Особые трудности при работе с изложенными случаями часто возникают у неопытных молодых священников, когда после удачного разговора с отцом или матерью, они соглашаются побеседовать с ребенком, фактически становясь на одну из сторон конфликта. Подросток ведь знает, что батюшка стоит на стороне родителей и поэтому эффективность беседы с ним, как правило, очень низкая.

Она может быть даже неполезной, поскольку, если батюшка и мама «действуют заодно», подросток будет уклоняться от всех разговоров с ним. Он думает: «Знаю, знаю, что они хотят мне сказать или сделать, но я раскусил все их хитрые приемчики, и все равно буду действовать по-своему». Свое отношение к педагогическим экспериментам батюшки подросток может перенести на отношение к церкви.

Отдельно хочется поговорить о некоторых проблемах, которые являются более родительскими, чем детскими. Например, мать воспитывает сына или дочь. Ребенок выходит в сознательную взрослую жизнь, мать остается в своей квартире одна. Вместо того чтобы найти приемлемые формы и способы реализации своих потребностей: чтение книг, посещение храма, служение людям, общение, она начинает активно вмешиваться в личную жизнь сына или дочери, вбивая клин во взаимоотношения. Она переживает состояние: «Вот состарилась, никому не нужна», и при этом ее переживания передаются детям. Она пытается воздействовать на их семейную ситуацию, реализовываться в заботе о детях. А из-за этой «заботы» молодые ругаются: «Опять твоя мама лезет в нашу личную жизнь».

Иногда родитель переживает собственную жизненную нереализованность и вследствие этого — страх за детей: «Пусть они не повторят моих ошибок». И тогда начинается очередной виток морализаторства по отношению к детям. Иногда мамы переживают ощущение собственной родительской некомпетентности, вины перед ребенком за просчеты воспитания, дефицит внимания к нему в детстве, попытки это компенсировать. С родителями такой категории легче разговаривать, их легче убедить, что каждый человек должен быть сам ответственным за собственную жизнь и собственные поступки.

Жил-был в одном южном городе парень Дима. Жил в одной квартире с мамой, которая просто не могла без него ни минуты. Мама очень благочестивая. Дима до 31 года задыхался от маминой любви. Диме просто не хотелось жить, хотя он и понимал, что самостоятельно уйти из жизни — это большой грех.

— Ты, Димочка, болен, у тебя вегето-сосудистая дистония, тебе надо лежать в постели, — это он слышит уже два десятка лет.

И когда мать говорит ему это, появляется какая-то вера ее словам. Мама не обманет. И совсем не хочется вставать с постели. И тут болит, и там что-то закололо. Слабость какая-то, и ноги совсем не слушаются. Не слушаются мышцы, расслабляется воля. Дима словно пребывает под каким-то гипнозом.

— Димочка, я приготовила тебе паровые биточки из рыбы, а вот гречневая каша-размазня. На обед будет овощное пюре и морковно-капустные котлетки. Тебе надо есть только все диетическое, надо беречь желудок и печень. А еще тебе надо меньше двигаться, видишь — вены на ногах выступили… — со слезами на глазах мама разглаживает вены на Диминых ногах. — Какой ты у меня болезненный!

Мама рыдает и уходит на кухню готовить морковно-капустные котлетки.

Дима закрывает глаза и не хочет ни о чем думать. Десять лет назад были капустные котлетки и паровые биточки. И сейчас. И сколько лет еще это будет? А главное — мама верит во все придуманные ею болезни сына. Пичкает диетами и таблетками, регулярно вывозит Диму на море. Она подвижница. Она всю свою жизнь посвятила своему сыну. Кто еще будет так его любить и ухаживать за ним? А что будет, когда она помрет? Дима не сможет прожить без нее! От таких мыслей мама начинает плакать еще горше, она не может найти себе места. За что? За что ей такое наказание? Нет, это не наказание, это испытание, — решает она. Ведь она — верующий человек. Это Бог ее испытывает. И тут она, напившись валерьянки, опять принимается за работу.

Когда Диме звонят или приходят в гости друзья, словно какая-то завеса слетает с его унылой, однообразной жизни. Вот Володя, его одноклассник, рассказывает, как здорово они потрудились на даче у родителей друга.

— Ну и надурачились мы! И помогли, и на рыбалку сходили, а вечером под гитару пели песни…

Володя рассказывает, а Дима думает, думает. Ему бы встать с этой постели и навсегда уйти из дома. Ведь он совсем не больной. Вот сейчас, ведь совершенно ничего не болит. Дима щупает ноги, руки. Все так здорово. И Дима решительно встает, сбрасывает одеяло, ищет ботинки.

— Володя! Что ты, дорогой, так громко разговариваешь? У Димочки болит голова от громких звуков. Димочка, ты куда собрался? Что тебе надо? Я все тебе принесу! Лежи, лежи, не беспокойся! Тебе нельзя волноваться. Смотри, солнце напечет тебе голову и голова опять разболится.

Мама подошла к окну и солнечные лучи скрылись за тяжелыми, вишневого цвета, шторами. В комнате опять воцарились тишина и полумрак.

У Димы выпадают из рук ботинки, он покорно садится на кровать. Володя затихает, ему хочется побыстрее попрощаться с другом.

— Мама! Мама! Что ты делаешь со мной?! Отпусти меня из этой твоей золотой, теплой и уютной клетки! Я хочу жить, а не помирать! Я — молодой и полный сил и энергии! — хочется закричать Диме, но в горле пересыхает.

Эти слова постоянно вертелись у него в голове, и он начал сомневаться в своей болезни. Ему хочется открыть окна и вдохнуть полной грудью свежий воздух…

Мама умерла месяц назад. Дима сидит в пустой квартире, у него так и не образовалось прочных связей с другими людьми в этом мире. Он не знает, что делать дальше.

Дима поделился своим переживанием с моей знакомой, а она — со мной. А я решила рассказать об этом вам.

Наверное, самое лучшее, что мужчина может сделать для своих детей, — это любить их мать. И, наверное, самое лучшее, что мать может сделать для своих детей, — это любить их отца.

Дети учатся любви, подрастая в семье, в которой любовь свободно выражается и разделяется. Они учатся, как быть любящим взрослым, наблюдая любовь между своими родителями.

Если дети были воспитаны родителями, которые ничего не знали об этих вещах, то, скорее всего, родители не смогли дать им той любви, которая была так им необходима.

Каждый из нас — творение привычки. Ваша естественная тенденция как родителя — делать вашим детям то же самое, что делалось вам. Возможно, вы делаете такие же ошибки, какие, быть может, совершали ваши родители. Вы совершаете такие же причиняющие боль поступки, и вам плохо от этого. Но никогда не бывает слишком поздно. Если вы приобрели привычку использовать в отношении вашего сына или дочери деструктивную критику, все же существует нечто такое, что вы можете сделать прямо сейчас, чтобы исправить ситуацию и восстановить чувство собственного достоинства у ваших детей. Начните смотреть на них теми глазами, которыми смотрит на нас Небесный Отец, ведь Он, как Любящий Родитель, видит в нас, прежде всего, только лучшее, а худшее замечает для того, чтобы помочь нам его исправить.

Многие взрослые люди привыкли самоутверждаться в этом мире за счет своих детей. То зло, которое им не удается сорвать на работе, в транспорте, срывается на детей. Взрослые привыкли питать свою гордыню токами детского страха, бессилия, беззащитности. Будучи раздражены, не умея правильно сбалансировать свою внутреннюю эмоциональную жизнь, взрослые срываются на детей как на обузу, как на помеху в осуществлении собственных греховных желаний, иногда даже как на проклятье жизни.

Свои отношения к собственным детям, как к проклятью, они не стесняются формулировать в самых жестких и скверных выражениях. Родители часто оправдывают себя тем, что их родительский гнев вызван непослушанием детей. Многие взрослые не оставляют своим детям никакого права выбирать свой собственный жизненный путь, сами начертывают им траекторию жизненного пути и предрекают (родительское слово имеет особую силу!) полное поражение в случае непослушания. Тем самым они убивают в ребенке творческое начало, творческое отношение к жизни.