Первым же ударом я срубил главаря в цилиндре – он даже саблю вскинуть для защиты не успел. Следующим – снес голову ближайшему врагу. Третьим – повалил наземь сразу двоих, разворотив одному ребра.

Я ворвался в толпу врагов, нанося удары направо и налево. Теперь главное – двигаться, прорываться вперед, не дать этому отребью опомниться. Будь на их месте профессиональные солдаты или даже вчерашние рекруты, я был бы уже мертв, но эти ребята слабо представляли себе, как следует драться. Они толкались, мешали друг другу, никто и не думал прикрывать арбалетчиков. Я раскроил череп здоровяку, пытавшемуся взмахнуть цепом, но ему все время мешали толпящиеся рядом товарищи. Бойца в кирасе и шлеме с забралом, врезавшись в него всем телом, повалил на мостовую и прикончил быстрым ударом. И тут меня достали-таки сзади.

Видимо, нашелся кто-то поумнее остальных. Я каким-то шестым чувством профессионального игрока ощутил опасность и успел отреагировать. Чудом – мышцы на разрыв! – отбил удар сабли и врезал врагу лезвием секача в лицо. В боях на арене, даже в самых жестоких, старался избегать этого приема – уж очень безжалостный он был. Среди игроков не принято уродовать противников. Но сейчас я находился не на арене и сдерживаться не собирался. Враг повалился мне под ноги – лицо его превратилось в кровавое месиво, глядеть на которое особого желания не было.

И тут, словно плотину прорвало, – на меня накинулись со всех сторон. Я рванулся к ближайшей стене, чтобы хоть тыл себе прикрыть. Срубил одного бандита с красной повязкой на рукаве. Этот цвет был отличительным для напавших на нас. Еще одного сбил с ног, но добивать не стал, проскочил мимо и прижался спиной к холодному камню стены. Так я чувствовал себя намного спокойней.

Враги остановились на секунду, окружив меня плотным полукольцом. Они ждали новых неожиданных действий, но я слишком устал, чтобы удивлять их. Отчаянно хотелось опереться на секач. Мои легкие напоминали кузнечные меха, требующие все больше воздуха. Враги вокруг продолжали толпиться, мешая друг другу, но самое главное – они не увидели новой угрозы.

Два стрелка с арбалетами в руках вылетели из тумана, оставаясь размытыми фигурами, – настолько быстро двигались. Выстрелы их казались перещелкиванием странных механических птиц. Короткие болты врезались в бандитов, убивая одного за другим. Те обернулись навстречу опасности, не зная, что это была лишь прелюдия.

– Вниз! – раздался сильный голос сэра Галахада, и я невольно припал на колено, хотя вряд ли мне грозила опасность.

А следом за окриком затрещал электрический ток. Где-то в тумане словно зажглось небольшое холодное солнце, злое и лохматое, как уличный пес, вокруг него танцевали угловатые отростки. Кто-то из бандитов закричал, кто-то бросился в сторону, но было уже поздно. Злое солнце сорвалось со ствола ружья сэра Галахада и врезалось в них.

Я прикрыл рукой глаза. В нос ударил противный запах горелой плоти. В голову пришла абсолютно идиотская ассоциация с пережаренной свининой. Пару секунд ничего не видел. Когда же зрение прояснилось, то подумал, лучше бы мне на это не смотреть. Я ко многому привык за Крымскую кампанию, но не к такому. Трупы валялись на грязной мостовой, исходя дымом, который постепенно смешивался с уличным туманом. Лишь несколько бандитов остались на ногах.

Один быстро удирал и вот-вот должен был скрыться в переулке. Щелкнул арбалет – и он повалился наземь, короткий болт торчал между лопаток. И это как будто стало сигналом для остальных. Бандиты бросились врассыпную. Двое побежали в мою сторону, я машинально вскинул секач и рубанул ближайшего. Лезвие вскрыло ему грудь – из глубокой раны торчали обломки ребер. Второй опомнился, наверное, от вида жуткой раны, нанесенной моим оружием. Он вскинул ржавый палаш, который сжимал в руках, и ринулся на меня. Я шагнул в сторону, отбил клинок рукоятью и врезал ногой по голени противника. Он упал на колени, оружие вылетело из рук, зазвенело по мостовой. Прикончить его было делом одной секунды.

Переступая через трупы, я подошел к стрелкам. Теперь смог наконец разглядеть их как следует. Ими оказались Изабо д’Аржий и Вахтанг Ломидзе. Князь был занят тем, что вытаскивал болты из тел убитых. У Изабо еще оставался основательный запас боеприпасов, нужды потрошить трупы у нее не было. Вот только надолго ли хватит болтов – непонятно. Ведь мы сейчас воюем с целым районом Лондиниума.

Из тумана вышел сэр Галахад. Электрическое ружье в его руках исходило дымком, и он напомнил мне тот, что поднимался над изжаренными телами бандитов. Под ноги сейчас лучше было не глядеть.

– Рад видеть вас, граф, – кивнул мне сэр Галахад. – Если честно, после нападения той твари мы списали вас со счетов.

– Зря, – усмехнулся я. – Одной твари маловато будет, чтобы прикончить меня, хотя, скажу честно, пришлось туговато. А сейчас я думал, мне конец, с таким количеством врагов не справиться.

– Командир, – подошел ко мне Ломидзе. – Хорошо, что ты живой. Надо будет поскорее остальным об этом рассказать, а то у команды боевой дух упал.

– А как вообще случилось, что вы разделились? – спросил у него я, машинально переходя на русский. Английского Ломидзе не понимал.

– Бой был, – пожал плечами Вахтанг. – Нас все сильней обстреливать стали, а толпа – уж очень хорошая мишень. Да и тварей много полезло – и мелких, и здоровых, вроде той, что тебя утащила. Вот я и прибился к этим. Тяжко с ними, командир, я ж по-ихнему ни бельмеса, а они по-нашему тоже.

– Теперь проще будет, – усмехнулся я и обернулся к сэру Галахаду: – Продолжаем идти к больнице? Планы не поменялись?

– Основная группа будет атаковать больницу с главного входа, – ответил тот, – а нам предстоит ударить в тыл. Больница соединена с моргом при церкви Всех Святых подземным ходом. Он считался большой инновацией в свое время – до того покойников возили на каталках через улицу, что не слишком нравилось народу.

– И вы думаете, что этот ход не охраняется? – покачал головой я, весь скепсис был написан у меня на лице.

– Конечно, охраняется, – отмахнулся сэр Галахад. – Согласно первоначальному плану, туда должны были проникнуть рыцари Ордена, пока остальные отвлекают врага атакой на главный вход. Но теперь обстоятельства изменились, и сэр Томас приказал мне возглавить группу для проникновения через подземный ход. Это было как раз перед тем, как схватка и обстрел разделили нас.

Интересную, оказывается, роль нам отвели рыцари в этом деле. Отвлекающий удар по основным силам врага, покуда они преспокойно будут заходить ему в тыл, да еще и через подземный ход. Как бы скептически я ни относился к этой идее, но понимал – тоннель вряд ли охраняется так же хорошо, как главный вход в больницу.

Мы без приключений добрались до обнесенной невысокой оградой церквушки, в которой наскоро отпевали умерших в больнице. На той стороне Хай-стрит уже шел настоящий бой – уж эти-то звуки я ни с чем не спутаю. Звенела сталь, раздавались крики – человеческие и не очень, громко щелкал чей-то тяжелый арбалет, наверное маркиза Лафайета. Периодически надо всем этим поднимался жуткий рев, и мне не хотелось знать, что за глотка может издавать его.

Около церковной ограды околачивались несколько бандитов с красными повязками в длинных плащах и картузах. Все вооружены драгунскими палашами. Руководил ими воин в мятой кирасе и шлеме с забралом, на плече его покоился двуручный меч с удивительно широким клинком. Надо обладать впечатляющей силой, чтобы рубиться с этаким монстром.

– Этот в кирасе – выродок, – предупредил меня сэр Галахад, – и весьма живучий. Я в одного такого же всадил заряд из своего ружья, и тогда его батарея была куда полнее, чем сейчас, но он выдержал.

– Прикончил пару таких своим секачом, – пожал плечами я, – умирают точно так же, как остальные. Прикройте меня, – добавил, – а я разберусь с этим бандитом в доспехах.

– Чего делать-то? – спросил у меня Ломидзе, когда я, снова позабыв о том, что он ни бельмеса не понимает по-английски, уже собирался рвануть вперед.