– Два килограмма двести грамм! С вас, гражданочка, три рубля восемьдесят пять копеек. А у вас, моя сладенькая, килограмм пятьсот пятьдесят грамм. Итого будет два рубля семьдесят одна копейка.

И так без остановки, при этом все расчеты он делал в уме. Народ шел, как по конвейеру. Кан подошел к продавцу.

– Что, обсчитываешь, не глядя? – спросил он.

– Гражданин, не мешайте! Мы ему верим, – напирали старушки, стоявшие в начале очереди.

– А ты что же, сомневаешься в моей арифметике? – улыбнулся «железный зуб».

– Даже очень…

– Вот, возьми! – протянул продавец калькулятор. – Будем считать вместе.

Кан взял счетную машинку.

– Так, три килограмма двадцать шесть грамм. Итого: пять рублей двадцать девять копеек и еще пятьдесят пять десятитысячных.

Ответ сошелся с точностью до тысячных!

– Давай лучше так: ты называй действия с любыми числами, а я тебе буду давать ответ.

Кан стал давать ему примеры и тут же считал на машинке.

– Сорок пять тысяч умножить на триста пятьдесят восемь.

– Шестнадцать миллионов сто десять тысяч, – Кан еще не усел сделать расчет на калькуляторе, а продавец давал ответ, не прекращая при этом торговли.

– Гражданин, а с вас рубль восемьдесят пять!

– С такими способностями – и у весов?! – воскликнул Кан.

– Бывает и так, – спокойно отвечал продавец. – А что, ты можешь предложить что-то другое?

– Как закончишь, поднимись на третий этаж вот этого дома. Видишь окна? – Кан показал рукой.

– Заметано!

– Только прихвати с собой пару килограммов ягод – дочка просила.

– Буду. Жди, – пообещал рыжий.

Двенадцать слесарей толпились в пятнадцатиметровой комнате. Старший, высокий блондин, подошел первым и протянул Стасу руку. На нем было серое драповое пальто и бобровая шапка-ушанка. Видно, когда-то были неплохие заработки у судоремонтника.

– Павлов! – сказал он и крепко пожал руку.

– Кан, Станислав Иванович, – ответил Стас.

– Чороков вчера нам сказал, что вы будете в шестнадцать часов в офисе.

– Странно, но мне он об этом сообщил только час назад.

– Похоже на него. Он хороший психолог.

«По речи не похоже, чтобы этот парень был из рабочей среды. Хотя кто теперь разберет: вон, в метро полно работяг с книжками в руках», – размышлял Кан, рассматривая Павлова.

Тот тем временем представлял ему остальных.

– Вот ключи от сейфа, – Павлов положил связку ключей перед Каном.

– А где здесь сейф? – недоуменно спросил тот.

– А вот тут, в столе, – Павлов открыл крышку бюро и достал металлический ящик. – Здесь тысяча восемьдесят рублей. Это последние наши сбережения. Хотим на них купить шланги для газорезки.

– Ну что ж, плюс еще сто пятьдесят рублей – это уже что-то. Чороков попросил меня поработать в течение месяца, но я честно скажу вам, что с кооперативом сталкиваюсь впервые и даже не знаю, с чего начать.

Ребята тут же заговорили все одновременно, оживленно жестикулируя.

– Давайте-ка по очереди, – предложил Павлов. – Шпырев, ты первый!

Все посмотрели в сторону двери. Там стоял, подпирая косяк, высокий черноволосый мужчина лет тридцати пяти с огромными ручищами, которые, казалось, он не знал куда девать.

– Надо начинать с заказа, – начал он тихо и медленно. – Главное – найти заказ.

Все засмеялись.

– Это и без тебя ясно!

– Мне понравилось, что Станислав Иванович честно сказал, что не знает, с чего начинать, – продолжил Шпырев.

– Вы, главное, Станислав Иванович, начинайте, а мы поможем, – отозвался Павлов.

– Тогда такое предложение, – сказал Кан. – Вот журнал. Каждый запишет в нем свой адрес и телефон. Сегодня пятница. В понедельник, если не позвоню, то собираемся в 16:00. Если будет надо, то позвоню раньше. Дайте мне время до понедельника.

Павлов начал заполнять журнал с адресами. Через час все разошлись. Кан подошел к окну. Ларек с черешней уже был закрыт. Дворники убирали пустые ящики и разбросанные газеты. В этот момент кто-то постучал в дверь: громкий звук глухим эхом отскочил от стен пустой комнаты и задребезжал в стеклах окон. Держа в руках большой пакет с черешней, в комнату вошел давешний рыжий продавец.

– Вот, три килограмма тебе принес, – сказал он и положил ношу на стол.

– Сколько с меня? – Кан направился к висящей на вешалке куртке, чтобы взять из нее бумажник.

– Нисколько. Считай, это мой подарок твой дочке.

– Ну, спасибо. Присаживайся! Кан, Станислав Иванович, – он протянул руку для пожатия.

– Алексей Фофанов, – представился рыжий, крепко пожав ее.

– И откуда, Алексей, у вас такие способности?

– А я кандидат технических наук. Заведовал лабораторией в Институте тяжелого топлива.

– Это тот, что в Купчино? – поинтересовался Кан.

– Точно. Уволили за это… – он приставил два пальца к шее.

– Я так и понял: алкоголь. Есть предложение взять вас на должность заместителя председателя кооператива по экономике.

– А чем занимается твой кооператив?

– Судоремонтом.

– О! Это серьезно, тут крутятся большие бабки. Но я отказываюсь.

– Почему? Слабо?

– Меня обычно хватает где-то на месяц, а потом срываюсь на две недели. Правда, с последнего раза прошло уже два месяца, а желания пить пока нет. Но в любом случае – у меня нет бабок, чтобы войти в кооператив. Вообще ничего нет: только в гараже стоит разбитый «запорожец».

– Тогда точно сработаемся. У меня – тысяча сто рублей в кассе да двенадцать слесарей.

– Ты что, с Луны свалился? С этим судоремонт не осилить. Я немного разбираюсь в этом.

– А я хорошо разбираюсь в этом, ведь это моя специальность. Военная специальность.

– Ну, тогда я тоже «за». Может, из двух чокнутых что-то и выйдет. Да и что мне терять? Ларек, в котором стою в качестве продавца-пугала, да разбитый «запорожец», не подлежащий ремонту, – Фофанов протянул руку: – Ну что же, начнем работу, Кан!

Алексей не знал тогда, что за спиной у Кана – огромный опыт в эксплуатации и ремонте кораблей. Не знал он также и того, что перед ним стоял не просто военный, а морской штабист.

Туркмения встретила их знойной жарой. Дул горячий ветер-«афганец». Температура в тени доходила до сорока пяти градусов, как сообщила стюардесса. У трапа стояла белая «Волга» с министерскими номерами. Встречал их сам министр морского флота Шавкет Мухамедович Абдурахманов вместе со своим пресс-секретарем. Павлов представил Кана:

– Генеральный директор компании «Ленпан», Кан, Станислав Иванович.

– Министр Абдурахманов, Шавкет Мухамедович, а это мой пресс-секретарь Латыпов.

Абдурахманов пригласил их сесть в машину, где было на удивление прохладно.

– Вот ведь – наши тоже умеют делать комфортабельные машины, – заметил Кан.

– Станислав Иванович, – ответил пресс-секретарь министра, – это только для правительства. Кондиционер здесь стоит от «тойоты».

Машины двинулись в сторону Красноводска, к загородной резиденции министерства.

– Как прошел перелет? – поинтересовался министр.

– Спасибо. Я привык к длительным перелетам.

– Павлов говорил мне, что вы бывший адмирал флота.

– Он, как всегда, преувеличивает. Всего лишь бывший вице-адмирал, и то – понизили в звании и уволили в запас.

– А что, вице-адмиралов и адмиралов не увольняют в запас?

– Обычно они остаются на посту до конца жизни. А вот капитанов первого ранга, то есть полковников, можно свободно увольнять.

– А у нас хоть министр, хоть председатель совета министров – всех под одну гребенку. Не сожалеете об отставке, Станислав Иванович?

– Нет. Это был мой выбор. Я выбрал понижение и увольнение.

– А вы из каких корейцев будете?

– Из ваших, Шавкет Мухамедович.

– Не уверен, что понял вас, Станислав Иванович.

– Я вырос в Узбекистане, в местечке Каган под Бухарой.

– Так я хорошо знаю Каган! Я сам из Чарджоу. А это всего восемьдесят километров оттуда. Значит, мы с вами земляки!