И потом, в таком истрепанном состоянии здесь только эта сова, если вы, конечно, обратили на это внимание. Остальные модели старые и пыльные, но относительно целые.

А теперь о царапинах, - он повернул модель дном ко мне. - Вы помните, как учителя берут модель, демонстрируя ее студентам?

- Либо бережно пальцами за подставку, чтобы установить на стол, либо ставят на ладонь, если она не тяжелая и маленькая.

- Именно, - кивнул довольный Уокман. - Ключевое слово здесь "бережно". Так вот скажите мне, дорогой напарничек, где вы видели учителя, который берется за само чучело или крутит подставку нестриженными ногтями?

- Нигде, - ошарашено ответил я, весьма сбитый с толку. К чему клонит этот хитрый лис?

- А что из этого следует?

Я промолчал.

- А из этого следует, дорогой напарничек, что эта милая сова предназначалась не сколько для демонстраций представителей хищных пернатых, сколько для того, чтобы можно было делать вот это, - я невольно охнул, когда Кристофер вдруг схватил одной рукой за саму сову, а другой за подставку, и с силой резко крутанул в противоположные стороны. Ровно половина подставки отъехала, демонстрируя тайник: шесть выемок в бархате, из которых одна пустовала, а в остальных лежали тонкие длинные колбочки с прозрачной белой жидкостью. Кристофер взял одну из них и показал мне:

- Снотворное, - с улыбкой проговорил он, хотя его взгляд был серьезным и холодным. - И я даже могу вам это доказать.

Он выковырнул все пробирки, сунул их в герметичный пакет, который я подал ему - все, кроме одной, и закрыл тайник.

- Кстати, - сказал он, рассматривая пробирку. - Вы обратили внимание, как моя рука легла прямо на те места, где перья поломаны, помяты или вовсе выпали?

- Да, - кивнул я.

- А теперь скажите мне что-нибудь об этой пробирке, - попросил он, давая мне в руки найденную вещицу.

- Очевидно, она не из аптеки.

- Верно. Снотворное, что лежит в этой пробирке, было сделано здесь, возможно, в этой самой комнате. И тот, кто его делал - явно не студент, а тот самый злоумышленник, которому понадобилось выстрелить в жертву, а потом перерыть всю ее комнату ради денег, после чего исчезнуть, прихватив жертву с собой.

- Но зачем ему надо было ее утащить? И, главное, как? Как можно было упереть из закрытой комнаты бесчувственное тело? И откуда кровь?

- Жертву он либо случайно убил - может быть, что снотворное оказалось слишком сильным, или он просто выстрелил несколько раз, или он решил потом выпытать у нее, где она держит деньги. Это очень отчаянный человек, мистер Стивенсон. И очень нуждающийся в деньгах.

- Но как он ее утащил?! Как? Как сделал выстрел? Как проник в комнату?

- Я пока не могу ответить на все эти вопросы, но я близок к разгадке, - отозвался Уокман, опять рассматривая пробирку. - Кстати, вы можете еще что-то сказать об этой вещице?

- Нет, - я устало мотнул головой.

- Тогда я вам кое-что расскажу, а вы пока снимите отпечатки. С совой, я надеюсь, вы уже это сделали?

- Да.

- Прекрасно. Так вот, о пробирке...Да и не только о ней... - Кристофер прищурился, а потом закрыл глаза и заговорил, вынув из кармана четки и перебирая их тонкими пальцами. - Человек, который делал ее, знает биохимию в совершенстве и имеет доступ к этому кабинету и лаборантской. Я кстати, проверял - там закрыто, нам нужно попросить у кого-нибудь ключ... Взламывать дверь я не хочу - это может отпугнуть преступника... Ну так вот... Он делал снотворное именно специально для совершения своего злодеяния. Он очень нервничал и торопился. Очевидно, он долго вынашивал идею своего преступления, а потом какая-то капля переполнила чашу, и он решился на свое злодейство. Запомните, мистер Стивенсон - человек, который нам нужен - высокий, носит тяжелые ботинки, у него большие ступни и тонкие руки с длинноватыми ногтями. А еще у него есть сообщник. И я найду их, - с наслаждением сказал Уокман. Не открывая глаз, одним движением он надел четки на руку, вынул этой рукой из кармана шоколадку и откусил кусочек, а прожевав, резко выхватил из кобуры пистолет и прошептал, улыбаясь: - И пристрелю.

Я удивился, но ничего не сказал. Честно признаться, я впервые встречал детектива с такой редкостной кровожадностью, с таким рвением убить преступника. Впрочем, вполне возможно, что это из-за какой-то старой травмы, полученной Уокманом от джентльменов удачи, например, гибель близкого человека от руки бандита, и в таком случае Кристофера можно понять. Хотя он такой странный.

Я твердо решил поговорить с ним и все выяснить. Однако я осознавал, что подбираться к сыщику нужно осторожно, чтобы он не разозлился, а то, кто его знает, с него станется пустить мне пулю в голову. Я еще не видел, как он стреляет, но мне хватило два раза лицезреть то, как быстро он достает оружие. Я и не успеваю заметить, как дуло его ствола уже оказывается направленным на меня или еще на кого-то.

Кристофер Уокман опасен. Он чрезвычайно опасен. Он смертельно опасен. Никто не знает, что творится в его голове. Осознав это, я воздал хвалу Богу за то, что детектив не выбрал обратную сторону закона. Этот странный молодой человек с разноцветными глазами меня пугал. Пугал даже не силой, а умом. Его холодный и ясный ум дал бы многим фору.

- Знаете, мистер Уокман, - заговорил я. - Я восхищен вашими умозаключениями. Вы как будто все увидели своими глазами! Но, позвольте, что же натолкнуло вас на такие выводы?

- Логика и дедукция, - как обычно, ответил Кристофер. - И ничто более. Я всего лишь следую рассуждениям от общего к частному. И думаю, если я буду все вам рассказывать, вам будет не интересно, - он расхохотался.

- Ну пожалуйста, - взмолился я.

- Ладно, - он поднялся. - Я расскажу, пока мы пойдем в кабинет ректора.

Я пошел следом за ним, ожидая, когда он заговорит. Однако Кристофер начал рассказывать только после того, как спросил, как нам добраться до кабинета.

- Пройдете по этажу и налево, - сияя, отозвалась та самая девушка, что просила автограф Уокмана. Очевидно, она крутилась возле кабинета, но войти и подслушать не решалась, поскольку я стоял в дверях. Да и нужен был ей не я, а Кристофер.

- Спасибо, - Уокман обворожительно улыбнулся и подмигнул ей. Девушка стушевалась, залилась краской и скрылась в одной из комнат.

- Знаете, мистер Уокман, - заметил я. - По-моему, вы ей очень нравитесь. И дело даже не в том, что вы помогли какой-то ее тетке, подруге или что-то в этом роде. Мне кажется, она влюбилась в вас с первого взгляда, а до этого просто уважала за вашу работу.

- Вполне возможно, - осклабился детектив. - Если это так, то это мне только на руку.

- Что вы имеете в виду?

- Вы хотите узнать, как я сделал свои выводы или нет? - сыщик предпочел сменить тему.

- Да.

- На пробирке нет отпечатков пальцев - я это заметил, когда посмотрел на нее на свет. Значит, убийца или похититель не просто делали снотворное в жидком виде на всякий случай, а преследовал конкретную цель. Зато на стекле имеются царапины и сколы, что свидетельствует о нервозе и спешке нашего злодея - он уронил пробирки несколько раз. А про рост и все остальное - эти заключения следуют из размеров и расстояния следов, которые я нашел на крыше. Очевидно, преступник не предполагал, что кто-то полезет осматривать крышу. Ну да, тупая полиция и не собиралась этого делать...

- А длинные ногти...

- Из поцарапанной подставки. Химики и биологи обычно имеют тонкие пальцы. Впрочем, я не исключаю возможности, что сообщником этого гада могла быть женщина.

- А-а-а.

- Да.

И больше он ничего не сказал до тех пор, пока мы не вошли в кабинет ректора. За столом просторного кабинета в черном кожаном кресле сидел тот самый мужчина, которого мы с Уокманом уже видели - тот, что с седыми бакенбардами. Помимо него в кабинете находились лишь трое. Один из них был тот самый очкарик, другой - белобрысый щеголеватый юноша, а третий тот черноволосый и бородатый, которого мы тоже уже видели. Они сидели на искусно вырезанном диване с точеными ножками и качественной тканью обивки и хмуро таращились на нас.