронте, а военные благодарили рабочих — за ту технику, которая поступала на фронт. Но однажды дело повернулось немного иначе. Был митинг в сборочном цехе. Я стоял около трибуны, и вот молодой летчик, сходя с трибуны, находясь в сильно возбужденном состоянии, довольно громко про себя говорил: «Сколько можно..., сколько можно..., все спасибо, мы отлично бьем врага, техника отличная, а на самом-то деле враг нас расстреливает как цыплят, мы докатились до Сталинграда? Когда же кончится эта говорильня...» Я стоял близко, подошел к нему и спокойно спросил: «А в чем дело? Что нужно делать или сделать конкретно для самолета Пе-2?» Он внимательно посмотрел на меня, мы отошли в сторону и он мне говорит: «Понимаете, в чем дело. На «Пешке» никуда не годится верхняя стрелковая оборонительная установка с пулеметом «ШКАС». «Мессер» подходит почти вплотную, у него бронестекло, лупим в него почти в упор из «ШКАСа». Видели, как он улыбается... Сволочи! Отваливает в сторону, делает боевой разворот и спокойно из верхней полусферы тебя расстреливает... Нужен минимум пулемет Березина 12,7 калибра». На этом разговор и закончился.
Я в этот день остался на заводе, собрал ребят П. Чугунова, А. Архипова и говорю им: «Ребята, мы должны установить у верхнего стрелка «Пешки» пулемет Березина». До этого момента, кроме Андрея Архипова, мастера-оружейника, никто из нас серьезно оружием не занимался. Ребята согласились. 10 дней мы не уходили с работы, пока не сделали опытную установку, которую можно было на фронте просто установить на самолет взамен старой установки под «ШКАС». Установка была сделана. Общий вид установки «ФТ» был мной подписан 28 февраля 1942 г. Надо было ее отстрелять в тире. Взяли пулемет, боекомплект и саму установку и пошли в тир. Тир был расположен на аэродроме, напротив сборочного цеха. Мы здорово ослабли. 10 дней титанического труда без сносного питания, без сна, давали о себе знать. В тире нашли какие-то козлы и пристроили установку, которую окрестили «ФТ» (фронт требует). Я зарядил пулемет, не представляя, что это будет за стрельба. Никогда я не стрелял из крупнокалиберного пулемета. Расставил пошире ноги, упер в плечо пулемет и нажал на спусковой крючок. Дальнейшее произошло совершенно мгновенно и по всем законам механики. Я понял, что пулемет мне не удержать. Я стал падать на спину, судорожно хватаясь за пулемет и, естественно, сжимая курок спуска пулемета. Падая на спину со стреляющим пулеметом, я видел, как трассирующие пули описывали в небе дугу. Комплект был боевой: трассирующая для контроля, бронебойная и зажигательная. Мгновенно я понял: еще немного и я расстреляю сборочный цех. Собрав всю свою волю в падении, я отпустил курок и пулемет, замолчав, грохнулся на меня. Как бы то ни было, а установка «ФТ» жила, действовала и это было главное, а что я оказался слабаком и не удержал стреляющий пулемет, это сущие пустяки. Установку закрепили, отстреляли нужное количество боекомплектов и сдали в серию. Дирекция завода (В.А. Окулов и М.Н. Корнеев) с должным пониманием отнеслись к нашему произведению. Установка без всяких бюрократических проволочек прошла все необходимые технологические процессы и была запущена в серию. С этого дня самолеты Пе-2 выходили с завода с установкой «ФТ». Дело было сделано. Запуск в серийное производство стрелковой установки «ФТ» был произведен на заводе без соблюдения необходимых для этого формальностей. С 83-ей серии Пе-2 по 110 серию.
Действительно, установка «ФТ» не проходила государственных испытаний, да и заводские были очень кратки. Нормально запуск в серийное производство может быть осуществлен только по решению и принятии на вооружение после прохождения государственных и войсковых испытаний. Надо отдать должное руководству завода, директору Василию Андреевичу Окулову и главному инженеру Михаилу Никифоровичу Корнееву, взявшим на себя огромную ответственность, поверившим нам, конструкторам, в безусловной надежности стрелковой установки «ФТ», ее прочности, необходимой жесткости, надежности ее крепления и надежности замка патронного магазина и системы перезарядки и подачи боевого комплекта. Совершенно срочно было изготовлено несколько комплектов установки «ФТ», на которых были проведены длительные испытания на заводе. Кроме того, партия установок была направлена на фронт. Переоборудование и испытания непосредственно на фронте подтвердили большую живучесть и совершенную необходимость переоборудования самолетов Пе-2 (Пе-3) в фронтовых условиях. Все оказалось правильно и хорошо продумано. Пришли первые, хорошие вести с фронта, письма с благодарностями в адрес завода и категорическими требованиями о скорейшем переоборудовании всего парка боевых самолетов. Первые боевые испытания были 5 мая 1942 г. под Керчью. Заводские установки «ФТ» испытывал 30-й бомбардировочный полк под командованием полковника Николаева. Их появление было полной неожиданностью для немцев. Когда наши самолеты после выполнения боевого задания возвращались на базу, их перехватили немецкие истребители. Уверенные в своей безнаказанности, они, как и прежде, заходя с хвоста, пытались приблизиться метров на 300, чтобы бить наверняка. Несколько установок «ФТ» открыли огонь почти одновременно, и 3 фашистских истребителя, объятые пламенем, рухнули на землю. Не поняв, что случилось, другие «мессеры» шаблонно повторили маневр и тоже были сбиты. Это была победа нового оружия.
Прослышав о нем, летчики других частей прилетали на завод и забирали «ФТ» прямо из цехов. А в это время Москва, точнее 10 ГУ НКАП[19] в лице начальника управления Бориса Николаевича Тарасовича, бомбила завод телеграммами на имя Окулова о немедленном прекращении «самодеятельности» и снятии с серийного производства установки «ФТ». Сложилась сложная ситуация: с одной стороны, фронт, его категорические требования, полный отказ экипажей ВВС принимать самолеты Пе-2 с установкой «ШКАС». Дело доходило до серьезных конфликтов, прямых угроз с выхватыванием пистолетов и т.д., а с другой стороны, руководство 10 ГУ категорически требовало прекращения «самодеятельности» и отдачи виновников под суд военного трибунала. Главный конструктор А.И. Путилов ушел в сторону (один из пионеров создания цельнометаллических самолетов А.И. Путилов был освобожден лишь незадолго до описываемых событий, и его осторожность вполне объяснима. — А.П.). Я оказался между двух огней, но совесть моя была чиста, я твердо верил в правоту начатого дела. Правда, меня поддерживал парторг ОКО[20] Я.Я. Трандафилов, кстати, конструктор бригады вооружения. Обращаясь к В.А. Окулову с вопросом «что делать?», я слышал спокойный ответ Василия Андреевича:
