Часы показывали начало десятого. Бар никогда так рано не закрывался, особенно по пятницам. Но с Грейс никто не спорил.

– Правильное решение, – одобрил Кейлеб и встал с табурета. – Я поднимусь наверх, предупрежу Холли, а потом развезу вас в патрульной машине по домам. Моя лошадка пройдет где угодно.

– Патрульная машина? – осклабился Эрл. – Давненько я на них не катался. Последний раз… вроде я был помоложе тебя.

– Ну, если никто не возражает… – пробормотала Грейс.

Пока Кейлеб ходил на второй этаж, где жила Холли, Грейс быстро прибралась в зале. Хорошо, что сегодня не пришлось мыть гору посуды. Мать с детства ей внушала, что электрические розетки в грозу особенно опасны. Грейс выключила все, кроме холодильников, погасила свет и встала у двери, где посетители дожидались возвращения Кейлеба.

Патрульная машина стояла в нескольких шагах от бара, но за те секунды, что Грейс шлепала по воде и забиралась на переднее сиденье, она успела насквозь промокнуть. Вода капала у нее с волос и с носа. Казалось, она только что вылезла из душа.

– Сегодня впору было надевать резиновые сапоги, а не балетки, – смущенно засмеялась она, шевеля мокрыми пальцами ног.

Кейлеб слегка улыбнулся.

– Ну что, едем? – спросил он остальных пассажиров, напоминавших сейчас компанию мокрых котов.

– Едем! – дружно подхватили все.

Кейлеб вел машину очень аккуратно. Высаживая очередного пассажира, ждал, когда тот скроется за дверью своего дома, и лишь потом ехал дальше. Он был хорошим водителем, но разбушевавшаяся стихия сказывалась и на нем.

Грейс жила дальше всех. Подъехав к ее дому, Кейлеб выключил двигатель. Дождь хлестал по крыше, капоту и ветровому стеклу патрульной машины. Грейс испуганно посмотрела на помощника шерифа.

– Ну что, выбегаем на счет «три»? – спросил Кейлеб.

Она молчала.

– Раз. Два. Три!

Они выскочили из машины и, пригибаясь под струями дождя, бросились к крыльцу. Грейс быстро открыла дверь и чуть не упала, поскользнувшись на ламинате. Кейлеб подхватил ее. Всего лишь на мгновение его руки коснулись ее талии. Грейс закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и потянулась к выключателю. Тот послушно щелкнул, но свет не загорелся.

– Что за черт?

Грейс продолжала щелкать выключателем. Безрезультатно.

Кейлеб захлопнул входную дверь.

– Хуже, если во всем городе вырубило, – пробормотал он.

Единственным освещением темной прихожей были фары его машины, свет которых проникал сквозь окно. Кейлеб хмуро поглядел на них и сдернул с пояса фонарик.

– Где у вас распределительный щит?

Грейс нервно засмеялась. Единственными мужчинами, с кем она оставалась здесь наедине, были Макс и Кай. Обоим она безраздельно доверяла. Ситуация была более чем дурацкой.

– Понятия не имею, – запоздало ответила она на вопрос Кейлеба, отходя на несколько шагов.

Кейлеб это заметил. Он поднял руку, словно хотел успокоить испуганное животное.

– Грейс, я не напрашиваюсь к вам в гости. Я просто хочу проверить, что́ у вас с электричеством. Подозреваю, сработал автоматический предохранитель. Верну вам свет и сразу же уеду. – Он протянул ей полицейскую рацию. – Если вам страшно наедине со мной, вызовите кого-нибудь. Пусть побудут с вами, пока я ищу ваш щит.

Он почти умолял. В его голосе не было ни намека на ложь или задние мысли.

– Нет, – пробормотала Грейс. – Не надо никого вызывать. Это на меня, наверное, гроза подействовала. Нервы ни к черту.

Кейлеб сдержанно улыбнулся:

– Гроза на многих действует. Я вас вполне понимаю.

Он вернул рацию на место и включил фонарик:

– А теперь давайте искать распределительный щит.

Поиски заняли час. Догадка Кейлеба оказалась верной: в доме Грейс сработала автоматическая защита от перепадов напряжения.

– При таком дорогущем ремонте могли бы и электрику посолиднее поставить, – вскользь заметил он.

Кейлеб показал Грейс, как действовать, если автомат сработает опять, и вскоре уехал. Держался он безупречно. Грейс было не в чем его упрекнуть. Ей было стыдно за свое глупое поведение. Нина объясняла ей, что прежние стереотипы будут еще долго проявляться в ее отношениях с мужчинами.

Гроза бесчинствовала всю ночь и утро. Только к полудню дождь поутих, а глухие раскаты грома слышались теперь со стороны гор. Грейс выглянула наружу. После грозы дышалось гораздо легче. Удушливая влажность почти не ощущалась. Прогноз на вечер обещал повторение вчерашнего, а потому Грейс решила воспользоваться просветом в ненастье, чтобы отправиться в город за кофе и маффином. Надев спортивный костюм, она трусцой двинулась по знакомой дороге, тщательно огибая лужи.

– Привет, Грейс! – окликнула ее Руби. – Рада, что ты пережила ночь.

Балансируя между лужами, Грейс подбежала к двери автомастерской.

– Привет. А как ты?

– Уцелела. Пришла вот посмотреть, не уплыло ли дело моей жизни, – засмеялась Руби.

– У вас свет вырубало? – спросила Грейс. Руби покачала головой. – А у меня автомат выбило. Я даже не знала, где у меня этот чертов щит. Кейлеб еле нашел.

– Рада, что он тебе помог. А что ж ты не позвонила Максу?

– Куда? – нахмурилась Грейс. – В Филадельфию?

Улыбка Руби погасла.

– Нет. Они… они вчера вернулись. Кажется, часов около восьми. Макс тебе не позвонил? Джош мне говорил, они решили плюнуть на грозу и рискнуть. Я была очень рада. И так-то тоскливо спать одной, а в грозу – тем более. Терпеть не могу эти грозы.

У Грейс по спине пополз противный холодок.

– Я не знала. – Она передернула плечами, прогоняя тяжелые предчувствия. – Наверное, Макс устал и завалился спать. Я ему позвоню… Ладно, я поскакала, а то сегодня вечером обещали тот же ужас.

Торопливо простившись с Руби, Грейс забежала в кафе, где взяла латте и маффины на двоих – себе и Максу. Стараясь не упасть в лужу, она поспешила к пансионату. С за миранием в груди поднялась на второй этаж, прошла по знакомому коридору и постучала в знакомую дверь. Изнутри донесся заспанный голос Макса. Потом раздались его тяжелые шаги. Щелкнул замок. Макс предстал перед ней босой, в одних потертых джинсах. Его волосы топорщились в разные стороны. Щетина на щеках и подбородке свидетельствовала, что он несколько дней не общался с бритвой. Зрелище было потрясающее.

– Привет! – Грейс изо всех сил пыталась не показывать своей радости, но голос ее выдавал. – С возвращением.

Она протянула Максу пакет с кофе и маффином и… только сейчас заметила, ка́к он смотрит на нее.

Его глаза казались почти черными. Красивый шоколадно-коричневый оттенок исчез, сменившись обсидиановой чернотой. У него дергался подбородок. Губы были плотно сомкнуты. Таким она видела Макса всего один раз: перед тем, как он тогда напился в баре.

Руки Грейс медленно опустились. Она больше не улыбалась.

– Макс, с тобой все нормально?

У него дрогнул кадык.

– Абсолютно.

Слово резануло по Грейс непривычным холодом. Она вздрогнула. Макс был не только хмур. Чувствовалось, он здорово рассержен. Злость так и лезла из него.

– По-моему, у тебя что-то случилось, – возразила Грейс, пытаясь не поддаваться отчаянию.

От его короткого смешка повеяло нескрываемым сарказмом. Макс провел рукой по подбородку. Вторая вцепилась в дверную ручку, сжав ее до белизны костяшек.

– Чего ты хочешь?

У Грейс перехватило дыхание. Макс еще никогда не говорил с ней в таком тоне.

– Как понимать твои слова?

– А так и понимать. Чего ты хочешь? Зачем пришла?

Его ноздри сердито раздувались. Глаза метали искры.

Грейс была настолько удивлена переменой, случившейся с Максом, что даже не рассердилась сама.

– Я пришла, потому что… хотела тебя видеть и… отдать тебе кофе с маффином. Я бы пришла раньше, но я не знала, что вы вернулись.

– Вернулись… как видишь.

Недоумение Грейс начало сменяться раздражением.

– Да что с тобой, Макс? Что произошло?

Макс тяжело вздохнул. Он смотрел не на нее, а сквозь нее.