Он вышел из телецентра и долго смотрел на обугленный обломок Останкинской телебашни. В зубьях бетонной громады завывал холодный ветер, и асфальт вокруг, несмотря на середину июля, был покрыт коркой льда.

? Как вы относитесь к моей идее перенести столицу в более теплые края?

Он обернулся на бодрый голос и увидел важного господина в сопровождении четырех крепких людей.

? Я генерал Параскун, ? протянул тот руку. ? Синоптики предполагают, что этот искусственный ледниковый период не закончится в ближайшие полвека. И нам не видать в Москве ни травы, ни сирени. А будут расти только мхи.

? Как в тундре, значит?

? Как в тундре.

? Может у инопланетян проснется совесть, и они нас обратно отогреют?

? Отличная шутка для телепередачи. Но их услуги наполовину оказываются медвежьими. Могли бы не так усердствовать со своими холодильными установками.

? Они так и не вышли на переговоры?

? Нет, ? генерал Параскун разочарованно покачал головой. ? Прилетели не поздоровавшись, и убрались, не попрощавшись. Спасибо, что оставили нам на первое время свои овощи, иначе нам было бы вовсе худо.

? Видимо, мы для них были слишком низкая раса, ? произнес Тимофей и рассказал, как небрежно в шахте пришелец наступил на руку умирающего Лазарука.

? Я как раз по поводу всей этой истории, ? сказал генерал. ? У меня есть к вам совет, который касается чрезвычайно деликатной и секретной темы.

? Совет? Я вас слушаю.

? Через пять дней состоится заседание ООН, на котором начнется международное расследование происшедшего. И, хотите вы того или нет, вас пригласят туда в качестве главного свидетеля.

? Вот это новость, ? насторожился Тимофей и грустно улыбнулся. ? Читая в детстве детективы, я понял, что главный свидетель частенько становится главным обвиняемым.

Параскун утешительно похлопал его по плечу.

? Этого, конечно, не случится. Обвиняемых вообще не будет. Я лишь хочу, чтобы наша страна предстала в ООН в должном виде и с четкой позицией. Да, у нас было и есть ядерное оружие. И даже короткое время в наших руках находилась "Красная королева", которая могла положить конец всей цивилизации. К счастью не положила и... Вы понимаете, куда я клоню?

? Не совсем, я же не политик, ? признался Гордюшин. ? Поэтому говорите сразу, чего хотите.

? Хорошо. Я прочел ваши показания о случившемся в ракетной шахте номер двадцать два, и они мне показались, как бы сказать помягче...

? Бредом сумасшедшего, ? заочно согласился Гордюшин.

? Точно. Все эти мысленные послания вашего мальчика, гипноз...

? Никакого гипноза не было!

? ... ваши душевные метания, стрельба пуговицами и последующий акт излечения...

? И что?

? Вся это мелодрама нам в большой политике абсолютно не нужна. Вы, что хотите, чтобы мальчика... Леонида, кажется, у вас забрали на обследование в какое-нибудь медучреждение ООН?

До этого момента Тимофею было забавно слушать генерала, но сейчас он был напуган по-настоящему:

? Я согласен на ваши условия.

? Правда? Это хорошо.

? Я скажу, что всех убил случайно нагрянувший маньяк. А потом пришел страшного вида инопланетянин, сжег всю аппаратуру и забрал "Красную королеву".

? Отличная, готовая версия для ООН, ? генерал просиял. ? Тем более, что и вранья в ней нет ни на грамм. Если упустить второстепенные детали.

? Майор с его искренним желанием спасти человечество не был второстепенной деталью, ? упрямо сказал Тимофей. ? И Джулия тоже. Я считаю, что они самые настоящие герои, пускай и были заблуждающимися.

? Да ведь никто и не спорит, дорогой ты мой, правдолюб! Но мы вынуждены оставить этот факт за ширмой.

? Я не согласен, но я согласен, ? уступил Тимофей. ? Врать, так врать.

? Это не вранье, Тимофей, а ложь во благо! Думаешь, мне не приходиться лгать во имя этого эфемерного благо для всех и каждого? Да мне приходиться раздавать несбыточные надежды целым городам! ? Генерал стал возбужденно жестикулировать. ? Городам, которые сидят без электричества, воды, тепла и не увидят этого еще как минимум пару лет! Нам нечем согреть людей! Но мы не можем этого сказать, предпочитая врать. Ты со мной согласен?

Тимофей был согласен:

? Паника ? это действительно последнее, что сегодня нам нужно. Но у вас есть хоть какой-то восстановительный план страны?

? Ты умеешь хранить секреты?

? Я сохраню ваш.

? Тогда я могу тебе ничего не говорить. Ты все понял сам. Потому что зима на планете теперь длится двенадцать месяцев в году! Мы не можем выращивать хлеб и восстановить стада, потому что нет больше полей и пастбищ! Президент говорил об электричестве, ты слышал. Он обещал, но наши великие реки замерзли и не могу больше его давать. Люди продолжают гибнуть от голода и холода, и никто не может им помочь, потому что у нас нет сейчас столько энергии!

Генерал Параскун смотрел на него искренне и сокрушено.

? У меня есть энергия, ? сказал Тимофей. ? Она может помочь.

? Твои песни? ? усмехнулся печально Параскун. ? Они, может, и хороши, но способны согреть только душу. Щи ведь на них не сваришь.

? У меня есть кое-что погорячее песен, ? сказал Тимофей и снял с шеи ладанку Волкоедова.

? Что там? ? насторожился Параскун.

? Когда ломал для "Сатаны", сохранил восьмушку на память.

? Восьмушку "Красной Королевы"?! ? изумился генерал. ? У тебя сохранилась "Королева"?! Откуда?

? Перенял плохую привычку у майора.

? А если честно?

? А если честно, то я не знаю. Взял недавно эту ладанку из рюкзака и сам удивился.

? Может это все твой замечательный мальчик?

? Не знаю, ? ответил Тимофей искренне.

Гордюшин, действительно, не знал, откуда взялось инопланетное топливо в этом мешочке. Для него это навсегда осталось загадкой.

Генерал принял бесценный дар Тимофея и осторожно повесил теперь уже на свою шею. Лицо его сияло как самовар:

? Ты не жалеешь, что жертвуешь государству это бесценное вещество? Никто ведь не заплатит тебе миллионов и миллиардов.

? И не надо. Зато теперь я буду спать спокойно. И ко мне они не придут, если вдруг обнаружат пропажу.

? Решил подставить меня? ? рассмеялся Параскун. ? А ты, погляжу, добрый парень.

? Нет. Просто не хочу больше с ними встречаться.

? Что же, тогда проси меня, чего хочешь. Я в стране, как ты знаешь, не последний человек.

? Я знаю. И одна просьба у меня будет.

ЭПИЛОГ

Утром следующего дня Гордюшин вел машину в Муром. Ленька сидел рядом, протяжно зевал и клевал носом из-за ранней побудки.

Дороги уже расчистили от автомобильных завалов. Но сами остовы ? сотни покореженных и сгоревших машин ? еще лежали по обочинам, не давая ни на минуту забыть о минувшей катастрофе.

Пока они ехали, радиостанция, работавшая в машине, умудрилась дважды проиграть его "Черные розы". И каждый раз Гордюшина представляли не иначе как восходящую звезду эстраду Тима.

ТИМ.

Сперва он был против такого сокращения, но акулы шоу-бизнеса, сразу взявшие его в оборот, убедили, что так будет значительно лучше. И выделили ему в Останкино персональную звукозаписывающую студию, где теперь на правах младшего продюсера заправлял Цвелодуб.

? Если, хочешь, Ленька, я выключу радио, и можешь подремать.

? Нет. Не хочу.

Мальчик произносил слова растягивая, будто пробуя их на вкус. И улыбаясь. Он уже третий день, как учился говорить такими короткими фразами.

Военный врач, осмотревший его после их сидения в ракетной шахте, сказал, что мальчик заговорил после пережитого шока. Но Тимофей знал, что это не так. Прикосновения пришельца. Вот что сотворило чудо.

? Пить, ? сказал Ленька.

? Возьми газировку в бардачке.

? Не хочу.

? Тебе просто нравится говорить?

? Да. Очень.

Тимофей коротко улыбнулся, а потом на лицо вернулась озабоченность. Он опасался, что поездка будет пустой. Он не разыщет ее, вдову майора Лазарука. Или он войдет в незапертую квартиру и найдет ее такой же мертвой, каким в свое время он нашел своего отца. Но им повезло. Женщина по имени Алла Лазарук оказалась жива. Она сразу узнала в Тимофее участника вчерашнего телемарафона и всплеснула руками.