Он снова повернулся к стойке. Грейс о чем-то разговаривала с помощником шерифа Йейтсом. Этот голодный коп опять смотрел на нее так, словно хотел затрахать до потери пульса. Кобель!

Если бы он смог вернуться на пару дней назад и снова оказаться на полянке среди желтых цветов, как бы сейчас он ответил на вопрос Грейс? Согласился бы он спать с ней?

Да, черт побери!

Обязательно согласился бы.

Ей нужен секс? Хорошо, он бы трахал ее, пока она не крикнула бы ему: «Хватит!» Он бы трахал ее во всех позах, какие были ему известны. Он бы наслаждался ею, как лакомством. Ее кожа покрылась бы капельками пота, как при беге. Он бы смотрел, как она кончает, поскольку наверняка это было бы впечатляющее зрелище. А потом повторял бы все снова и снова… до изнеможения. Таких женщин, как Грейс, нужно удовлетворять сполна…

– Братец, тебе не скучно среди нас? – язвительно спросила Руби, прекрасно зная, куда устремлен взгляд Макса.

– Ничуть, – ответил он, стараясь не замечать ее колкостей и подмигиваний.

– Конечно, нашему парню хорошо, – подхватил Бак. – Он ведь таращится на несравненную Ри-Ри.

Бак встал, покачивая задом, и загнусавил:

– «Сука, лучше гони мне деньги!»[7]

У Бака не было ни голоса, ни слуха, однако все засмеялись. Руби толкнула мужа в бок:

– Ну у вас, мальчики, и вкусы.

– Руби, она еще и покуривает втихаря, – театральным шепотом заявил Бак, снова плюхаясь на стул. – Макс, я прав?

Макс не ответил, углубившись в созерцание носка ботинка.

– Я бы всласть поел и выпил, а потом бы всласть отшлепал ее, – не унимался Бак. – Нет, лучше бы поцеловал.

За столом все хмыкали. Макс понимал: Бак – безобидный трепач, и тем не менее от этих слов ему стало неуютно. Казалось, в животе бегала какая-то мелкая зверюшка, цепляясь коготками за стенки.

Бак выпрямился, продолжая глядеть в сторону стойки.

– Надо бы пригласить ее прогуляться.

– На себя посмотри, – засмеялась Руби. – Ты перебрал. Еще шмякнешься по дороге.

Бак опять встал. Стараясь выглядеть презентабельнее, он тщательно разгладил на себе черную футболку с эмблемой группы «Блэк саббат», затем провел рукой по светлым кудрям и, слегка покачиваясь, направился к стойке. Пятнадцать его гостей молча следили, как он улыбнулся Грейс и подал деньги. Грейс их взяла и протянула ему клочок бумаги. Максу очень хотелось, чтобы там не был написан номер ее мобильника. Довольный Бак подмигнул и вернулся за стол.

– И как результат? – поинтересовался Джош.

– Вот тебе пример джентльменского отношения к женщине. – Бак с улыбкой развернул бумажку Грейс и помахал перед лицом Джоша.

Джош закашлялся от смеха, но подвиг Бака его впечатлил.

– Это что, номер ее мобильника? Ты в самом деле назначил ей свидание?

Бак плюхнулся на стул. Его бравада сдулась. Он поднял клочок.

– Я пытался, но потом она меня спросила, что́ я хочу. И потому, – он помахал бумажкой, – я заказал порцию крылышек прямо к столу.

Даже Макс хохотал во все горло.

Он уже не помнил, когда в последний раз ему было так хорошо без каких-либо пагубных стимуляторов. Совершенно трезвый, с ясной головой, он сидел и превосходно себя чувствовал. От первоначальных опасений не осталось и следа. Время тянулось незаметно. Бак становился все пьянее и оттого вел себя все забавнее. Он завладел музыкальным автоматом, заказывая свои любимые песни. Музыкальные вкусы Бака не вызывали у Макса ни малейшего протеста. Именинник танцевал прямо на стуле. Гости наперебой уговаривали его слезть, чтобы праздник не закончился падением. Но Бак не унимался. Он энергично бренчал на воображаемой гитаре, подпевая каждой песне своей любимой группы «Лед зеппелин».

– Давно не видела, как взрослые люди веселятся с детским самозабвением, – сказала Грейс, подавая Максу очередной стакан апельсинового сока.

Макс улыбнулся, продолжая следить за проделками Бака. Теперь тот двигался вокруг бильярдного стола и танцевал с каждой женщиной, встречавшейся ему на пути. Танцевать, кстати, он тоже не умел и просто кружил своих партнерш.

– Завтра он будет горстями глотать таблетки от головной боли, – сказал Макс.

Он отпил сока. Грейс собирала стаканы на соседних столиках.

– Как вы? – спросил он.

– Я? Устала. Плохо сплю.

Ее глаза на мгновение округлились, словно она сболтнула лишнее. Макс кивнул, не желая смущать ее расспросами. Грейс не уходила. Поднос с грязными стаканами остался на столике. Теперь она вытирала лужицу сока, пролитого Максом. Макс хотел сказать ей, что муки бессонницы знакомы ему не понаслышке. Но причинами мук были Лиззи и Кристофер, о которых сейчас ему не хотелось ни говорить, ни вспоминать.

И все же Макс решил поддержать Грейс. Достаточно сказать, что он понимает и готов ее выслушать, если у нее возникнет желание поговорить. Но в это мгновение его шею облапила потная рука. Отвратительно запахло пивным перегаром.

– Маааааакс! – Бак полез обниматься. – Я так и знал, что найду тебя здесь. Рядом с об… обворожительной Грейс.

Грейс сдержанно улыбнулась.

– А вы ему нравитесь, – сказал ей Бак.

– Бак, не порти себе праздник, – посоветовал Макс, сбрасывая его руку.

– Видите? – пьяно осклабился Бак. – Он сму… смущен. А знаете почему? Он вас люууууубит.

У Макса вспыхнули щеки. Возможно, от смущения. Или от досады на именинника, испортившего ему такой момент. Но Грейс лишь весело засмеялась, и это разрядило напряженность.

– И почему бы ему в вас не влюбиться? – продолжал Бак. – Вы такая красивая.

Грейс покраснела и уткнулась глазами в пол.

– Красивая, – повторил Бак, качаясь из стороны в сторону. – Я думаю, вы аб… абс… абсолютно непод… ражаемы. – Он шагнул к ней. – Вы обязательно должны потанцевать со мной. Желание ново… рожденного.

– Извините, Бак. – Грейс попятилась назад. – Я не могу танцевать. Я на работе.

– Что значит «не могу»? Вы должны! Я настаиваю!

Бак надвигался на нее. Грейс загородилась руками:

– Бак, я же вам сказала. Отойдите. Мне пора за стойку.

В глазах Грейс мелькнул нескрываемый страх. Обойдя Бака, она пошла к стойке. Бак увязался следом, расталкивая посетителей. Макс догнал его и схватил за руку:

– Ты слышал? Грейс не хочет танцевать. И не может. Она на работе.

– Нет, хочет.

Бак схватил Грейс за обе руки и принялся что-то напевать. Он обнял ее за талию. Точнее, припечатал к себе.

– Отпустите меня! – потребовала Грейс.

– Не упрямьтесь, дорогуша. Один танец. Всего один.

– Бак! – не выдержал Макс, хватая его за плечо.

– Пожалуйста, отпустите меня! – уже громче потребовала Грейс. – Мы меня задушите. – Она извивалась всем телом, пытаясь вывернуться из хватки Бака. – Мне тяжело дышать!

Бак словно оглох. Он изображал танец, не слушая ни требований Грейс, ни слов Макса.

Грейс закрыла глаза.

– Бак, отпустите! – в который раз потребовала она, дергаясь в кольце рук.

Бак захохотал. С пьяных глаз ему казалось, что Грейс просто кокетничает.

– Отпустите меня! – Грейс дернулась всем телом. Из горла вырвался хриплый выдох, а потом она вдруг пронзительно закричала: – Бак, убирайтесь прочь! Слышите? Прочь от меня!

Посетители оборачивались в ее сторону. Грейс отбивалась от перепившегося идиота, продолжая кричать:

– Прочь! Немедленно прочь! Руки разожмите, не то я…

Со стороны могло показаться, что в Бака плеснули крутым кипятком. Он разжал руки, попятился задом и уперся в ближайший столик. Он даже протрезвел и до смерти перепугался. В баре стало тихо, если не считать угасающих звуков композиции рок-группы «Деф леппард».

Макс подошел к Грейс, осторожно протянул к ней руки.

– Не трогайте меня! – крикнула она, ударяя его по рукам.

Она обхватила себя за плечи и зажмурилась. Макс боялся, что у нее вот-вот подогнутся колени и она рухнет на пол. Ему оставалось лишь наблюдать, как она сбивчиво дышит. Макс знал, как называется ее состояние. Это был классический приступ панического страха.