"Мыльница" Shimano Curado имеет очень высокий передаточный коэффициент (6.2:1). В нашем случае, когда приходится после проводки по удаленному руслу быстро выматывать леску, это весьма существенно.

Нынешняя версия низкопрофильного мультипликатора Ixorne позволяет на выбор пользоваться либо магнитной, либо центробежной системой подтормаживания – приобретая мультипликатор, вы можете взять его в расширенной комплектации. Что очень существенно, вариант Ixorne с центробежной тормозной системой отличается от всех ранее известных мультипликаторов выведенным на внешнюю поверхность катушки регулятором – это дает возможность свести к минимуму время, необходимое для изменения степени торможения, которое требуется при замене приманки или даже при перемене направления заброса по отношению к направлению ветра.

В сверхлегком классе следует даже в джиговой ловле избегать излишне «быстрого» строя, поэтому приведенные в таблице удилища имеют строй от «среднего» до «средне-быстрого».

Удилищем Super Lure (это предшествовавшая Ex Lure серия ультралайтовых спиннингов) с ещё более легким (до 7 г) тестом я ловлю уже пятый год. Самая крупная рыба, которую им удалось взять, – четырехкилограммовая щука.

Должен признать, что к спиннингу сверхлегкого класса многие наши спиннингисты пока только присматриваются. Показательный пример: очень достойные ультралайтовые удилища серии Mitchell Zero Gravity в общем объеме продаж спиннингов фирмы Mitchell за два последних года составили около одного процента.

Катушка Zeus 606 относится к серии Zeus-Hexa – это самые доступные по цене «Зевсы». Катушкой этой серии уже год ловит небезызвестный Алексей Власов. По его словам, первое время у «Зевса» ощущалось урчание на подмотке, но вскоре шестеренки притерлись, и уже на четвертой-пятой рыбалке ход катушки стал легким и бесшумным.

Если уж мы начали говорить о применении джиговых приманок не вблизи дна, а выше, то стоит рассказать и о других ситуациях, когда это оправдано и приносит успех. Сразу оговорюсь, что я уделял ловле на джиг вполводы и у поверхности не так много внимания, как оно того, наверное, заслуживает, и есть такое чувство, что в этой сфере нас может ожидать ещё много приятных сюрпризов.

В августе 1984 года я, студент-дипломник, провел пару недель на Черном море. Наше исследовательское судно курсировало и дрейфовало где-то между Крымом и Турцией. Я никогда не был фанатом морской рыбалки, но здесь все побуждало забросить в море какую-нибудь снасть. И в промежутках между сериями научных измерений я выходил на ют и предавался более приятному занятию, нежели настройка аппаратуры и нудное наблюдение за показаниями приборов.

Моя снасть ничего особенного собою не представляла – это был известный всем, кто имеет понятие о морской ловле, самодур. Груз на конце и до десятка коротких поводков с мушками или хотя бы кембриком на крючках – опускаешь все это метров на двадцать вниз, ритмично подергиваешь удилищем и ждешь, пока не прицепится ставрида или ещё какая-то рыбеха… Если бы мне тогда сказали, что этот метод называется "вертикальный джиггинг", я бы удивился, как удивился бы один известный шахматист, узнай он, что против него в Васюках разыграли защиту Филидора. Все было настолько просто и естественно, что этому не нужно было учиться.

Ставрида ловилась всегда – то лучше, то хуже, но через неделю судно было увешано гирляндами вялящейся рыбы, и как объект заготовок она уже перестала меня интересовать. К тому же рутина и однообразие быстро надоедают, поэтому я решил поэкспериментировать с оснасткой с техникой лова. Тем более что мой спиннинг допускал такие эксперименты.

Если у всех других рыболовов нашей экспедиции (а это были члены команды из Севастополя) снасти были примерно одинаковые – короткие «палки» и большие морские катушки, не очень удобные для заброса, то я привез с собой длинное удилище с «Невской» катушкой, то есть то, чем ловил у себя в Подмосковье. Я поступил следующим образом. Количество поводков с крючками уменьшил до четырех, а вес грузила – с пятидесяти до двадцати пяти граммов. В результате получилась конструкция, которую можно было с легкостью и далеко забрасывать. Уверен, что я был далеко не первым, кто стал ловить на самодур с дальним забросом, но я пришел к этому сам, и очень быстро понял, что был прав.

Ставрида – стайная пелагическая рыба. Когда мы ловим в отвес, приходится ждать, пока косячок ставриды выйдет на нашу приманку. Гораздо добычливее активная ловля, при которой мы ищем рыбу дальними забросами. Выглядит это так. Мы забрасываем метров на семьдесят и какое-то время ждем, не вращая ручку катушки. В этот момент полезно бывает слегка подыгрывать кончиком спиннинга и считать секунды. Поклевка может состояться и на самом первом погружении. Отсчитав, положим, десять секунд, мы начинаем проводку – по типу нашей ступенчатой, только, естественно, без касания дна (до него порою два километра!), а шаги этой проводки должны быть более широкими.

Возможны варианты (выше или глубже, быстрее или медленнее), но таким образом вы скорее обнаружите в окрестностях судна рыбу, чем при банальной ловле в отвес, и, несмотря на меньшее число крючков, поймаете даже больше. Когда нащупаете стаю ставриды, остается только пошустрее снимать с крючков попавшуюся рыбу и забрасывать в нужном направлении…

Вернувшись в Москву, я, изголодавшийся по нормальной пресноводной рыбалке, тут же предпринял вылазку на Купавинские карьеры, где непосредственно перед экспедицией неплохо ловил окуня. Лето в том году было довольно прохладное, однако на карьерах наблюдался отчетливый термоклин – по-видимому, на таких водоемах это гидрологическое явление очень слабо зависит от температуры воздуха и ветра.

Окунь был столь же активен, как и прежде, и весело поклевывал на подгруженную «вертушку», которую я вел метрах в двух – трех от поверхности. Впечатления от недавней морской рыбалки ещё не успели выветриться, и я подумал о том, почему бы не попробовать ловить здесь тем же способом – ведь ситуация очень схожая: стайная рыба, которая держится в толще воды?

На карьерах тьма-тьмущая чаек, и берега местами припорошены, как Снегом, их перьями и пухом. Я собрал нужное количество перьев, достал коробочку с крючками, и спустя минут пятнадцать мой «самодур» был готов к бою. Я решил ограничиться тремя крючками с перьевыми вабиками, а замыкал оснастку семнадцатиграммовый груз «фильда», на который я, зная о вкусах окуня, поставил небольшой двойничок.

На том карьере, где я ловил (это был самый маленький из группы – его иногда называют "Аквариум"), окуня не надо было долго искать. Все лето он выходил на кормежку в двух местах – это были участки водоема, прилегающие к полоскам берега, протяженностью по полсотни метров каждая. Вы просто бросаете в этих местах в разных направлениях и целый день ловите «полосатых». Бывает, конечно, что основная окуневая стая чуть смещается или на какое-то время рассыпается, но, с учетом очень небольшой площади "игровой площадки", вы вскоре обнаруживаете ту же или другую стаю чуть в стороне.

На «вертушку» я ловил, стоя внизу у самой воды под обрывистым берегом, с «самодуром» решил поменять дислокацию, взобравшись на крутояр. Это было связано с тем, что рыба стояла неглубоко, и более крутой угол между леской и поверхностью воды заметно улучшал качество проводки: движение мушек получалось более замедленным, что, как мы знаем, почти всегда позитивно влияет на клёв. Переход с «вертушки» на мушки-вабики тут же дал свой результат. Если прежде мой средний дневной улов составлял десять-пятнадцать «хвостиков», то теперь ловля превратилась в форменное избиение: когда я «надрал» десятка четыре окуней, в сознании включились тормоза, и я задал самому себе вопрос: а что же я с ними буду делать?