Показав ещё несколько умений Полкана, я предложила блондинистому чуду командовать, пока оставаясь между ним и лошадью для придания уверенности.

- Как тебя зовут?

- Ренсуаниарон Гелдон Герсбсен!

Представила, как произношу это, добавляя: "плечи назад". Пока я воспроизведу всю эту ахинею, чудо уже свалится с лошади.

- Я буду звать тебя Рен.

Постепенно я придвигала его все ближе к лошади, сама же отстраняясь. В какой-то момент, почувствовав уверенность Рена, я позвонила ему полностью перехватить инициативу, наблюдая просто со стороны. Рен уверенно вел Полкана по двору, вовремя отдавая команды, а коник все больше увлекался. И вот в какой-то момент, все превратилось в настоящую игру. Такой игрой я обычно обучаю лошадей, сейчас в "танце" вели двое. Рен направлял и отдавал команды, а Полкан корректировал, подсказывал, учил слушать невербальные сигналы, в общем, обучал взаимодействовать. За полчаса занятия Рен невероятно преобразился. Из забитого несчастья, превратившись в веселого, озорного подростка с блестящими глазами и счастливой улыбкой. В какой-то момент он обнял шею Полкаши и зарылся носом в мягкую шелковистую шерстку. Вот это я могу понять. При всей моей высокой чувствительности к резким запахам, аромат ухоженной лошадиной шерсти обожаю. Теперь надо решать, сажать ли сегодня Рена верхом, готов ли уже, не испугает ли это его.

- Ну что, Рен, нравится Полкан?

- Он невероятный! Таких лошадей не бывает.

- Если лошадь обучать, то любая будет такой, только этого никто не делает. Слишком много нужно вложить, а просто чтобы катать себя любимого это не нужно. Мне же в бою нужен партнер, способный прикрыть мою спину. Рен, хочешь попробовать сесть на Полкана верхом?

- Не знаю... С ним так хорошо на земле... Я не испорчу все, если буду сверху?

- Надеюсь, когда-нибудь придет время, и люди будут ездить на каких-нибудь механизмах, а с лошадьми можно будет просто дружить, обучать их. Это будут самые искренние и преданные друзья, которым не нужны твои деньги или титулы. Они будут любить человека просто так. Но сейчас другое время, и верховая езда нужна, чтобы добраться куда-нибудь. Поэтому Полкан обучен возить на себе людей не хуже, чем просто играть или выполнять Школу на земле. Ты видел, он полностью понимает все, что ему говоришь, также он все делает верхом. Так что можешь попробовать сесть на него. Я буду рядом и подстрахую с земли. Вначале просить Полкана буду я, если тебе понравится, попробуешь сам.

Разумеется, после водружения Рена верхом, элементы просили только те, которые выполняются на месте, без движения вперед. Сейчас самое главное не напугать моего ученика. Вначале подъемы ног, потом повороты головы, Рен никаких признаков страха не проявляет. Тогда рискну и попрошу пиаффе-шаг. Мышцы одуванчика сразу окаменели, зрачки расширились, пальцы вцепились в повод. Надо срочно отвлекать, чтобы успокоился и расслабился. Скорее стала рассказывать про правильную посадку, подкрепляя действия наглядной демонстрацией, то есть своими руками поправляя положение рук и ног. Рассказала про воздействие шенкеля и центра тяжести, посадку на балансе, правильно расположила бедра. Честно говоря, не понимала, почему Рен не может нормально глубоко сесть в седло. В конце концов, просто положила руки на таз, чтобы объяснить правильное его положение в седле. И обнаружила причину неудобства. Под моей рукой явственно прощупывался эрегированный пенис. Почувствовала себя полной дурой. Как бедняга может сесть глубоко в седло, когда у него там все кровью налилось. Учитель называется, скорее уж садист. Рен опустил глаза и весь залился краской, а значит, я сейчас потеряю с ним контакт, и не будет у меня ученика. А мальчик талантливый, и Полкану он понравился.

- Рен, все в порядке, что естественно, то нормально. Просто сейчас ты не сможешь правильно сесть в седло, поэтому мы просто сделаем перерыв. Бросай стремена, наклоняйся вперед, перенеси ту ногу сюда и аккуратно съезжай с седла, я подстрахую.

Так, вроде конкретные советы отвлекли от переживаний, но проблему нужно решить глобально, иначе после следующей посадки он опять возбудится, а это путь в никуда. Ладно, не зря же я училась пользоваться руками, Рен явно барышнями не избалован, так что долго его мучить не придется. После расседловки Полкан занялся едой, а я отвела Рена в ближайший денник, частично занятый сеном. Что делать в общем ясно, только есть существенное но. Эта обстановка, стеснительный мальчик, трогательно доверяющий мне, его чуть приоткрытые губы, учащенное дыхание, судорожное сглатывание, запах тела так близко... Нужно держать себя в руках! Я учитель!

- Рен, чтобы нормально сесть в седло, тебе нужно расслабиться, а для этого нужно снять напряжение. Просто доверься мне.

Интересно, для кого я это говорю? Для себя. Рен и так полностью открыт и в моем распоряжении. А потому я аккуратно развязываю штаны, забираюсь рукой, освобождаю своего союзника из плена ткани и обхватываю его рукой. По телу хрупкого одуванчика пробегает дрожь, а я понимаю, что сейчас сама готова дрожать от возбуждения. Это чудо сводит меня с ума! Но он явно стеснялся, не зная, что делать. У меня было горячее желание запустить руку в волосы Рена, узнать, какие они наощуть. Поэтому, притянув его голову к себе на плечо, я воспользовалась ситуацией. Волосы оказались потрясающе мягкие, как нежнейший пух. Когда они прикоснулись к моей щеке, запах весеннего луга коснулся ноздрей. Рен был напряжен, как струна, поэтому я поспешила достать шелковую салфетку и накрыть возбужденную головку, чтобы не замарать одежду. Видимо неожиданное касание ткани спровоцировало эякуляцию. Это было настолько возбуждающе, что я прошла по самому краю, лишь на полшага не дотянувшись до оргазма, хотя и сдерживала себя, чтобы не напугать очаровательного одуванчика. Но теперь нужно аккуратно выйти из щекотливой ситуации, чтобы не ранить такую ранимую сейчас душу. А на моем плече еще было спрятано лицо, ноздри ловили движение воздуха от чужого еще неровного дыхания, и так хотелось попробовать вкус таких близких губ, и эта близость пьянила, отключая мыслительные процессы. Рука сама легла на щеку, покрытую шелковистым пушком, поднимая голову, давая добраться до таких желанных губ, пить его дыхание, прикоснуться, попробовать на вкус... Всевышний, что я творю! Мне нужно собраться, и отпустить это очаровательное чудо! У меня полностью снесло крышу рядом с ним! Заставив себя хоть немного начать думать головой, рискую заглянуть одуванчику в глаза и наталкиваюсь на настороженный даже напуганный взгляд. Значит, просто перевести тему не получится, надо хоть что-то сказать.

- Извини, кажется, я немного увлеклась, ты слишком соблазнительный, - ну вот, растерянность мне нравится больше, чем страх, теперь отвлекаем, - Ладно, Рен, я слышала, как твой отец отдавал распоряжение приготовить для меня фиалковые покои. Ты знаешь, где они? Можешь проводить?

- Да, только, наверно, мне потом надо на урок идти.

- А после урока ты свободен? Мы сможем продолжить?

- Да!

- Прекрасно, я пока приведу себя в порядок с дороги и что-нибудь перекушу, а потом буду ждать тебя на конюшне.

Когда я вычищала шелковую шерстку Полкана, влетел Рен, сияя как солнце в радостном предвкушении. Совершенно очаровательное чудо, у меня даже сердце чаще забилось от одного его вида. Теперь Полкана драили в четыре руки, и коник, гордый таким вниманием, даже оставил еду и решил тщательнее познакомиться с волосами Рена. Вот и я говорю - одуванчик, маленькое светлое солнышко! Полкаша явно со мной согласен. Дальше обучение Рена шло как по маслу. Возвращение герцога было незабываемым. Въезжает он во двор и видит сынулю на Полкане пассажирующем настолько увлеченно, что ничего вокруг не замечает. Вот он сокращает аллюр, переходя на пиаффе, а затем вновь высылает на пассаж. И все это с сияющими глазами и улыбкой, освещающей все лицо. Герцог не мог несколько минут оторвать взгляд, затем подъехал ко мне и спрыгнул с коня со словами: